Бродяга из космоса - Страница 12

Моарис вошел первым, как и положено в соответствии с его высоким рангом. Он занял свое место слева от монарха, который восседал на возвышенном троне, украшенном знаменами цветов Борлаама, пурпурным и золотым. Херндон хорошо знал правила этикета и немедленно опустился на одно колено.

– Поднимитесь, – скомандовал Властитель. Голос его напоминал шуршание сухих листьев, был едва слышен, но тем не менее был властным. Херндон поднялся и взглянул прямо на Креллига.

Монарх был высохшим, бесплотным, невысоким человеком. Создавалось даже впечатление, что он был горбуном. Два, похожих на бусинки, вселяющих ужас в окружающих, глаза мерцали на его сморщенном, пресытившемся жизнью лице. Губы Креллига были тонки и бескровны, нос был похож на рубец, деливший лицо на две половины, подбородок узким клином выпирался вперед.

Затем взор Херндона обратился на то, что окружало монарха. Тронный зал, как он и ожидал, был поистине огромен. Его высокие своды поддерживали четыре могучие колонны. Вдоль стен теснилось несколько рядов придворных.

Среди них было немало женщин, и Херндон не сомневался в том, что не один десяток из них были любовницами Креллига.

Посреди зала с потолка свешивалось нечто, напоминающее огромную клетку, полностью задрапированную несколькими слоями красного бархата.

Внутри нее, по-видимому, таился какой-нибудь из свирепых хищников любимцев Властителя. Возможно даже, гигантский кондор с планеты Виллидон с острыми загнутыми когтями и стальными иглами перьев.

– Добро пожаловать ко двору, – почти что прошелестел Властитель. – Вы, кажется, гость моего друга Моариса, верно?

– Так точно, сир, – отвечал Херндон. Голос его отдался громким эхом в тишине просторного зала.

– Сегодня Моарис собирается угостить нас каким-то, приготовленным им, небольшим сюрпризом, – заметил монарх. Плюгавый старикан зловеще хихикнул, предвкушая забаву. – Мы очень благодарны вашему покровителю, лорду Моарису, за те удовольствия, которые он доставит нам сегодня вечером.

Херндон нахмурился. В душу его вкралось смутное подозрение – а не сам ли он станет предметом развлечений придворной знати? Но он без страха смотрел в будущее. Прежде, чем закончится этот вечер, сначала он сам на славу позабавится с другими.

– Поднимите занавес, – распорядился Креллиг. В тот же миг из всех углов Тронного зала появились рабы-гиганты с Топпида и одновременно потянули за толстые канаты, которые удерживали драпировку клетки. Тяжелые складки бархата медленно поднялись, открыв взору, как и ожидал Херндон, огромную клетку.

Внутри нее находилась молодая женщина. Она висела, подвешенная за запястья к горизонтальному стержню, на крыше клетки. Женщина была совершенно голая, стержень медленно вращался вокруг вертикальной оси, поворачивая ее, как нанизанную на вертел дичь. Херндон весь похолодел, не осмеливаясь пошевелиться, и с изумлением глядел на стройное обнаженное тело, раскачивающееся внутри клетки.

Ибо это тело в клетке было хорошо ему знакомо.

Женщиной в клетке была леди Моарис. Властитель Креллиг милостиво улыбнулся и кротко прошептал:

– Моарис, спектакль за вами, да и зрители все в сборе. Не томите нас ожиданиями.

Моарис медленно вышел на середину зала. До блеска отполированный мрамор, по которому он шел, отражал, как в зеркале, его зловещую фигуру.

Шаги его грохотали как весенний гром.

Повернувшись лицом к Креллигу, он спокойным голосом произнес, прекрасно владея собой:

– Леди и джентльмены двора нашего Властителя, я нижайше прошу вашего соизволения на то, чтобы прямо у вас на глазах уладить одно небольшое недоразумение, касающееся меня лично. Леди в этой клетке, как большинство из вас, как я полагаю, давно догадались, является моей законной супругой.

Тотчас же прекратились все разговоры, которые вели между собой собравшиеся в Тронном зале придворные кавалеры и дамы. Моарис дал знак, и вспыхнувший где-то внизу прожектор ярко высветил тело женщины в клетке.

