Булавин (СИ, ч.1-2) - Страница 9

  - Здрав будь, дядька Иван.

  - Здравствуй, Кондрат, - Лоскут встал, и они с Булавиным крепко обнялись. Затем полковник посмотрел на меня, взял своими сухими руками мои плечи, чуть встряхнул и сказал: - Вырос ты Никиша, и вытянулся преизрядно. Десять лет тебя не видел, а ты, вон уже какой. Богатырем растешь.

  - Здоровьица вам, дед Иван, - произнес я.

  - Ладно, - разинский соратник отпустил меня, - ты иди к лошадям, а мы тут, с батей твоим переговорим.

  Я посмотрел на отца, и он сказал:

  - Пусть останется, пора его к делу приучать.

  - Ну, как знаешь, - полковник сел на бревно, дождался, пока мы расположимся вокруг, помешал длинной ложкой уху в котле, бросил быстрый оценивающий взгляд на Булавина и спросил: - Зачем я тебя нашел, понимаешь?

  - Нет, - батя отрицательно покачал головой.

  - Странно, я думал, что ты уже последние новости знаешь, а потому и мечешься по всему Войску, да беседы крамольные с людьми ведешь.

  - О чем я должен знать, дядька Иван?

  Лоскут помедлил, посмотрел на солнце, повисшее над нами, и произнес:

  - О том, Кондрат, что царь указ написал, а в том указе князю Юрию Долгорукому велено ловить всех беглых на Дону.

  - И как давно сей указ, написан?

  - С месяц уже, а то и больше. Я про него только дня три как узнал. Отлеживался в одной из станиц, а тут все в один день, и про указ известие, и про то, что ты уже пару недель по городкам донским ездишь. Вот и подумал, что ты все уже знаешь.

  - Нет. У меня таких людей, которые бы столь важные новости быстро приносили, пока не имеется.

  - А надо бы иметь...

  - Со временем, может быть, кто-то и появится.

  - Так нет времени, Кондрат. Осенью Долгорукий будет здесь, а что он за человек, ты ведь знаешь?

  При этих словах, отец потер левый бок, где как я знал, у него имелся длинный шрам от сабли. Он поморщился и кивнул головой:

  - Знаю его, под Азовом сталкивались. Я тогда на стену одним из первых поднялся, думал, что награду получу, а тут этот князек со своим гонором. Слово за слово и драка с его холопами. Насилу отбился. Царь меня, за эту драку простил, но и награду я не получил.

  - Вот видишь, князя Юрия ты знаешь, и как он к казакам относится, понимаешь. Что делать будешь?

  - Стану ждать, что дальше произойдет.

  - А я тебе и без ожиданий скажу, что может быть. Лукьян Максимов тоже про карателей ведает. Поджилки у него трясутся, и войсковой атаман ищет того, кто бы в случае большой беды от князя, мог его прибить. И на кого он посматривает, ты догадываешься.

  - Немудрено догадаться, на меня, наверное.

  - Правильно, потому как ты человек известный и крови не боишься. Помнишь, как ты от слободских людишек и царевых солдат солеварни освобождал? Вижу, что помнишь. Тогда Лукьян тебе тоже говорил, мол, ты дело сделай, а мы тебя прикроем. И потом, он же со своими товарищами, тебя выдать хотел.

  - Я все помню, и ничего не забыл.

  - Вот и теперь так будет, если Долгорукий зверствовать начнет. Ты Кондрат князя убей, а потом мы тебя укроем, скажет Максимов и его старожилы из богатых низовых казаков.

  - Не будет этого! - отец вскочил с места.

  - Ты успокойся, сядь, и не шуми, - тихо и вкрадчиво сказал полковник.

  - Все, я спокоен.

  - Вот и хорошо. Соображаешь нормально?

  - Да.

  - И что скажешь?

  - Не стану я пешкой Максимова и его друзей. Сам все сделаю, и сам за собой казаков поведу.

  - Вот и правильно. С чего начнешь?

  - Хотел завтра в Черкасск направиться и с Ильей Зерщиковым поговорить, да видно не судьба. Прямо сейчас в Бахмут вернусь и там всех сотников да атаманов, кто за меня стоит, на сход соберу. Ты со мной, дядька Иван?

  - С тобой, а иначе бы и не суетился.

  - Да, кто тебя знает, ты ведь как перекати-поле, сегодня здесь, а завтра ищи-свищи тебя.

  - Это верно, и поначалу, я думал в стороне отстояться, самого бунта дождаться и только тогда в дело вступать. А на тебя посмотрел и решил, что тянуть не стоит.

  Атаман прищурился и, пристально посмотрев на старика, спросил:

  - И что, твои прознатчики тоже моими людьми станут?

  - Если я разведкой займусь, тогда да, станут, - усмехнулся Лоскут.

  - Договорились.

  Разговор, по сути, был короткий, я тому свидетель. Поспела ушица, подошли казаки, все поели, и настал черед снова вернуться делам. Отец с Лоскутом, уже без меня, что-то обсудили, крепко поспорили и, я даже думал, что до драки дойдет. Но все утряслось, полковник и будущий предводитель восстания ударили по рукам, и казаки, что булавинцы, что лоскутовцы, начали получать приказы атамана:

  - Семен, направишься в Старо-Айдарский городок. Там найдешь атамана Семена Алексеева по прозванию Драный, скажешь ему, что он срочно нужен в Бахмуте. Коль будет спрашивать, то намекни, что каратели с Москвы идут, беглых людишек ловить, - Кондрат усмехнулся и дополнил: - Драный сам из беглых, а как он барский дом перед побегом поджег, на Москве еще помнят.

  - Сделаю.

  - Ты Андрей, в Голубовский городок помчишься, к Игнату Некрасову, ты его помнишь, пять дней назад у него только гостили. Скажешь, что время пришло и он нужен своему народу.

  - Помню Игната, все как есть передам.

  - Тебя как зовут? - спрашивает атаман одного из лоскутовцев.

  - Ерема, - отвечает тот.

  - Помчишься к Григорию Банникову и Филату Никифорову. Скажешь, быть им второго числа в Бахмуте, дело срочное.

  Вскоре, посланцы умчались к адресатам. А мы, в сопровождении пары лоскутовцев, вертких и очень гибких молодых казаков, вместе с самим полковником направились к дому. Трое суток скачки с редкими остановками, только чтоб лошадей не загнать, и мы в Бахмуте. Сбор был назначен на второе июля, и в назначенный срок, все кто должен был прибыть, были в городке.

  Собирались не в приказной избе, а в доме атамана. Лишних людей никого не было. Мачеха Ульяна уехала к сестре в Белгород, там рожать собралась, а мы с Галиной молчаливые и понятливые, с самого детства приучены, зря не балаболить и языками не трепать. Меня прочь не гнали, но и за стол, вместе со всеми, разумеется, не сажали. А знать о том, что же намечается, хотелось очень сильно, и потому, затаился я серой мышкой на печи, и каждое слово ловил.

  Итак, Тайная Вечеря в доме атамана Кондратия Афанасьевича Булавина. Присутствовали: сам бахмутский атаман, Семен Драный с сыном Михаилом, есаулы верховые Банников Григорий и Никифоров Филат, Некрасов Игнат из Голубовского городка, полковник Иван Лоскут, а так же несколько атаманов, старшин и влиятельных казаков из разных станиц. Чтобы скрыть прибытие гостей, все они прибывали тайно, в вечерних сумерках и без огласки.

  Отец поднялся из-за стола, оглядел всех собравшихся и заговорил:

  - Браты, беда на Дон идет, каратель Юрий Долгорукий с сильным отрядом. Он имеет самые широкие полномочия и поддержку царя, крови будет много, а потому станем биться с ним насмерть. Кто пойдет со мной до конца? Кто за возрождение нашей казачьей вольницы?

  Собравшиеся за столом казаки и атаманы поддержали его:

  - Мы с тобой!

  - Не отдадим наши вольности!

  - Побьем князя и его отряд разгоним!

  - Долой царя-Антихриста!

  - Бей немцев, латинян и бояр с дворянами!

  Подняв руку, Булавин остановил выкрики:

  - Добре, браты. Тогда прямо сейчас готовиться надо, написать воззвания братьям нашим, не забывшим про волю, собирать припасы, распределить обязанности и решить, кто нам друг, а кто враг, подлежащий беспощадному истреблению...

  - Для начала разведку требуется создать, без этого погибнем как Степан Тимофеевич Разин сотоварищи, - напомнил полковник Лоскут.

  - Правильно, - поддержал его Кондрат. - Про это мы уже говорили, и было решено, что ты господин полковник, и займешься этим вопросом. Кроме того, за тобой же и должность войскового писаря.