Букет белых роз (СИ) - Страница 17

Уилл онемел.

— Что? Кто?

— Не, ну а что, нельзя? Имею право.

— Ты хоть её не трогал? — забеспокоился Уильям. — Вечно поступаешь без зазрения совести. Уже докатился до того, что решил обзавестись человеческими малолетками.

— Дурак что ли? Я не способен опуститься до такого, хотя… — Вдруг

он вспомнил, как недавно касался рукой девичьей щеки. Кожа была такой тёплой, что её ощущать хотелось снова.

— Прекрати, даже не думай об этом!

— Да ладно, шучу. Но та девчушка была действительно забавной…

— Понравилась? — хотел допытаться Уилл.

— Ой, я тебя умоляю, разве мне, жнецу, может приглянуться простая смертная?

— Ты ещё студент, до истинного жнеца — еще восемь курсов.

— Да мне раз плюнуть стать настоящим шинигами, у меня на это есть предпосылки.

— Посмотрим, — фыркнул Ти Спирс и поудобнее устроился на кровати.

По правде, он слегка завидовал успеваемости своего однокурсника.

— Как того пожелаешь, — отвернулся Грелль на бок. — Да, кстати, с Новым годом, Уилл.

— Взаимно, — сонно ответил жнец и ничком плюхнулся на подушку.

Товарищеские переговоры прекратились тот час же.

Именно сейчас ребята должны хорошо выспаться.

Завтра будет трудный день.

========== Глава 7 ==========

Что ночи без тревог?

В моей жизни эта вещь не диковинна. Порой, плачешь в подушку, бывает, долго не можешь уснуть из-за мучащих тебя сомнений и мыслей.

С горечью вспоминая это, я закатала рукав и посмотрела на давным-давно зарубцевавшиеся полоски.

В ту субботу уборщица отвела меня к себе в комнатку, угостив бисквитом, а потом поставила чайник. Только лишь сегодня мы с ней во второй раз общаемся.

Не став молчать, я поделилась своей главной и по сей день волнующей меня проблемой:

— Знаете, я одного в толк взять не могу…

— Что случилось? — Бабушка отстранила от лица чашку, когда только хотела сделать первый глоток.

Мне даже не пришлось делать коротких пауз.

— Понимаете… Здесь все почему-то твердят, что я какая-то Хлоя Иттин. Это не так. Это же не моё имя.

— Это нормально для жнецов — у каждого после „перерождения“ меняют имена, — не утешила меня улыбающаяся старушка. — Обычно, сотрудники Ассоциаций совершенно ничего не помнят о себе, ставши жнецами.

Это противоречило мне. Моей душе, моему сознанию.

— Тогда почему я не забыла?

— В случае, если человек перед кончиной поклялся по какой-либо причине, то даже после перерождения помнит своё прошлое… Я ведь тоже такая… Перед тем, как покинуть землю грешную, я дала клятву, что когда-нибудь стану снегом, упавшим в одну лондонскую ночь и усыплю собой дороги, подарю радость маленьким детям и кто-нибудь да вспомнит обо мне добрым словом… Я знаю своё имя человеческое — Виктория. И кем была — тоже знаю. Но меня можешь звать Тетушкой Келвин.

— Ваше первое имя… Виктория, Англия… тёплые воспоминания о вас… — в задумчивости я обхватила подбородок и сосредоточилась, связывая эти ниточки, дающие ответ. — Моя интуиция подсказывает, что вы… — Вдруг меня осенило. Нити переплелись в один узел. — Вы… Королева? Королева Виктория, Правительница Великобритании и Ирландии, а также Императрица Индии!

— Догадливая, — улыбнулась бабушка.

Боже мой. Впервые вижу рядышком с собой великую женщину, но, конечно, я представляла её в ином облачении, а не в грязном халате и со шваброй в руках.

Сняв косынку, она показалась намного старее: седые волосы, маска глубокой старости на лице, но блеск и красота больших голубых глаз не утерялись за столько лет. Сколько видела картин, какая Виктория в была в столь юном возрасте неказистая, зато позже — несмотря на горбинку на носу — цветущая темноволосая дева, „надежда британского народа“, с румянцем на щеках.

— Но… почему вы здесь?