Херндон теперь увидел, что ее запястья были самым безжалостным образом изуродованы, а вздувшиеся синие вены рельефно выступали на фоне белоснежной кожи. Раскачиваясь, она описывала бесконечные круги вместе с вращавшимся под крышей клетки стержнем. Капли пота катились по ее спине и животу, и в наступившей тишине было отчетливо слышно, как ее дыхание прерывается хриплыми всхлипываниями.

– Моя жена нарушила супружескую верность, – небрежным тоном сообщил придворным Моарис. – Некоторое время тому назад мне доложили об этом заслуживающие доверия слуги. Она обманывала меня несколько раз, и не с кем-нибудь, а с каким-то ничтожеством из моей челяди, с каким-то то ли дворецким, то ли лакеем, то ли кем-то еще того же сорта людей, о существовании которых мы, аристократы, до поры до времени даже не догадываемся. Когда я допросил ее, она не смогла опровергнуть мои обвинения. Властитель, – здесь Моарис, развернувшись к трону, низко склонил голову, – милостиво даровал мне высочайшее соизволение подвергнуть ее публичному телесному наказанию прямо здесь, к моему великому удовлетворению и вашей мимолетной забаве.

Херндон по-прежнему не двигался. Он внимательно следил за всеми действиями аристократа. Моарис вытащил из-за пояса миниатюрный, сверкающий позолотой тепловой излучатель, и хладнокровно отрегулировал минимальный размер щели. Затем дал знак, и одна из боковых стенок клетки отворилась, обнажив перед ним цель.

Он поднял теплоизлучатель. Чирк! Из его раструба вырвался язык яркого пламени. Как только линия, толщиной в карандаш, обозначила ленту ожогов у нее на боку, жертва в клетке издала слабый стон.

Чирк! Снова огненный зайчик запрыгал по ее телу, оставляя мучительно болезненный след на ее груди, бедрах, спине. Тело ее беспомощно вращалось, а Моарис забавлялся, выжигая тепловым лучом запутанные узоры на ее теле.

Придворные задыхались от смеха, глядя на то, как корчится и извивается леди Моарис, пытаясь увернуться от безжалостной тепловой плети.

Моарис был знатоком своего дела. Рисуя на обнаженном теле женщины один орнамент за другим, он не переставал следить за тем, чтобы тепло не проникало глубоко в ткани организма и скользило только по поверхности кожи. Пытка в таком виде могла продолжаться часами, до тех пор, пока не закипит кровь в венах жертвы, после чего она умрет.

Херндон шестым чувством ощутил устремленный на себя пристальный взгляд Властителя.

– Приходятся ли вам по вкусу наши скромные придворные развлечения, Херндон? – спросил Креллиг.

– Не совсем, сир. – Удивленный гул прокатился по залу. Какой-то новичок среди придворных осмеливается перечить Властителю?

– Я бы предпочел для леди более быструю смерть, – сказал Херндон.

– Но ведь этим вы бы лишили нас того удовольствия, которое доставляет это зрелище!

– И все-таки я лично поступил бы именно так. – Неожиданно быстрым жестом Херндон распахнул свою усыпанную бриллиантами мантию. Властитель трусливо съежился, ожидая появления оружия, но Херндон только прикоснулся к небольшой пластине у себя на груди, активировав тем самым устройство, которое имплантировал в его тело хирург-мельдианин. Теперь нейронная сеть под его кожей стала работать в обратную сторону. Собирая воедино энергию ненависти, накапливаемую в каждой клетке тела Херндона, она многократно усиливала этот заряд и устремляла смертоносный разряд вдоль руки.

Ослепительная огненная дуга изверглась из указательного пальца Херндона и обволокла женщину в клетке.

– Барр! – закричала она, наконец-то нарушив свое молчание, и тут же скончалась.

Херндон еще раз разрядил энергию своей ненависти, и Моарис, взмахнув почерневшими от ожогов руками, выронил теплоизлучатель.

– Позвольте мне наконец-то представиться, – произнес Херндон.

Креллиг, с побледневшим от ужаса лицом, тупо уставился на него, а вся напуганная придворная знать беспорядочно сгрудилась в дальнем углу зала. – Я – Барр Херндон, сын Первого графа провинции Зоннигог. Где-то около года тому назад по прихоти одного из ваших придворных, вы опустошили владения своих собственных вассалов в Зоннигоге и загубили всю мою семью. Я не забыл тот день.