Букет белых роз (СИ) - Страница 104

— Когда она рядом, я теряю контроль. Так, как никто другой. Я хочу заполучить ее, сделать своей. - Его блудливое воображение ничем не способно было остановить. И там, чуть ниже живота, уже пылало. - Готов поклясться, она первая, кого я не смог лишить жизни… Это так странно и непривычно со стороны.

У Ангелины вмиг расширились глаза:

— То есть, я тебя…

— Разочаровали, мадам.

Сатклифф никогда бы не подумал, как легко и просто можно разобрать по частицам прежние принципы. Одним движением, за одну секунду.

Он пронзил грудь женщины бензопилой, и тысячи кровавых капель рассыпались по воздуху. Забрызгали часть стены и половицы, украсили узором плашмя упавшее тело.

Грелль уже решил и сделал то, что желал сделать давно. Он вычеркнул Ангелину из своей жизни, будто перерезал причальный канат и дал лодке уплыть в открытый океан. Океан бесконечности. Из него нельзя выплыть на берег.

Жнец наклонился к мертвой женщине и провел рукой по ее лицу, на котором застыло выражение гнева и ужаса. Последнее, проклинающее.

— Даже глазом моргнуть не успела, как все встало на свои места. А знаешь, даже в крови ты по-особенному прекрасна…

***

Неторопливость и серьезные мысли, требующие максимум времени, вдруг развеял неожиданный звонок колокольчика.

Шинигами развернулся.

— Кто там?

— Это я, Красная Шапочка.

К тому моменту времени Грелль был полностью готов, осталось только поправить шляпу.

— Заходи, дитя мое, дверь открыта.

Джулия, глотнув воздуха, зашла в дом, прокручивая в голове все те же навязчивые мысли об избавлении…

Она поймала взглядом широкую фигуру. Не ту, которую знает. Грелль, одетый в алое платье, и имеющий волосы того же цвета, очень даже напоминал женщину — и его трудно было распознать — облик леди Ангелины не давал.

Он слегка повернул голову, приподнял уголки губ:

— Иди ко мне, племянница.

Обведя глазами комнату, девушка обратилась к образу, в котором так сильно сомневалась с первых секунд прихода сюда.

— Тётушка?

— Ммм, что такое, дитя моё? - Сатклифф усиленно держал себя в руках: только бы не повернуться.

Красная Шапочка сделала еще один шаг, ставя на пол корзинку.

— Почему ваши волосы такие длинные?

— Отрастила я их, да в хвостик завязывала, чтоб ты не увидела.

Пусть и лица ненастоящей родственницы не было видно полностью, но Джулия успела заметить черный заушник и уголок тонкой оправы.

— Тётушка, почему вы стали носить очки?

— Чтобы лучше видеть тебя, племянница моя, зрение что-то ослабло.

— Понятно… Тётушка… почему вы улыбаетесь? - Она хотела задать этот вопрос с самого начала, но решилась только сейчас.

Грелль тихо усмехнулся, не отрывая взгляда от окна, за которым светило солнце:

— Потому что я счастлива тебя видеть.

— Счастливы? - удивилась девушка, просиявши, но тут же осеклась. - Вы ведь… никогда не любили меня…

Грелль обманывал бы ее и дальше, но терпение нежданно закончилось. Он прервал ни к чему не обязывающую игру, избавив лицо от маски. Обернулся и с жаром, беззаветно прижал девушку к груди.

— Да, ты права… я на такое не способна.

Джули растерянно вдыхала знакомый запах леса, сохранившийся на копне длинных волос.

— Тётушка… это не вы.

— Знаю, девочка моя. Вовсе я не Ангелина. - Мужские руки сжимали ее плечи. - Я тот, с кем ты виделась совсем недавно…

- Я узнала тебя… Но тетушка… Где теперь она?

- В город уехала, не скоро вернется… - но в словах этих ощущалась тень недосказанности. Мужчина сразу прикрыл свой обман новым потоком слов: - Ты знакома со мной так мало… А я тебя знаю уже лет десять… — сравнил жнец улыбаясь. — Но ни разу не заговорил с тобой, потому что не мог. До сегодняшнего дня. Как же я ждал этого, Джулия.

Сердце тут же ухнуло вниз, а в животе защемило от нахлынувшей волны ощущений. Эти слова звучали так невинно и сладко…

— Джули, ты не сможешь уйти от меня. Отныне ты останешься здесь… Со мной.

