Букет белых роз (СИ) - Страница 39

Двенадцать пар глаз были в ожидании моего ответа. Думают, что я откажусь наотрез? Только не сегодня.

— По вам видно, что именно так. Мне нет смысла отказываться. — Я оторвал плечо от дверного косяка. — Вы ведь можете убить?

— А как ты думал? — голос Игоря не обещал снисходительности.

Я имел охоту улыбаться, но сейчас был предельно серьёзен и дипломатичен:

— Жизнь дорога каждому, и я тоже не хочу её так нелепо терять. Стало быть, я должен перебраться на сторону зла и получать за преступную работу большие деньги. Хм… По-моему, перспектива неплохая…

Кто-то даже икнул от моего красноречия.

И снова поток слов:

— Интеллигенция нашлась на наши головы!

— Да ладно тебе, это что, проблема?

— А вот мне так не кажется! С кем мне, блин, общаться?

— Здравствуй, а мы куда делись?

— Извините, что перебиваю, но можно хоть в туалет выйти? – спросил я.

Замолчали все, кроме давшего мне разрешения главаря:

— Иди. По коридору и налево, третья дверь.

— Спасибо.

— Только без фокусов там, — нагнал голос сидящего в кресле.

Поворачиваясь к ним, я бросил возмутительный взгляд и щелкнул языком:

— Мне б ваши фокусы.

Приток зловонного запаха в коридоре заставил меня скривить лицо и, опустив края губ, обнажил нижние острые зубы. Под ногами хрустело разбитое стекло, кажется, бутылочного цвета.

Положив руку на надтреснутое зеркало, в котором отражался мой искаженный ломаной линией облик, я шепотом задал вопрос в пустоту:

— Это действительно Игра?

Она словно держит меня в своих паучьих сетях, и всё, что происходит сейчас со мной, явное продолжение хода моим „конем“.

Разные мысли теснились в голове, а в глазах стояла картина мира, окрашенного в брусничного цвета кровь. Такие же волосы, как у меня. Восхитительный облик, как у покойной Ангелины. Как у безумной смерти с бензопилой в руках. Как у моей вульгарной роли.

Но вдруг я, перебирая кадры прошлого, начал мечтать о неувядающих цветах, к нежным лепесткам которым пальцами, губами, сердцем прикасается Юли. Она чувствует себя счастливой только здесь — у богини Флоры, в её мире, в её живых дарах, не сравнимых с дорогостоящими украшениями. Когда Юлия поливала цветы, гладила из бутоны, она лучезарно улыбалась в моих фантазиях, и ей хотелось уыбнуться в ответ.

И всё-таки, шинигами ещё не разучились испытывать нечто подобное…

Между тем я заслышал какое-то движение. В уборную зашел дико пьяный наркоторговец. Его руки и ноги были как шарнирах.

— О, это ты, сыщик? — подал он голос и хотел было треснуть меня по спине, но я инстинктивно уклонился в сторону. — Ещё раз большой привет!

Я не ответил ему. Мне бы выбраться… К свободе, к жизни… к свежему воздуху, в конце концов.

Подобравшись ближе, поддатый прислонился к зеркалу и обдал меня сбоку сильным запахом водки:

— Почему такой печальный?

Мужчина как отчётливо знал, как много боли и ранений в моём сердце. Вспоминать об этом равносильно добровольному решению воткнуть в сердце иголку, и её больше не вытащить оттуда — войдет больно, глубоко и навсегда. Не хочу думать о об этом. Не хочу. Но не отпускает.

Я лишь вздохнул.

— На! — Он сунул мне под нос рюмку. — Выпей! Того пади и на душе легче станет!

Отвернув лицо, я даже засмеялся:

— Спасибо, но я откажусь от вашего предложения.

— Эй, пей, кому говорю! — потребовал мужчина и грубо ухватился пухлыми пальцами за моё плечо.

Внимая советам тренера, я резким движением выбил рукой рюмку, и она с грохотом покатилась к противоположной стене, распространяя едкий запах огненной воды. Мужчина, не успев что-то возразить, через минуту был незаметно схвачен мной за лодыжки и с грохотом повален на плитку. Вот тут его как раз и вырубило.

Лягнув вялого мужчину по животу, я только ещё раз сказал ледяным голосом:

— Меньше пить надо.

Вдруг скопление осколков издало жалостливый треск под чьими-то ногами.

Я развернулся.

