Бунт при Бетельгейзе - Страница 21

Эдвард замотал головой, демонстрируя нежелание, чтобы его органы распродали.

– Оформим тебя, как добровольного донора, – пообещал надзиратель, – будешь героем тюремной хроники. Заключенный Цитрус Эдвард в один прекрасный день услышал голос ангела, который сказал ему, что он должен отдать свои органы людям. Потому что сам он их недостоин. И людей, и органов своих – тоже. Ну, скажи мне, зачем подонку здоровое сердце? Или почки?

В ответ Цитрус снова мотнул головой, на этот раз неопределенно, мол, может быть, и нужны, откуда вам знать?

– Уведи его, Сидоренко, с глаз моих долой, – попросил надзиратель и отвернулся к иллюминатору, – пока он еще что-нибудь не сожрал. Вот ведь подонок какой!

Эдвард тем временем незаметно извлек изо рта кости и опустил их в карман.

– Я здесь всё съем! – пообещал он. – Вы даже представить не можете, господин главный надзиратель, как будет рад судья, увидев меня! Ведь я попаду к тому же судье? Юрию Цуккермейстнеру? Это мой большой друг.

– Цуккермейстнер – твой друг? – обернулся начальник. – Хм… То-то я смотрю, вместо трехсот лет он впаял тебе каких-то сто тридцать два года… С твоими статьями такое только по очень большому блату возможно. Знаю я этого Цуккермейстнера. Пакостный человечишко. Въедливый, как клоп. Если я тебя обратно отправлю, он того и гляди раздует дело о том, что мы негуманно относимся к заключенным…

– Да я ведь всё расскажу! – с довольной улыбкой заявил Цитрус. – Что стены у вас гнилые, их даже заточкой можно проковырять. Что плоскогубцами вы заключенным грозите. А Цуккермейстнер – неподкупный человек. Светоч справедливости. Его даже за бублики не купишь.

– Как ты сказал? За какие еще бублики?

– Ну, это я образно выразился…

Главный надзиратель с хрустом почесал начинающую лысеть голову, вздохнул:

– Да, до суда дело доводить нельзя. Проще удавить тебя здесь, на месте. Уведи его, Сидоренко!

Цитрус понял, что перегнул палку, хотел пойти на попятный, но широкая лапища охранника зажала ему рот.

– А будешь выступать, мы тебе пасть скотчем заклеим, – пригрозил Сидоренко, таща Эдика по коридору. – Или зашьем. Грамотные все, как я погляжу…

К большому удивлению Цитруса, его втолкнули в прежнюю камеру. Дылда лежал на верхних нарах и тихонько посапывал. В стене зияла дыра.

«Они, наверное, надеются, что я поссорюсь с Дылдой, и он меня пришибет, – решил Эдик. – Не дождетесь, шакалы легавые! Дылда будет моим лучшим другом! Уж к этому увальню я подход найду, хоть он и туповат, и несколько раздражителен. Нужно только приучить его к себе. Заинтересовать, так сказать».

– Эй, братец, вставай! – заорал Эдик.

Дылда рывком сел на нарах и ударился головой о потолок. Глаза его стали дикими.

– А! Что?! Куда?! – прохрипел он.

– Я принес тебе радостную весть. Взял всю мокруху на себя, – заявил Цитрус. – Решил, что встретиться с судьей Цуккермейстнером будет в высшей степени полезно и интересно. Скоро я тебя покину, мой большой друг! Да и ты, возможно, прогуляешься. Свидетелем.

– Я не хочу свидетелем, – испугался Дылда. – Говорят, свидетели долго не живут.

– Ты нас всех переживешь, это точно, – Цитрус извлек из кармана кости и принялся ими поигрывать.

– Что это? – заинтересовался Дылда.

– Стащил у начальника этой паршивой пересыльной станции игральные кости. Теперь мы с тобой сможем провести время за приятным и полезным занятием, если найдем стакан.

– Для чего? Ты хочешь выпить?

– Нет, логическое мышление у тебя развито так себе… Если есть стакан и есть кости, что можно сделать?

Дылда пожал плечами. Лицо его стало трогательно беспомощным. Он мучительно пытался сообразить, что же можно сделать со стаканом и костями, но никак не мог догадаться.

– Да ну тебя, – пробурчал великан, – сам скажи!

– Мы будем играть в кости, мой большой друг! Очень увлекательная, полезная и интересная игра!

– На шалабаны?

– На деньги, друг мой, на деньги! Ты что, забыл, у тебя есть сто рублей? И забыл, кто их тебе дал?

– Точно, – расплылся в улыбке Дылда. – Если бы мы были в обычной колонии, можно было бы пригласить девочек. Но на пересыльной станции и резиновые женщины дорогущие… Хотя ста рублей должно хватить… Наверное.

– Да-а? – протянул Цитрус.

В голове его роились разные мысли – веселые и не очень. К примеру, то, что в колонии можно приглашать к себе девочек, имея кое-какую наличность – приятно. Уж Дылда-то, как коск со стажем, знает, что почем. Только удастся ли добраться до этой самой колонии? Главный надзиратель пообещал придушить его. И вполне может это сделать. Трупом больше, трупом меньше… Нужно быть настороже! А главное, чтобы Дылда всё время был настороже. Его костедробильный удар остановит любого убийцу!

Нет, не посмеют тюремщики меня придушить, понял Цитрус. Побоятся неприятностей и судьи Цуккермейнстера. Скорее отправят запрос на возвращение заключенного в суд и осуждение по новой статье.

– Девочки, говоришь? – переспросил Эдвард.

– Ну да! – лицо Дылды сделалось мечтательным. – У меня никогда не было ста рублей. Но я точно знаю, богатые коски хорошо проводили время. Пятьдесят рублей охране, пятьдесят – девочке…

– Цены ломовые, – расстроился Цитрус. – Ладно бы еще девочке, если она того стоит. Но охране-то за что?

– Тут не свобода, – вздохнул Дылда. – Ну а мне, вообще говоря, больше по душе резиновые женщины. Резиновая девочка говорит только то, что записано в программе, не пытается от тебя ничего добиться. Ей не нужно платить каждый раз, особенно если она твоя собственность. И охране ничего отстегивать не надо. Словом, я хочу купить себе маленькую лапочку, такую, как мне одалживал когда-то Мишка Жаба. Его помещали в карцер на три дня, и он отдал свою любимую мне – на сохранение. Чтобы другие коски ее не порезали – не все любили Мишку и отомстить ему могли самыми жестокими способами. Это были лучшие три дня в моей жизни!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.