Себастьян отрезвляюще грубо сжал запястье девушки, которая невольно улыбалась во сне.

“Один неверный ход, и вам не избежать последствий…”

Тщательно возводимая стена иллюзий в одно мгновение осыпалась камнями, а разум приказал карим глазам опуститься, чтобы в лишний раз не оглядывать лицо напротив.

Джули сказала себе, что сильная и сможет преодолеть все. Это всего лишь ее воображение, ее кусочки желаний и бредней, ее герой, ее Серый Волк: существо, состоящее из букв, персонаж, созданный предложениями, плод воображения, вызревший в голове и сейчас держащий верх над ее сознанием.

Ее сказка…

Девушка собрала всю волю в кулак, чтобы преодолеть себя и отойти на шаг назад.

— Я не могу. Ты всего лишь иллюзия. Ты не тот Грелль, которого я знаю. Прости…

Девушка отпускает его руки. Отходит.

Вещи потеряли форму, слившись в одно, и в этом же омуте потерялся облик алого убийцы.

Слабо приоткрыв веки, я почувствовала, что меня поставили на ноги, а саму придерживают, чтобы не упала. Взгляд плыл от руки к лицу Себастьяна. Он улыбнулся.

— Поздравляю вас, госпожа. Вы справились.

Я продолжала молчать, смотреть не него, приходить в себя и благодарить за то, чего не случилось.

Я была счастлива тому, что спаслась. Словно выпущена из петли и награждена шансом

дышать. Совсем немного, но у меня есть время.

Грелль

Мои глаза были завязаны. Я дышал и считал удары в груди. Я словно забытая марионетка на крепких веревках. Слишком крепких. До накала.

Я думал, эта безысходность будет резать душу до утра, пока не услышал, как открывается дверь. Наверное, опять Велдон. И вновь его слова, смех, игра с магией. Хватит. Я уже в его ловушке. Что ему еще…

— Вот и он.

…нужно?

— У нас есть несколько минут, госпожа. Можете поговорить с ним, только быстро.

Госпожа?.. Неужели это…?

— Грелль!

Мое сердце взорвалось без остатка. Я чувствую смертную. Я слышу ее голос и шаги.

Она отняла повязку от моих глаз, и я наконец увидел ее лицо. Оно было бледным, и в нем читалось только беспокойство.

— Юли…

Руки закованы, но я с порывом схватил девушку, притянув к себе, насколько позволяли непокорные цепи.

— Господи, за что мне это все? Грелль… — Ее голос срывался на каждом слове, а между губ вытекала струя теплого воздуха.

Нет, не верится, что я держу ее в своих руках. Не верю. Это невозможно, подумал.

— Я так счастлив, что ты здесь. — Ладони переместились к ее лицу, обхватили его. — Мое солнце…

Я мгновенно вступаю в карамель карих глаз, ныряю и сразу тону. Юли наклоняется ко мне. Я убеждаю себя, что без цепей, и мне ничто не мешает выбраться наружу. Только они стягивали тело, давили, и я ничего не мог с этим сделать.

Все так же крепко держал девушку, как в последний раз, вдыхая запах холодной свежести, который сохранился на ее волосах.

— Время вышло, Юли. Финал начнется уже завтра утром. Я буду бороться за все, что мне дорого… В конце концов, мне нетрудно умереть.

Юли вновь поднимает взгляд на меня.

— Говоришь, что я глупая, а сам не лучше последнего идиота. Не оставляй меня.

Ее пальцы… Я думал, что они больше не коснутся меня.

Мой вздох:

— Ты знаешь, кто я… Надеяться только на лучшее нельзя. У нас два пути… И ты знаешь, по какому из них мы, возможно, дальше пойдем…

Металлические скобы крепко держат за шею и запястья, позволяя двинуться лишь на два метра. Но не дальше, хотя желание жгуче кипело в крови.

Мои пальцы притронулись к ее щеке, вытирая слезы.

— Ты так красива. Я хочу запомнить тебя такой…

— Не говори так…

— Никому не известно, что произойдет завтра. Юли… Спасибо, что ты была в моей жизни…

Но в сердце тревога давала о себе знать: внутри все затрепетало. Минуты, отведенные для встречи, давно сошли к нулю.

— Не оставайся здесь.

Она смотрела на меня, качая головой.

— Иди, — повторил я.