Свет от карманного фонаря резал мне глаза, и я замигал, отворачивая голову на бок.

— Кто здесь ещё?

Теперь белый свет залил лицо человека, который направил луч фонарика на себя.

— Давно не виделись. Вижу, ты здесь с кем-то не поладил…

Сердце пропускает удар.

Лучше бы я вообще не смотрел на неё.

Эрика.

***

— Как часто люди портят себя такими вещами как алкоголь, курение, алчность, распущенность, грязные половые отношения… Сама порой поражаюсь этому.

Она, цепляясь за плечо, перевернула каблуком тело пьяного мужчины на спину, и он что-то ответно забормотал.

Рывком я прижал жницу к холодной стене.

— Зачем ты здесь? Мы ведь договорились, что встретимся только когда мои исправительные работы закончатся. Благодаря твоему Хозяину они и начались, кстати.

— Нашему, Грелль, нашему хозяину.

Мы смотрели друг на друга через стёкла очков.

— Знаешь… я ведь всегда хочу видеть тебя.

Моя ладонь с силой впечаталась в стену в нескольких сантиметрах от головы невесты.

— Неужели ты не понимаешь, что это не взаимно? Даже если мы с тобой шинигами, даже если Игроки, чувства никто не должен проявлять.

— Сомневаюсь, Грелль. Твой сотрудник, диспетчер Нокс, дарит любовь всем жницам в нашем Департаменте. Вильга Отильден сходит по нему с ума.

— И что?

Эрика прикоснулась к моей груди:

— Почему же твоё сердце стучит быстрее, когда ты думаешь об этой простой глупышке?

Задохнувшись от возмущения, я не нашёлся что сказать. Сердце предательски быстро пульсирует в тишине, и этот звук отдается в пальцах Эрики.

— Я не хочу об этом говорить. Лучше скажи мне, это преступление причастно к Игре Искусства?

— Лишь отчасти, — ответила невеста.

— Как мне это понимать?

— „Пыльца сахарного эльфа“ — зашифрованное название наркотика, который был создан благодаря Велдону. Само вещество находится только на поверхности пищи. Каким-то магическим способом пыльца полностью исчезает с объекта через три часа после её использования. Поэтому следователям в таких случаях трудно определить, от чего погиб человек. Те ребята, — кивала она на дверь, — соблазнились и стали тайно поставлять мешки с „сахаром“ из Голландии в Россию. Пыльца может подействовать на организм в интервале от минуты и до конца недели. Надеюсь, тебе этого достаточно?

— Вполне.

— Я очень рада. Но вот Джулия - нет. - Я замер от её последних слов. - Сейчас она находится в нашем Департаменте. Хозяин очень одержим жаждой Игры. Ему нужна только душа девушки. И всё. Свой ход ты знаешь.

Я не выдавал переживаний.

Я верну её, любой ценой.

— Спасибо, что испортила мою жизнь, — саркастически поблагодарил я.

Остановившись на границе между светом и полумраком и не обращая на покорно стоящую жницу, я, раньше времени улыбнувшись предстоящей свободе, занёс руку для броска. После этого удара оконное стекло предательски громко разбилось.

Юлия

Не могу, я не могу читать дальше — душу переполняют эмоции. Каждое слово, фраза, порыв души — написаны жнецом по зову сердца, искренне, без измышлений.

Такие предложения, такие годы, сонеты могут принадлежать лишь ему. Такому безумцу.

Грелль…

Моё сознание рисовало черно-белыми красками картину прошлого, где он, одетый во фрак, сидит у зажженной свечи и, зажимая пальцами стержень пера, слагает идущие от сердца мысли, чувства…

По крупицам буду долго и усердно собирать счастливые часы, что разбились на эпизоды, что разлетелись по миру белыми лепестками вчерашней весны…

Жизнь снова учит меня, ломает, ставит на колени, чтобы я смогла вновь подняться.

Я нарушила свои принципы. Считая, что в этом мире так мало чистой искренности, я сама попалась в эту ловушку чувств и ложных видений. Зачем… зачем я не следую своим клятвам?

Я размазала слёзы по щекам.

Точка. У меня больше никогда не будет запятых и многоточий. Я нарушила свои принципы.

Оставила при себе подобранные стихи, сняла очки и аккуратно вытащила из глаз зелёные линзы. Прогнав из мыслей яд сомнений, я уверенно и быстро вышла из лифта.