Букет для улитки (СИ) - Страница 58

— Алло-алло, я уже теряю нить! — перебила Веснушка.

— Ладно! — Аслауг хлопнула в ладоши. — Объясню просто: геном человека — zip-архив, в котором 2 процента это сжатая картинка человека, а 98 процентов это мусор, смесь из бессмысленного балласта и всякой вредной дряни вроде вирусов, червей и троянов.

Пауза — три аргонавта переваривали сообщение. Затем Мичибичи пошутил:

— Если бы нас создал бог, то я бы отправил ему претензию по качеству за такой кривой software. Но, блин, бога нет, только хаос и отбор, так что даже предъявить некому.

— Вернемся к истинным ливийцам и викингам, — продолжила голландка. — Конечно, если задаться целью то, можно проследить какой-то фрагмент генома по линии поколений и показать путь миграций предков современных носителей этого фрагмента.

— Вот! — обрадовалась Веснушка. — Мы как раз про это говорим!

— Это любопытно, но не более, — объявил свое мнение Юлиан. — По-моему, практически интереснее искать не предков, а потомков.

— Установление отцовства, что ли? — удивился Страшила. — Что в этом интересного?

— Без обид, Юлиан, но установление отцовства — это отстой, — добавил Мичибичи.

— Хотя, — продолжила Веснушка, — из-за дебильности среднего самца европейца, это на биогенетическом рынке самая продаваемая услуга. Чем меньше полезных генов может самец передать потомству, тем больше он озабочен их передачей.

— Согласно Докинзу, — с пафосом произнес Мичибичи, — это эволюционная стратегия продвижения генов дебильности в пространстве европейской брачной традиции.

— Кстати, да! — Веснушка кивнула. — Надежный путь! Ведь оба биологических предка получатся тупые. Самец это ясно, а самка только тупая переспит с таким самцом. Вот социологи гадают: откуда генетическая деградация в Европе, а ответ на виду.

Консультант по ЯД покрутил ладонью над головой и поинтересовался:

— С чего вы взяли, будто я имел в виду установление отцовства?

— Ты ведь говорил: искать потомков, — напомнила Веснушка.

— Так, леди-викинг, знакома ли тебе такая деятельность: искать решение задачи?

— По всему знакомо, — ответила она, — но при чем тут искать решение задачи?

— Пример, — сказал он. — Читала ли ты книгу «Бентос-Аргус» доктора Яна Хуберта?

— Конечно! Это такой обалденный фанфик по Жюль Верну про субмарину Наутилус и капитана Немо! — ответила Веснушка. Два ее бойфренда жестами показали, что также знакомы с этим произведением условного гуру аргонавтов. Аслауг развела руками:

— Похоже, я единственная тут, кто не читал.

— В двух словах сюжет такой, — сказал Юлиан. — Три девушки, поймав изрядные деньги, покупают некие советские раритеты 1980-х: 100-футовую субмарину «Бентиос-300» и ядерный мини-реактор «Аргус». Затем они находят четверых парней, которые могут и желают организовать компоновку этих раритетов в подводную яхту-атомоход. Проект реализуется, они уходят в море, навсегда… Кстати, именно из этой книги заимствован слоган аргонавтов: «чтоб континент не видеть»… Дальше всякие приключения, это не перескажешь, но вот важный момент: эти девушки — молекулярные биологи. И, чтобы устроить комфортное будущее для своих потомков, они создают генвекторики. Между прочим: термины «генлаб» и «генвекторик» тоже взяты аргонавтами из этой книги.

— А-а… — протянул Страшила, — так ты говорил про такие поиски потомков?

Юлиан Зайз выразительно похлопал себя ладонью по макушке и встречно спросил:

— А я похож на лишенца, увлеченного идеей установления отцовства?

— Ни фига не похож! — уверенно сказала Веснушка. — И потому мы удивились, когда ты запузырил про поиски потомков. Но ты, оказывается, вообще авангардно мыслишь.

— Вообще-то, было бы феерично, — заметил Мичибичи.

— Это про что сейчас? — поинтересовалась Аслауг.

— Так про это: про нюктон и марбендиллер.

— Уф… Мичибичи, а что, если в обыкновенной лексике?

— Да, извини, ты ведь не читала! Короче: «Нюктон» — называлась та субмарина. Это от «нуклеар» и «нектон». Нектон это существа, мигрирующие в толще моря.

— Еще от «Нюкта», это богиня ночной тьмы у эллинов, — добавила Веснушка. — Ведь для субмарины лучше всплывать ночью, чтобы военно-морской патруль не засек.

— А марбендиллер, — продолжил Мичибичи, — это генвекторик, который модифицирует обычного человека в марбендилла. Марбендиллы — это…

— Я знаю, кто такие марбендиллы, — перебила голландка-физик.

— Ты читала скрытые исландские саги? — немного удивился Страшила.

Она загадочно улыбнулась и сообщила:

— Вообще-то, я стажировалась в Кефлавике, и поэтому я почти каждый день каталась в Рейкьявик по берегу залива Хейфер через Квигювогар и мимо Хафнар-фьорда. В том фьорде, как говорят, йомен из Квигювогара заключил свою сделку с марбендиллом.

— Обалдеть по-всякому! — восхищенно выдохнула Веснушка. — Так что скажешь, можно сделать такой генвекторик, чтобы модифицировать человека в марбендилла?

— Я не биолог, — напомнила Аслауг. — Хотя, я думаю, между человеком и марбендиллом разница не больше, чем между обычной и водяной крысой. Если так, то, поскольку 90 процентов генома человек и крысы совпадают, можно отработать марбендиллизацию, используя крыс в качестве тестера. Дальше проверить на макаках, и… Рискнуть. Это я серьезно говорю: такой генетический финт сопряжен с риском.

Веснушка вскочила на ноги, и встала на цыпочки, протянув руки к небу, оказавшись в какой-то момент похожей на бронзовую статуэтку Афродиты Каллипиги, затем резко выдохнула и уселась обратно на камень, став похожей на русалочку из Копенгагена.

— Знаешь, Аслауг, по-моему, в этом мире все риск. Рожать — ужас, рождаться — кошмар, обычная жизнь — сраное говно. Будь выбор — я бы пропустила эту инкарнацию, и сразу родилась звездным котиком в Магеллановом облаке. Но выбора не было, такая фигня.

— Жизнь хомосапиенса — восхождение от утробы матери до трубы крематория, — снова пошутил Мичибичи в своем готически-циничном стиле.

— И наш геном оказался мусорной свалкой, — добавил Страшила. — По-всякому выходит: рисковать особо нечем.

— Ребята, а хотите хороший совет? — спросил консультант по ЯД.

— Не откажемся, — сказал Страшила.

— Так вот, мой совет: прекратите относиться к своей жизни, как к сраному говну. Если интуиция не подводит меня, а интуиция редко подводит меня в подобных случаях…

— Что тогда? — нетерпеливо перебила Веснушка.— Тогда для вас самое интересное только начинается, — договорил он.

Страшила покачал головой вправо и влево:

— Красиво говоришь, кэп Юлиан. Но лодки у нас теперь нет.

— Да, — невесело согласился с ним Мичибичи. — Враги потопили нашу арго-лодку, когда захватили нас в Атлантике, а на 3-метровом «Зодиаке» не получится жить.

— Ладно, мальчишки, — вмешалась Веснушка, — поработаем сезон на верфи в Сусе, вроде рабочие места там есть. Так, на новую лодку, наверное, хватит.

— Вообще-то, — сказал консультант по ЯД, обращаясь к ней — открыт быстрый путь. Для некого проекта нужен броский оружейно-морской брэнд, а ты потенциально то самое.

— Я — брэнд? — удивилась она.

— Да, ты, как сестра Руди, запугавшего Евросоюз, — уточнил он.

— И тогда что, арго-лодка даром? — подозрительно спросил Страшила.

— Вы получите лодку и роялти с проекта, — невозмутимо уточнил Юлиан Зайз.

23 мая, полдень. Франция. Эльзас. Аэропорт Страсбург

Стажер-эксперт Жаки Рюэ, увидев на поле «Boeing business jet», предназначенный для парламентской делегации, немедленно обозвала этот самолет символом безобразного субмодерна, добавив, что это — по сути Boeing-737, модель 1967-года, испорченная при тюнинге фюзеляжа ради экономии веса и тюнинге моторов ради экономии топлива. О перепланировке салона под VIP она заявила: гламурный нео-ампир из говна и тряпок. О самих VIP, десяти евро-парламентариях (по одному от каждой фракции), высказался майор-комиссар Поль Тарен. Он отметил, что каждая фракция спихнула в эту миссию самого никчемного своего члена, при том, что все евро-депутаты — никчемные фрики. Помимо парламентариев, среди пассажиров было два десятка журналистов, которые с момента посадки в самолет держали ушки на макушке. В основном их внимание было направлено на парламентариев, а не на трех оперативников, занявших секцию рядом с обслугой. Но одна девушка-репортер обратила внимание, и нахально подсела к ним.