Брошенная - Страница 38

— Извини, я на работу опаздываю, — сказала она, чувствуя, что разговор парой фраз не окончится. — Позвони мне на работу.

— Я тебе по мобильнику звоню. Как раз стою у нашего дома. Давай я тебя подвезу, а по дороге и поговорим.

— Хорошо, — согласилась она, — я уже выхожу.

Нашего дома. Вспомнил! Чего бы это вдруг? Уж не возвращаться ли надумал? Или он так нарочно подчеркнул, чтобы Марина не слишком привыкала к хорошей жизни?

Вот он подаст на развод, а заодно и на раздел их отличной трехкомнатной квартиры. От такой мысли ей стало не по себе. Квартиру было откровенно жалко. Даже не как дорогую недвижимость, а как удобное привычное жилье. Тем более что Марина уже задумала кое-какие перестановки, поменять мебель, переклеить обои.

А если сделать так: взять в банке кредит и выплатить Мишкину долю деньгами, как если бы квартиру пришлось разменять? А что, это удачная мысль! Почему это бухгалтер солидной фирмы должен ютиться с сыном в какой-нибудь однокомнатной квартире? Надо будет посоветоваться с Гариком…

Михаил ждал ее в машине у подъезда. Впрочем, он тут же вышел, чтобы распахнуть перед ней дверцу.

— Что-то я не помню, чтобы ты делал это прежде, — полушутя заметила Марина.

— Ну, ты стала такой женщиной, — пробормотал он, — перед которой просто нельзя не расшаркиваться. Я уже сомневаюсь, что ты моя жена…

— Бывшая, — поправила она.

— По всем юридическим законам самая что ни на есть нынешняя.

— Вот как! А чего вдруг ты об этом вспомнил?

— Все-таки десять лет вместе прожили…

— Одиннадцать, если быть точным. И теперь ты понял, что рядом с тобой такое сокровище? — уже откровенно смеясь, подхватила она. — Что во мне изменилось?

— В тебе появилось нечто царственное. Ты как Клеопатра, которая пленяла мужчин, вовсе не будучи классической красавицей.

— Прощу тебе, пожалуй, утверждение, что я не красавица, за сравнение с Клеопатрой. Так и хочется вспомнить Пушкина: «Тогда, не правда ли, в пустыне, вдали от суетной молвы я вам не нравилась. Что ж ныне меня преследуете вы?»

— Вот, и стихи ты раньше не читала. Может, ты и курить начала? — невпопад выпалил он и пожаловался: — Смешно сказать, я робею перед тобой, словно жалкий придворный перед королевой.

— Курить я не начала. А что, королеве это непременно нужно?

— Королеве нужен король.

— Хорошо, я учту, — кивнула Марина. — А о чем ты со мной хотел поговорить?

— Вот как раз об этом.

— О короле? Ты нашел мне подходящую кандидатуру?

— Зачем искать? Разве не было ее у тебя все эти годы?

— Имеешь в виду Гарика?

Она откровенно валяла дурака, но Михаил в запале этого не замечал.

— При чем здесь Георгий? Я говорю о себе, — с натугой выдавил он и взорвался: — Черт возьми, Марина, что ты из себя строишь? Я сказал, словно королева. Но ты-то не королева! Подумаешь, бухгалтер со среднетехническим!.. Хочешь, чтобы я повинился, прощения попросил? Так я могу. И на колени встану, если хочешь!

— Зачем? Я ничего от тебя не хочу. Разве ты не ушел от меня насовсем?

— Я ошибся, — признался он.

— Ошибки нужно смывать кровью, — сказала она словами из «Кавказской пленницы».

— Марина, я не шучу.

Он ее не понимал. Думал, она набивает себе цену. Но Марина и в самом деле больше не хотела сохранять или реанимировать свою семейную жизнь. Ничего для нее в ней хорошего не было. Сплошная униженность, скука и прозябание.

Это прежде, когда еще Марина не осознала себя женщиной, которая может нравиться, она испугалась. Чего уж перед собой-то кокетничать: цеплялась за мужа, потому что была уверена, что никому будет не нужна и пропадет в одиночестве.

О черт, она отвлеклась! Куда это Михаил едет?

— Поворачивай! — закричала она. — Ты везешь меня в другую сторону!

— Разве ты не на работу едешь?

— А разве у нас в городе можно работать только на одном месте?

— Нет, конечно, — растерянно произнес он. — Похоже, я не успеваю за всеми переменами, которые происходят в твоей жизни.

