Буйный бродяга 2015, специальный выпуск - Страница 9

— Мозголом какой-то, — заметил Юкке.

— А чё? Ашно! — радостно заявил Лёха. — Допустим, неохота мне ковыряться в носу, говорю Тамирке: «Наковыряй мне пару козявок, а я тебе денежку дам».

Тамирбек выразительно показал Лёхе смуглый кулак.

— А если услуга стоит не пять копеек, а меньше? — спросила Янка.

— Отщипывать от монеты кусочек, — предложила Юйлинь, — каким-нибудь древним инструментом.

Все разом заулыбались и поглядели на Витьку, как на самого компетентного в вопросе.

— Ну, не знаю, — сказал Витька. — Если есть пять копеек, значит были и четыре копейки, и три.

— А откуда у твоего деда монета? — спросил Тамирбек.

— Витькин дед кол-лек-ционер, — сказала Янка. — Я смотрела про него ролик в новостях. У него целая коллекция старых вещей. Там показывали кофейник из первой марсианской экспедиции, нагрудные значки и древние-предревние цифрики, у которых нужно тыкать пальцем в стеклянный экран.

— Музей какой-то, — сказал Юкке.

— Сам ты музей. — Янка нахмурилась. — Я же говорю: кол-лек-ция. А ещё сказали, что Витькин дед специалист по старинной борьбе — самбо...

— Точно, — подтвердил Витька.

У его деда действительно имелась целая куча разных экспонатов. Он даже квартиру занял побольше, чтобы было куда поставить стеллажи и ещё осталось место под мини-спортзал.

— Дед рассказывал, — Витька сделал страшные глаза, — будто эта монета жутко ценная и редкая, что сейчас на всей Земле их осталось штук сто, не больше, что когда-то, в период ресурсного кризиса, их переплавляли в мартенах.

— А можно потрогать? — осторожно попросила Юйлинь, ей хотелось узнать, что такое мартен, но она стеснялась.

— Трогай. Только дед говорил, что все деньги заражены древним проклятием. Они несут в себе бациллу конфликтов и войн.

Юйлинь испуганно отдёрнула тонкий пальчик.

— Да ладно тебе, — добродушно оскалился Витька. — Про бациллы — это фигура речи.

Все принялись трогать и рассматривать монету.

— И всё равно я не верю, — сказал Юкке. — Не могла эта ерунда рулить всем миром, тем более нести в себе смертельные бациллы. Чушь какая-то.

— Что ты хочешь сказать? — Витька отобрал у Юкке монету. — Что я вру? Или что учитель врёт? Или, может, мой дед не влетает?

— Не знаю, влетает он или нет... — упрямо сказал Юкке, — но все бациллы там давным-давно передохли. Это факт.

— Дурак ты, — сказал Витька.

— Сам дурак.

— А давай устроим эксперимент.

— Это как?

— А вот так! — Витькины глаза заблестели. — Сыграем в реконструкцию. На слабо. Кстати, ты мне крючишь одну игру ещё с зимы? Не забыл?

Юкке насупился. Его широкое светлокожее лицо приобрело сосредоточенное выражение.

— Давай, — наседал Витька. — Я тебя найму на работу! — Он показал кругляш монеты.

— Давай, — вдруг согласился Юкке.

— Пять заданий.

— Три.

— Фиг с тобой. Три. Прямо тут и сейчас. Всё взаправду. От заданий не увиливать. По рукам?

— По рукам.

Две пацанячьи ладошки сухо стукнулись одна о другую. И оживлённые зрители принялись занимать места среди песчаных барханов. В небе, совсем невысоко, пролетел двухчасовой авиограв, направлявшийся в Японию.

— Первое задание, — торжественно возвестил Витька, садясь по-турецки и подкидывая пятак на ладони. — Ты должен возвести нам замок готической архитектуры на четыре башни. Можешь приступать... — и добавил всплывшее в памяти словцо из учебника, — смерд.

Янка украдкой заглянула в свой цифрик, затем, прищурившись, поглядела на солнце. День понемногу клонился к вечеру. На широкой полосе влажного песка, у края ленивого прибоя, не покладая рук, трудился Юкке. Слегка высунув от усердия язык, он ловко орудовал формовочной лопаткой и пульверизатором с волшебным фиксаж-раствором. Две башни замка были уже готовы, третья и четвёртая находились в процессе.

