Бульдоги под ковром-2 или Сварог - нечаянный герой - Страница 27

Спустя полторы недели Нину отловили возле подъезда пятеро парней. Она успела тнуть одному по голени башмаком, а другому "кошачьей лапой" в горло, но оставшиеся трое своё дело сделали. Соседи, оглядываясь, торопливо пробегали мимо компании парней, с матами и хэканьем футболившей кого-то, скорчившегося на земле. От следовавшего по плану изнасилования девушку уберёг лишь случай. Во двор въехал милицейский «уазик» и герои-мстители мгновенно ретировались, попрыгав в ржавую «копейку». Блюстители порядка не погнались за ними, да и "поле боя" с единственной оставшейся на нём участнице миновали равнодушно. Сержанты выискивали незнакомый адрес — уже через пять минут там начиналось юбилейное застолье, а в гости к дамам опаздывать негоже. Липкий снег потихоньку засыпал Нину — мало ли валяется тут и там пьяных? Только сосед-пенсионер никуда не торопился, а потому пригляделся к темнеющему под скамейкой силуэту. Шапка, упавшая с головы, открыла копну ещё местами светлых волос, и дед узнал девчонку из двести пятидесятой квартиры…Заплывшая левая половина лица жутко багровела на больничной подушке. Глаз не открывался. Слава Богу, что вообще уцелел. С причёской, увы, пришлось попрощаться: эскулапы безжалостно обрили голову, чтобы наложить швы. Сотрясение мозга, конечно. А в остальном Нина не особенно пострадала. Два сломанных ребра, куча синяков и ссадин на руках и ногах. Били недолго, рассчитывали вдоволь поглумиться потом, увезти на заброшенную дачу…

Родителей у девушки, считай что и не было. Отец только ушёл по этапу после очередного суда, тридцатитрёхлетняя мать уж года полтора, как считала дочку взрослой, занимаясь по большей части устройством собственных амурных дел. Конечно, в больницу она пришла, пожалела-поплакала для приличия, принесла даже какой-то еды. Но про себя думала: "Нашла-таки Нинка себе приключение, давно уж напрашивалась!" Долго и придирчиво мамаша выясняла у врачей: не станет ли дочка инвалидом, а узнав, что такое маловероятно, заметно повеселела и упорхнула на свой вещевой рынок, бабки косить на пару с Рустамом. Нину навещал и молоденький милиционер-стажёр, допытываясь, не узнала ли она в нападавших кого-нибудь знакомого. Но к тому времени девушка твёрдо решила разобраться с Игорьком по-своему, и лейтенантику ничего не сказала. Марина, весь понедельник просидев за партой одна, не особенно удивилась. Подруга частенько прогуливала уроки. Но когда её телефон оставался недоступным весь вечер и даже следующее утро, девушка побежала к Нине домой. Узнав, что на самом деле случилось, прямо из больницы Марина помчалась в спортзал. Не то, чтобы она надеялась на какую-то помощь… Там обещали научить защищаться самостоятельно, не больше. Но было страшно. В каждой тени ранних зимних сумерек мерещились игоревы отморозки. Ещё рано. Полчаса девушка пританцовывала на морозном ветру, поджидая тренера и кося глазом на вывеску с нарисованно-грозной пантерой. А на кого было ещё уповать? Отец «ботаник». Мать — тем более не спасёт. Грей появилась минута в минуту. Отперла тяжеленную стальную дверь, провела в тепло. Выслушала, напоила чаем. За стеной уже собирались девушки, из раздевалки доносились громкие голоса, взрывы хохота. Тренер посмотрела в зелёное маринино лицо:

— Сейчас тебе надо позаниматься в полную силу. А я тем временем подумаю, что можно сделать.

Спустя час Марина стянула мокрую насквозь спортивную форму и на подгибающихся ногах шагнула под душ. Вместе с потом горячие струи смыли последние остатки страха. Остались только ненависть и злость. Во время тренировки девушка заметила, как Грей подзывала к себе то одну, то другую ученицу из старших, перекидываясь с ними парой слов. Все они остались после занятий…

Начали, конечно, с Игоря. В подвале своей же девятиэтажки, прикованный наручниками к трубе, он в подробностях живописал всех четверых. Вторым был Сергей, разъезжавший на дедушкиных «Жигулях». На эти самые «Жигули», как на свежего мотыля, поймали двух других героев. С последним получилось сложнее всего: почуяв неладное, тот прятался в квартире, никуда не выходил, сказавшись больным. Но через два дня Виталик догнал дружков в больнице скорой помощи. Тот же самый лейтенант записывал показания, в досаде качая головой. Опять никаких примет, что ж ты будешь делать! Нападали молча, с первого удара посылая жертву в нокаут. Потом увозили, чтобы зверски избить в подходящем укромном месте. Явно одна и та же банда, и точно эти пацаны знают, кто их бил. Дела объединили в одно, некоторое время подождали, не объявятся ли преступники с похожим почерком. Не объявились. А тем временем, в районе каждый день совершались новые хулиганства, грабежи и разбои. Стажёру, как и другим, более опытным сотрудникам, они тоже начали казаться серой, скучной рутиной…

Потенциальные квартиросъемщики на станции метро «Профсоюзная» появились вовремя. Выглядели они несколько чужеродно. Один мужчина лет так около тридцати пяти и двенадцать девушек разного возраста. Баронесса Ольга сразу заметила скованность в их поведении. Как будто они в Москве первый раз. Да и одеты они были неправильно. Одежда была чистой и опрятной, но подобрана словно бы по случайному принципу. Не было ни у одной из девушек стиля! И это было несколько странно, поскольку все девушки обладали очень яркой внешностью, и у них были ухоженные руки. Правда лак был подобран тоже неправильно, да и макияж, тоже совершенно не в тему. У провинциалок и то больше стиля! Можно было конечно предположить, что все они из какой-нибудь отдаленной провинциальной деревни, но чудес на свете не бывает! Деревни в России почти все вымерли или спились. И предположение о том, что в какой-то деревни проживало сразу двенадцать красавиц (а они, судя по поведению, были друзьями и знали друг друга давно) можно было отнести к россказням про летающие тарелки. Из вымирающих деревень уезжали при первой же возможности, и как правило в одиночку, каждый сам по себе, а не массово. Да и руки у стоящих незнакомок никогда не занимались крестьянским трудом — слишком ухоженные. Мужчина, который был рядом с ними походил на офицера запаса, причем не штабного, заплывшего жирком, а из нормальной боевой части.

Впрочем, не смотря на странность первого впечатления, опасности от них не исходило. На алкоголиков, наркоманов, и представителей этнических банд (именуемых в СМИ преступными группировками) они не походили. Чего-то уголовно-криминального в их поведении не проскальзывало. Тянуть время смысла не было, и Баронесса Ольга с Графом Вервольфом подошли к ожидающим:

— Добрый вечер! Вы поводу жилья? — задала вопрос Баронесса Ольга.

— Да. Сварог, — мужчина представился Ольге и ее спутнику, а также представил своих спутниц, Ольга и граф Вервольф представились в ответ, — Предложение еще в силе? Или мы опоздали? — ответил Сварог, оценивая взглядом Баронессу и Графа.

— Еще в силе. Коней на переправе не меняют. Правила напоминать не буду, если Вы готовы, то мы можем поехать посмотреть.

— А внести плату сразу можно?

— Можно, — несколько удивилась Баронесса, — но лучше это делать не здесь.

— Ну, что ж, тогда ведите нас! Девочки, за мной!