Будущее есть. Горизонты мечты - Страница 17

— Ты о нас больше знаешь, чем мы о себе, — улыбнулся Спартак. — Все равно спасибо. За информацию.

Дин молчал. Спартак, чтобы разрядить обстановку, попытался пошутить:

— Надеюсь, ты не будешь уговаривать взять тебя с собой?

Но шутки не получилось.

— Ну что ты! — удивился Дин. — У меня и тут дел выше головы. Да, если можно, оставь мне маяк. Может быть, когда-нибудь у нас появится солнце, и мне удастся зарядить его.

— Конечно, бери, если хочешь, — сказал Спартак. — Не думаю, чтобы это имело какой-то смысл, но все равно возьми — как сувенир.

Дин невесело усмехнулся.

— Ну все, Рыжик, пока. Выше голову, мы постараемся вас найти.

— Успеха вам в этом безнадежном деле, — покачал головой Дин. — Пока, Спартак. Привет всем вашим. Звони, если что.

Спартак улыбнулся — непонятно было, понял юмор или из вежливости, — и в то же мгновение исчез.

Дин почему-то почувствовал усталость. Правое предплечье саднило. Кажется, это серьезнее, чем он думал. Собрав немного снега, Дин приложил его к руке, пошарил по карманам — был ведь где-то бинт, точно был. Он вытряс из куртки кучу всякого хлама, нужного и ненужного: осколки цветного стекла, игрушечный пластмассовый самолетик, шпаргалки по астрономии, дохлую батарейку, несколько карандашей, шприцы и иголки, соленоид, кусочки разноцветного мела, денежную мелочь, две дискеты с высшей математикой и подковообразный магнит с прилипшими гайками. Все это лучше выбросить от греха подальше — все равно интеры его теперь с Плутона достанут, причем в самом ближайшем будущем. Пусть уж карманы при обыске будут пустыми. Дискеты нужно было бы обезвредить — провести ими пару раз между полюсами магнита. Но этого Дин сделать не мог, рука не поднималась на высшую математику: может быть, во всем мире уже такой информации не осталось… Бинт обнаружился в заднем кармане джинсов. Дин перевязал предплечье и вспомнил, что еще остается несколько журналов и водяной пистолет в рюкзаке. «Парабеллум» выкидывать было жалко. Немного подумав, Дин запихнул его вместе с дискетами в щель между кирпичами разрушенного фундамента — найдет, если что.

«Все, — подумал он. — С прошлым попрощался, можно со спокойным сердцем садиться в тюрьму».

В нескольких кварталах к югу застрекотал вертолет. Дин понял, что пора уходить. Он оглянулся на небоскребы Центра, в которых уже зажигались призрачные огоньки, — здесь всегда почему-то темнело раньше, а светало позже, — засунул в освободившийся карман куртки маяк и побрел к выходу.

Что делать дальше, Дин абсолютно не представлял. В голове был высокий вакуум. Смутная мысль: зарядить маяк. Как, если «задание практически невыполнимо»? И зачем? Чтобы пришли добрые люди из светлого завтра и спасли несчастный отсталый мирок, сбившийся с единственного верного пути? А хочет ли этот несчастный мирок, чтобы его спасали? Вот спросить людей — надо ли их спасать? Мистер Лексингтон скажет: конечно надо, самим нам из этой трясины не выбраться! Альфа скажет: конечно надо, сил нет больше смотреть, до чего мы дошли и как живем! Тимми радостно завопит: спасите нас, пожалуйста, и как можно скорее! Я хочу летать в космос, открывать новые миры и сражаться с драконами! Буде таковые найдутся… А президент в своем очередном обращении к народу заявит: не нуждаемся мы ни в чьей помощи, нечего нас спасать. У нас уже начинается бурный подъем, за последний год экономический рост — семь процентов! И это только начало! Хотя это, конечно, наглая ложь, но кого это волнует? Наркоторговцы у метро скажут: не надо нас спасать, все и так хорошо. И информатик скажет: нечего нас спасать, не заслужили. Мы сами должны вылезать, а если не вылезем — значит, туда нам и дорога.

