СССР 2010. Здравствуй, пионерское лето! - Страница 12

Когда мы впервые встретились с Сикорским, тот пытался давить на меня с помощью способностей энергета, но честно скажу, до этой монументальной женщины ему далеко. Та была обычным человеком, я не почувствовал ни капли энергии в её словах, но зато эффективность их превосходила возможности полковника на порядок. Казалось бы, пьяные дембеля были полностью неуправляемые, но послушно заткнулись, сели на место и даже порядок на столе навели. Хотя, возможно, это был рефлекс на командный голос, всё-таки два года службы просто так не проходят.

Но всё равно, пока нам собирали ужин в судках, я краем глаза следил за уже тёплой компанией. Те тоже косились в нашу сторону, но молчали и не двигались с места. Ну и я нагнетать не стал. Разобрались и разобрались, хотя в глубине души было предчувствие, что просто так этот конфликт не закончится, слишком выразительные взгляды кидали десантники в нашу сторону. И всё же на удивление, когда мы направились к выходу, нам никто и слова не сказал. Проводили взглядами и всё. Яна облегчённо выдохнула, а я сделал себе пометку ночью быть настороже. Не нравились мне эти десантники, хоть тресни.

Нет, к солдатам в целом и ВДВ в частности я не имел никаких предубеждений, как и к армии в целом. Тут скорее неприязнь отдельного вида личностей. Тех самых, кто больше всех кричат, а по факту оказываются хлеборезами да киномеханиками. И пусть сам я не служил, у меня было достаточно знакомых военных, в том числе прошедших самые разные горячие точки. Кто-то из них был спокойным, кто-то дёрганым, с расшатанными напрочь нервами, но никто из них никогда не понтовался своей службой. Все эти «не служил – не мужик» удел именно таких вот людей, которым, чтобы казаться себе лучше и сильнее, надо кого-то унизить. И очень не любят, когда их обламывают с любимым занятием, так что запросто могут прийти мстить.

– Семён, спасибо, – Яна была на удивление тихой с того момента, как мы зашли в вагон-ресторан, хотя обычно эту болтушку-хохотушку ещё суметь заткнуть надо. – Но… это неправильно. Это я должна тебя защищать. Я старше…

– А я сильнее, – я даже не обратил внимание на этот лепет. – И орден у меня не за красивые глаза, хоть тот факт, что я весьма даже ничего собой, не отнять. Так что расслабься. Я мог бы положить их там всех в одиночку, не особо напрягаясь.

– Хвастун! – фыркнула девчонка. – Там трое десантников, Разрядников первого ранга, и ещё один – второго. А знаешь, как их готовят? Я сама с Бердска, мы в училище ездили как-то. Так там бойцы, даже Юниоры, бетонные блоки голыми руками крошили.

– Дурное дело нехитрое, – я пожал плечами, – я тоже так умею. Но, видишь ли, дело в том, что их готовили сражаться не просто с людьми, а такими же солдатами. А значит, упор делали на современные средства войны, оставляя рукопашный бой на остаток. Один мой знакомый говорил, что в современной войне, чтобы солдату вступить в рукопашный поединок, надо прое… пролюбить автомат, штык-нож, каску, бронежилет, лопатку, найти ровную площадку, где нет камней и веток, и ещё одного такого-же долбодятла, как он сам. Во всех других случаях решает огнестрельное оружие. Даже энергеты до Кандидата в Мастера включительно ничего противопоставить ему не могут. Поэтому упор подготовки делается именно на стрелковый бой, тактику перемещения, применение разных видов оружия и так далее. А вот меня натаскивали на демонов. И там совсем другие условия.

– Так ты из этих! – выпучила глаза Яна. – Из инквизиторов!

– Ну, до них мне ещё далеко, – я улыбнулся удивлению девушки. – Мне всё-таки шестнадцать ещё. Просто тренируюсь в подготовительной группе, так сказать. И нет, служить в КГБ, скорее всего, не пойду. Не люблю подчиняться. Ходить строем и надевать сапоги на свежую голову это не моё. Я лучше вон производством игр займусь. Это у меня получается. Глядишь, выйду на мировой уровень, буду зарабатывать для страны валюту и славу. Организую лигу киберспорта, начну соревнования устраивать. Планов у меня громадьё.

– Ты молодец! – похвалила меня вожатая. – Обычно парни в твоём возрасте только и думают о том, как девок за сиськи полапать, а ты прям планы на будущее строишь!