Лёха зевнул и перевернулся на живот.

— Я не понял, — громогласно заявил он, тоже поглядев на цифрик. — Мы сюда приехали, чтобы строить замок. Так? Но замок строит один Юкке, а мы валяемся, как дураки, и на него глазеем. Мне, по факту, уже уныло.

— И мне, — поддержала Юйлинь.

Остальные высказались в том же духе.

— Ладно. — Витька, отряхивая трусы, поднялся с песка. — Эй, Юкке-смерд! — заорал он, пытаясь соответствовать своей эксплуататорской роли. — Мы тут решили, что хватит тебе строить замок. Народ прокис на тебя глазеть. Вали сюда.

Юкке перестал оглаживать ладонью стрельчатую крышу, поставил пульверизатор в разрытый песок и пошёл к зашевелившейся компании.

— Сейчас я придумаю тебе второе задание, — пообещал Витька.

Он огляделся по сторонам и радостно указал на маленькое стадо сцепившихся рулями гравипедов.

— Давай-ка, прокачай нам всем минусовые диски.

— Ты с орбиты слетел? — Тамирбек покрутил пальцем у виска. — Одному-то гравику диски полтора часа качать. Нам здесь что, до ночи болтаться?

— Лично я свой гравик никому трогать не разрешаю, — агрессивно предупредила Янка.

Юйлинь согласно закивала.

— Ладно, — пробормотал Витька. — Тогда вот что. Принимай упор лёжа и делай отжимания... сорок раз.

— Несерьёзно, — сказал Лёха. — Сорок раз Юк запросто сделает.

— Тогда восемьдесят.

Юкке мрачно поглядел на Лёху. Он опустился на песок, упёрся кулаками и принялся отжиматься.

— Раз, — начал считать Витька. — Два. Три. Четыре...

— ...Семьдесят восемь... — азартно выдохнули сидевшие на корточках ребята. — Семьдесят девять...

Мальчишечье тело замерло над песком. Трицепсы выпрямленных напружиненных рук мелко подрагивали. Юкке сквозь стиснутые зубы втянул в себя воздух, упал вниз, замер в миллиметре от собственной горячей тени, повисел пару секунд, собираясь с силами, и, непроизвольно постанывая от напряжения, пошёл вверх... Вверх... Верх...

— Восемьдесят! — заорали все разом.

С трудом переводя дыхание и разминая ноющие мышцы, Юкке с победоносным видом встал перед Витькой.

— Давай третье задание, — потребовал он.

— Только выполнимое, — подсказал Тамирбек.

Выполнимое... Витька беспомощно огляделся. Какая-то дикая мысль вертелась в голове. Прищуренные глаза Юкке-смерда и четыре пары глаз возбуждённых зрителей выжидательно уставились на эксплуататора.

— Снимай, — неожиданно для себя сказал Витька.

— Что? — не понял Юкке.

— Трусы снимай.

Светлые брови поползли вверх.

— Не слышал, что я приказал?

Лицо Янки вытянулось, серые глаза стали просто огромными.

— Неправильно, — встрял Тамирбек. — Снимать трусы — никакая не работа.

— Нет, работа, — решительно парировал Витька. — В старину были специальные клубы, назывались «стрип». Работники там раздевались, а капиталисты им за это платили деньги. Мы через цифрик Лёхиного брата смотрели на одном метасайте с узким доступом. (Лёха неуверенно кивнул).

Так что всё по правилам! Снимай, я говорю!

В воздухе повисла напряжённая пауза. Пространство вокруг наполнила странная вибрирующая смесь ужаса, стыда и любопытства. И зрителям, и участникам разом захотелось броситься врассыпную, куда глаза глядят, но члены их сковала диковинная нерешительность. Они ещё не понимали, что больше не руководят процессом, что это процесс руководит ими, вращая тяжёлые жернова, давя, перемалывая.

— Или слабо? Соскочил, звонок? — крикнул Витька. — Сдулся?

Брови Юкке сошлись на переносице. Неловкими пальцами он взялся за резинку и потянул её вниз. Скользнув по бёдрам и коленям, трусы упали на песок.

Одно мгновение зрители потрясённо молчали, потом Янка развернулась и треснула Витьку ладонью по уху.

— Дураки! — крикнула она, подхватила с песка одежду и бросилась к гравипедам.

— Подожди, — крикнула Юйлинь и побежала следом.