— Я знала, что за мной охотились шинигами постоянно, и, в конце концов, добились своего¹. Жнец, что забрал мою душу после… он… Ему было поручено, я узнала позже, забрать мою душу и передать плёнку жизни в Секретный Архив. Сама же, когда переродилась в жнеца, стала работать санитаркой в английском Департаменте и в самой Библиотеке, поэтому уже много лет здесь и там царит чистота. Хотя, до меня здесь было множество уборщиц, но вскоре их перевели на обучение шитью в цеху неподалёку.

— Но ведь так не должно было произойти по отношению к вам, — запротестовала я, не в силах представить Викторию… именно такой.

— Знаю, внучка. Видимо, такова судьба. Душа моя не отправилась по инстанции.

— А вы не разочарованы в этом?

— Нисколько, милая, совсем нисколько. Мне даже здесь очень нравится. Мне жнецы бесконечно доверяют Библиотеку, невзирая на свои собственные вознесения и самолюбие. Да и сама не хочу. Мне уже достаточно тех трудностей, будучи королевой. Я-то здесь уже проработала, слава богу, сто тринадцать лет.

— А когда именно вы наводите порядок?

— Я прибираюсь здесь только в отведенное время и в „Свободный день“. А в Библиотеке, можно сказать шутя, живу. Ведь там больше всего пыли и паутины может накопиться за долгий срок. Не зря запасной ключ от Секретного Архива хранится у меня, хотя, туда могут входить только Избранные Жнецы, но дается доступ еще исключительно мне как уборщице. Остальным — вход запрещен. Начну с определения „Свободный день“, чего ты, конечно же, не знаешь. Раз в месяц Ассоциации Шинигами прекращают сбор душ ввиду неотложенных интернациональных совещаний. Пока главы Департаментов ведут переговоры, фактически все рабочие отдыхают.

— А что они делают?

— Насколько я знаю, большая часть остаётся в своих квартирах, а другие просто каким-то магическим образом успевают посмотреть мир за двадцать четыре часа. Кстати, ровно через тридцать дней возобновится Свободный день.

— Поразительно… А что насчет Секретного Архива? Почему мало кто может зайти туда?

— Там хранятся только книги королевских семей. В том числе есть полка, выделенная моим предкам и потомкам. Милая, так ты не была занесена в списки шинигами?

— Понятия не имею… — Я потерла переносицу. — Я сама запуталась…

— Так расскажи мне, с чего всё начиналось. А дальше решим, что с тобой делать.

После объяснений уборщице о жизни и сложившейся судьбе, моя новая знакомая, немного помолчав в раздумьях, сказала:

— Я тебя выслушала, Джулия, и знаю, как быть. Предлагаю тебе пройти со мной в одно место.

— И куда же, если не секрет?

— В Библиотеку. Мне как раз нужно там прибраться. На самых нижних полках, в архиве собраны последние пленки за две недели. Посмотрим, попала ли ты действительно на „тот свет“ или же произошла ошибка. Но вдруг… - она сделала многозначительную паузу.

— Вы… так думаете?

— Конечно, всякое может быть, — как-то загадочно сказала королева.

— Тогда… пойдемте.

— Только путь к ней будет не близок.

— Почему же, Тётушка Келвин?

— Это ты поймешь сама.

Я окрылилась надеждой, что ещё не поздно всё исправить и найти выход.

***

Актеры запутались в липкой паучьей сети, из которой практически нет выхода. Или есть?

Актеры плачут, не зная исхода этой, кажется, вечной, кровопролитной игре в задуманной постановке. Сюжет не так банален. Конец не так уж и предсказуем.

Разве тебе по вкусу такой спектакль, мой юный зритель? По глазам вижу, что хочешь узреть сие выступление, сгорая от нетерпения. Что же, дорогой, ты сам выбрал это.

Продолжай смотреть, только неотрывно и так же, как и всегда, с замиранием сердца.

Занавес снова открывает тебе чудесный мир театра…

***

Как сквозь лабиринт серо-белых туманов, мы покинули территорию Департамента, идя навстречу прохладному ветру. Широкая белокаменная мостовая прокладывала путь в Библиотеку, расположенную на скалистой возвышенности.

Казалось, что теперь я попала в мир иной. Библиотека являла собой, кажется, хрустальный дворец со множеством узких оконных проемов, с куполообразной башней, означающее, что эта постройка выполнена в романском стиле. Всё предельно строго и не имеет излишеств.