– Это потому, что я не думаю, а сразу лапаю, – я пожал плечами. – Как сказал один умный человек – бог создал сиськи, чтобы ты их тискал. Чего тут думать то. А вот работа – это штука такая, тут готовиться надо заранее.

– А у тебя девочка есть? – совершенно логично, что после таких заявлений последовал данный вопрос, но в глазах Яны я прочитал неподдельный интерес. – Да есть, по-любому. Парень ты симпатичный, награды имеешь, вон сколько всего знаешь и умеешь. И Соня говорила, что ты с какой-то одноклассницей встречаетесь. Она вроде музыку пишет.

– Мы не то чтобы встречаемся… – я попытался объяснить суть наших с Леной отношений. – Работаем вместе, я тексты пишу, она музыку. Время проводим… разнообразно, если ты понимаешь, о чём я. Но именно вот прям отношений, отношений у нас нет. Скорее дружба с привилегиями.

– Это ты так думаешь, – сурово зыркнула на меня Яна. – А девочка совсем по-другому. Вот все вы, мужики, такие. Сунул, вынул и бежать. А девчонки потом страдают.

– Ну, во-первых, я не бегу. – я пожал плечами. – А, во-вторых, сразу её предупредил, что ещё тот кобель и сидеть на привязи не буду. Потом когда-нибудь, лет через десять, женюсь, а до этого времени буду гулять. Без фанатизма, я всё-таки не гоняюсь за каждой юбкой, но и на одном месте сидеть не собираюсь. И, кстати, от других этого не требую.

– А я вот считаю, что любить надо только одного человека раз и навсегда! – фыркнула вожатая и гордо пошла вперёд, тем более мы уже добрались до своего вагона. – А ты кобель!

– Да я как-то и не отрицал этого, – я тяжело вздохнул. – Никогда не пойму женщин. Врёшь им – плохо. Как ты мог и всё такое. Правду говоришь – ещё хуже. Ты такой сякой эдакий. Опять же как ты мог. Чего им надо, не понимаю. Нужно замутить женско-мужской разговорник, вот где золотая жила. За год миллиардером стану. Только вот где специалиста найти по этому вопросу, ещё тот вопрос. Похлеще, чем главный вопрос жизни, вселенной и всего такого. Там хоть чёткий ответ есть.

После ужина относить судки мы отправились с Сергеем. Его тоже напрягло появление дембелей и их интерес к Яне. Но в вагоне-ресторане было уже пусто, по дороге они нам тоже не встретились и, немного подумав, мы решили десантников специально не искать. Предъявить им по сути нечего, комплименты, пусть и в грубой форме, не преступление. Предложение угостить тоже. А больше они ничего сделать не успели. Так что мы вернулись несолоно хлебавши. Но договорились, что спим сегодня вполглаза. А то мало ли чего тем дембелям взбредёт после обильных возлияний. Как говорится, лучше перебдеть, чем потом разгребать последствия. А они такие могут быть, что даже я не вывезу. Сикорский мужик слова, и за дочь оторвёт всё не нужное не только виноватым, но и всем, кто подвернётся под руку.

Они пришли ночью. Не в четыре утра, как фашисты, но в вагоне уже пару часов все крепко спали, ну насколько это возможно, конечно. Впрочем, наличие почти сотни человек перепивших дембелей не смущало. А чего, они последние два года жили в казарме и ещё не адаптировались на гражданке, отчего и вели себя максимально нагло. Ну по крайней мере я такие выводы сделал, потому и спал вполглаза, первым среагировав на хлопок вагонной двери, хотя никакой остановки не было.

– И чё, где эту би-ик-ксу искать? – голос первого я узнал сразу, это он рассказывал, как у него оба парашюта стропами запутались. – Чё, будем каждое купе проверять? Спалимся.

– Да не кипишуй, ща всё будет. – Второй был столь же бухой, но в его голосе сквозило откровенное превосходство. – Это ты хлеборез, а я разведрота, понял?! Ща найдём эту суку. Нас учили. Щенка бы ещё отыскать, но посмотрим.

– Заткнитесь оба, – третий казался более трезвым, но останавливать товарищей не спешил. – В темпе берём соску и сваливаем, пока шум не подняла. И главное, лапать её не начинайте сразу, кретины. Сначала побазарим, мол, то-сё, соскучились по женскому обществу и бла-бла-бла. Короче, пасти лишний раз не разевайте, сам всё сделаю.