И, кроме того, если даже они нас найдут — спорный вопрос, кому кого придется спасать. Оказывается, прогрессоры не такие уж всемогущие — обычные люди. А Дин представлял их супергероями… Вот и разберись, кто прав. Дин с тоской подумал, что теперь он точно знает, что существуют и параллельные миры, и прогрессоры, и даже, что самое удивительное, спутники. Но от этого нисколько не легче, может быть, даже наоборот. И доказать ничего невозможно. Выходит, прав был Мастодонт — никому не нужны двойные интегралы, фантастика, викинги, звезды и прочий хлам со свалки из Центра. Нечего создавать себе проблемы. Цивилизованный довоенный мир существовал, а прав все равно оказался Мастодонт. Ловко!..

Дин спустился в тоннель метро, поплутал минут пятнадцать и вышел в другом конце города, на станцию «Аэропорт им. Дж. Ф. Кеннеди». Стараясь не привлекать внимания редких пассажиров, он вспрыгнул на платформу. Полицейских, обычно маячивших в метро, сегодня почему-то не было видно. Ну и слава богу. Электрички в ближайшее время не предвиделось, так что у Дина появилось время оглядеться. Ага, вон где интеры. Четверо полицейских стояли перед свежим рисунком на стене и решали, что с ним делать. На стенке была нарисована довольно похожая карикатура на президента, снабженная какой-то оскорбительной надписью, кажется, «Мы за мир!». Дин злорадно ухмыльнулся.

Подошла электричка. Дин доехал до «Интернациональной». На станции было еще более пустынно и полутемно. По платформе туда-сюда, как тигр по клетке, расхаживал интерполовец. Равнодушно покосился на Дина, достал из кармана свернутые трубочкой комиксы, развернул, прислонился плечом к стене.

На эскалаторе Дин еще раз рассмотрел маячок и стал обдумывать, как лучше изложить все мистеру Лексингтону.

В развалинах наземного вестибюля было светлее. Дежурившие там интерполовцы, наверное, уже получили ориентировку. Дину моментально преградили дорогу. В грудь смотрели стволы автоматов. Дин быстро оглянулся — бежать было некуда. Окружили, собаки. Оставалось стоять и глупо улыбаться.

— Спокойно, парень. Руки вверх, — приказал один из полицейских.

Дин поднял руки, не выпуская цилиндрик.

— Брось эту штуку, — сказал интерполовец.

— Хорошо, — с легкостью согласился Дин. — Но это — бомба! — и размахнулся.

— Бомба! Ложись! — среагировали полицейские и бросились на пол, закрывая головы руками.

Дин перескочил через одного из них и вылетел из метро.

Интеры очухались и открыли сзади бешеную стрельбу. Но Дин уже успел свернуть в темный проход. Из своей любимой щели ему под ноги, радостно поскуливая, бросился Голован.

— Тебя еще не хватало! Уйди, прячься! — взмолился Дин.

Голован, настроившийся было поиграть, по интонации понял, что дело неладно.

Интерполовцы топали сзади и непрерывно стреляли, освещая себе путь огнеметами. Фонари они включить не догадывались.

Голован, невидимый в темноте, помчался вдоль стенки навстречу интерам. Дин чуть было не заорал «Назад!», но не успел, потому что послышался дикий вопль, кто-то на кого-то в темноте налетел, кто-то упал, и стрельба прекратилась.

Голован с чувством выполненного долга тихо-мирно просочился в свою щель.

Теперь у Дина появился шанс выскочить на улицу и затеряться среди прохожих. Здесь стрелять не будут — народу много.

Неожиданно сверху захрипел один из репродукторов. «Внимание! Внимание! Говорит штаб ГО!» Редкие прохожие недовольно поднимали головы: ясно было, что репродуктор сейчас, по своему обыкновению, выдаст какую-нибудь гадость.

«Внимание всем! Воздушная тревога! Внимание! Внимание! Говорит штаб ГО! Граждане! Воздушная тревога! Воздушная тревога! Отключите свет, газ, воду, погасите огонь в печах. Возьмите средства индивидуальной защиты, документы, запас продуктов и воды. Предупредите соседей и при необходимости помогите больным и престарелым выйти на улицу. Как можно скорее дойдите до защитного сооружения или укройтесь на местности. Соблюдайте спокойствие и порядок. Будьте внимательны к сообщениям гражданской обороны!»

«Опять!» — с раздражением подумал Дин. Сообщение он знал наизусть, слово в слово, непроизвольно запомнил, как надоедливо повторяющуюся рекламу на эскалаторе метро. Остальные, похоже, испытывали те же чувства. С обычным сосредоточенно-злым выражением лиц все продолжали спешить по своим делам. Конечно, неприятно, когда без повода нарушают твои планы.