— Понятное дело, замок проснулся.

— Какой замок?

— Замок Спящей красавицы. А еще точнее, замок Спящей женщины. Случилось чудо: она не только проснулась, но и прозрела.

— Я не понял — ты мне отказываешь?!

А чего это он так удивился? Подумаешь, супермен! На свете есть мужики и покруче. Вот если бы еще их к криминалу не тянуло…

— Увы, ты прав. Разбитого не склеишь… Пожалуйста, доедешь до угла, поверни направо. Так, проедь еще полквартала. Все, приехали. Теперь остановись… Благодарю, ты был очень любезен.

Михаил все еще пребывал в остолбенении. Права Вика, избаловала его Марина. До сих пор, бедненький, цены себе не сложит…

— Марина, насколько мне известно, Меньшовы происходят из рабочей среды. По крайней мере я не слышал ни от тестя, ни от тещи, что в ваших корнях запутался хотя бы один аристократ.

— Считаешь, я выпендриваюсь не по чину?

— Именно; считаю!

— Ну и считай себе, а мне это нравится.

— Брось, тебе это не идет.

— Интересно почему?

— Потому что по сути ты совсем другая: простая, понятная, домашняя…

Кажется, ясно, в чем дело. В отличие от Марины «тетя Таня» оказалась женщиной самодостаточной. Она наверняка прилично зарабатывает, у нее своя жилплощадь, и она привыкла, что мужчины ухаживают за ней, а не наоборот. Вот Ковалева и пробила ностальгия по ручной заботливой женушке.

Она с улыбкой посмотрела на Михаила:

— Сомнительный комплимент. В былые времена это меня бы расстроило, ну а вдруг ты ошибаешься? Откуда тебе знать наверняка, мое это или нет? Может, в моих — корнях таки были дворяне.

— Ладно, дворянка! Пока мое предложение остается в силе. Послушай дельного совета: лучше не перебирай харчами, а то останешься у разбитого корыта…

«О чем он опять говорит? Намекает, что женщине в тридцать лет уже пора «сливать воду»? Хамите, парниша! Это мы уже проходили. Теперь меня подобным шантажом не возьмешь. Я обещаю и в пятьдесят лет, если доживу, лапки не складывать. Да что там обещаю, — клянусь! Если случится мне впредь полюбить, то это будет любовь на равных. Я больше никому не позволю шантажировать меня любовью. Или даже тем, что якобы я останусь одна и никто больше не глянет в мою сторону. Или глянет сверху вниз. Я теперь и сама умею смотреть сверху вниз. Понял, Мишенька?»

— …Тебе дарят букеты роз? Но конфетно-букетный период бывает у многих. Вначале. Но потом и он кончается. Особенно если женщина быстро сдается…

Михаил испытующе глянул на нее. Неужели он прав и она уже спит со своим… хорем? Его окатила волна ревности: подумать только, и развестись не успели, а она уже на сторону пошла! Он даже не замечал, что себя и вовсе перестал считать виноватым. Это она, Марина, разрушила их такую крепкую семью!

Но поскольку Марина никак не отреагировала на его речь, продолжал с тем же пылом:

— А потом начинаются серые будни, рыцарь слезает со своего коня и садится за стол. Пожрать! Вот и вся романтика… От меня ты хоть никаких сюрпризов ждать не будешь.

— Почему же не буду? Буду. Ведь совсем недавно дождалась, хотя и не ждала, так что ты тоже не подарок… когда с коня слезешь!.. Смотри-ка, и я стала каламбурить!

Он, конечно, не понял, что она вспомнила Гарика, и вконец разозлился:

— Смеешься! Гляди, я тебя предупредил.

Ну, если он сказал ей все, что хотел… И больше не выходит из машины, чтобы распахнуть перед ней дверцу? Не надолго же его хватило! Нет, он и не подумал бы переменить своего отношения к Марине. Разве что сделал бы все возможное, чтобы опять запереть ее в прежнюю непривлекательную оболочку. И тешил себя мыслью, что она может быть другой. И то, что даже это знание принадлежит только ему…

Она открыла дверцу и поставила ноги на землю.

— Привет Тане!

Он сделал вид, что ее замечания не услышал, и настойчиво проговорил уже в ее спину:

— Так что ты ответишь на мое предложение?

Марина ступила на тротуар, потом пригнулась, чтобы видеть его лицо, и сказала насмешливо: