Буйный бродяга 2014 №2 - Страница 6

— Да, я и есть председатель, — важно сказал он, — только давай, братишка, пошустрей что ли, излагай, мне уже домой пора, часы-то приема видал на двери, нет? Я, между прочим, с ночной смены, не спавши вообще. Вот ведь почему-то с утра никто не приходит, сижу тут носом клюю один, все к концу норовят, как нарочно, домой не уйти, а меня тут вообще рубит совершенно, после ночной-то смены, прикинь, а ещё, между прочим, тоже дома невеста ждет, — скороговоркой выпалил он эту совершенно избыточную информацию, контрастирующую с важностью начала.

Парнишка явно был избран недавно, незаменимость и публичность его должности, очевидно, доставляла ему немалое удовольствие.

— Извини, — ответил Чок-чок, вдруг совершенно успокаиваясь, и даже как бы принимая внутри себя какое-то решение, — я быстро. Нам бы туда-сюда, где-нибудь остановиться, а главное дело — поесть, я с малыми поскольку. А вообще, наверное, хотел бы остаться здесь у вас, например, работать и все такое.

Председатель запустил руку в свою густую шевелюру и шумно выдохнул:

— Ну поесть не проблема, в столовую идите, там накормят, чего ж. Разместим вас тоже в общем, без проблем... А ты вообще сам-то откуда?

— Ну вообще вот последнее время у Реки жил.

— О, хорошие места, — улыбнулся Председатель, — мы туда по малолетству ездили, на каникулы. Друган у меня с тех краев. А чего уехал?

— Ну, не знаю, — замялся Чок-чок, — не, так все нормально было, не думай… так получилось…

Председатель смотрел выжидательно, очевидно, намекая на недостаточность этой информации.

— Ну меня там тоже все спрашивали, удивлялись, уговаривали остаться, обижались даже…

Чок-чок вспомнил, как его приятель обиженно пожимал плечами и даже шмыгнул носом, как маленький. «Я думал, мы друзья», — сказал он напоследок, и никакие уверения в неизменности их дружбы его не убедили. Люди у Реки вообще отличались редкой сентиментальностью, обидчивостью и почти детской непосредственностью. В краях, где Чок-чок вырос, было все не так. Дома резали воздух точеными зубцами, деревья тянулись ввысь резкими ветками, остроугольные дворы стерегли ребят, а по черно-белому небу стремительно летели перистые облака. Когда он прощался с родными, уезжая оттуда много лет назад, они только молчаливо обнимали его, чуть кривя длинные сухие рты.

Председатель поднял брови.

— Ну, я перестал верить, что ли … В Реку эту то есть. А если не веришь, жить там не с руки. А на празднике корабликов у моих малых не поплыли кораблики. Точнее, не ожили… В общем, ты, наверное, не поймешь…

— Слушай, а как ты малых-то сорвал с места?

— Они ж сами захотели со мной поехать, их же спрашивали, могли б остаться. Я ведь думаю о них тоже, учитываю. Я из-за них к Огнепоклонникам, например, даже не пробовал. Хотя мне как раз их темы нравились с детства, зажигательные. Но там расизм этот дурацкий, антропоцентризм. Да и климат жаркий для малого. Пускай попробуют — там, здесь, ещё, может, где, увидят, чего и как. Да, я знаю, что обычно по-другому считают, но вот я — так. Ничего, вырастут — решат, где им лучше. Вот я вырос вообще совсем в другом мире, в большой городской коммуне. Она строилась вокруг нескольких предприятий таких, роботы, все дела. На одном из них работали мои отец с матерью, — зачем-то рассказал Чок не к месту, — у нас верили в науку, прогресс и технологии…

— И что же — ты разуверился, что ли?

— Да нет, просто мне это скучно стало. К тому же, я никак не мог научиться плавать — вот беда. Всему научился, а этому — нет. Хотя у нас был прекрасный бассейн — с аквапарком, водяными горками и прочим. Настоящий дворец Воды — у нас его так и называли. И тренеры — профессионалы. Но вода там была ненастоящая все равно. Я хотел увидеть настоящую воду… Я бывал в настоящих горах, под настоящими облаками, даже в космосе побывал. А вот реки настоящей не видел. Поэтому я и поехал туда, как выучился, так сразу и поехал, чтоб посмотреть на Реку.. А когда увидел, то прям поверил в неё спервоначалу.

— А плавать…

— Ну конечно, я, как и все у нас, у Реки, быстро стал отличным пловцом.

— Чего ж случилось-то? — допытывался Председатель, — утоп, что ли, кто из знакомых, не дай бог? Или русалки переманили девушку?

— Нет, зачем. Скорей уж, наоборот. Просто как-то не сложилось. Это течение, мелкие камешки, песок, плеск, водомерки, шум водопада — как-то поверхностно слишком, что ли, для меня, ну — неглубоко. Ну я б хотел как — чтоб легко, но глубоко, да. К тому же я строил мост, а он вырос криво. Ну, народ сказал, что так и надо, да. Мол, чтоб рябина с одного берега могла к дубу перебраться на другой. У них все так растет, что с Рекой связано.

— Так ты…

— Ну да, я он и есть. Выращиватель и вообще раститель. Ну кто-то садовником называет да, пускай, для простоты… Да, широкого профиля — дети, мосты, как я говорил, дороги разные, дома, деревья и вообще…

— Да, это нам подходит, — внезапно оживился председатель, забыв тут же обо всех остальных не вполне понятных ему тонких обстоятельствах — это нам очень подходит!

— Ну, конечно, подходит, — улыбнулся Чок, — я ж всегда говорил, что везде работу найду.

Они вышли вместе с Председателем, и Чок-чок призывно махнул рукой ожидавшим его пацанам — старшему, слегка щурившему стальные глаза, и малому — теребящему свои жабры, как он всегда делал, когда волновался.

По пути в столовую они пересекли центральную площадь и прошли мимо цветастого троцкого. Пока они шли, Чок-чок насчитал по крайней мере пять таких фигурок разных размеров и раскрасок, но эта была, несомненно, самой яркой и богатой — троцкий выделялся ярко-рыжей шевелюрой под романтичной широкополой шляпой и длинными ресницами, обрамляющими выпуклые анимешные глаза ярко-зеленого цвета — на потребу девочкам. Книзу троцкий плавно перетекал в веснушчатый ствол сосны, ветки которой сплошь были обвязаны разноцветными ленточками.

Смущаясь самого себя, Чок-чок пожал плечами и тоже повязал ленточку, которую протянул ему радушный Председатель, вываливший из карманов целый ворох тряпиц разных цветов и размеров. Чок-чок выбрал зеленую, а его дети — по красной.

От переводчика: Автор рассказа — американский писатель-фантаст и дипломированный историк-византист Гарри Тертлдав. Русскоязычным любителям фантастики могут быть известны такие его романы и сериалы как "Флот вторжения" (Земля 1942 года подвергается нашествию пришельцев из космоса), "Пропавший легион" (приключения римских легионеров в фантастическом параллельном мире), "Череп грифона" (путешествия греческих мореплавателей в эпоху Александра Великого) и многие другие. Предлагаемый вашему вниманию рассказ публикуется на русском языке впервые, хотя появился на свет почти четверть века назад. Что только придает особую пикантность описываемым коллизиям и решениям, которые принимают его герои…

Пушка гремела в отдалении, и каждый ее выстрел напоминал плач существа, вырвавшегося из ада. Казалось, весь воздух был наполнен лязгом мечей и треском копий, криками и воплями на греческом, итальянском, турецком; воздух был пропитан дымом и отчаянием. Османы вошли в Константинополь. Царица Городов, Новый Рим, тысячелетняя столица Империи — пала.

Седеющий мужчина с непокрытой головой вошел в великий собор Святой Софии. Священнослужители, все еще находившиеся там, молились о спасении, которое не придет. Один из них низко склонился перед вошедшим:

— Господин, есть ли… — начал было он, но тут же умолк, словно страшась воплотить свой вопрос в слова.