Бриллианты и ржавчина (СИ) - Страница 26

- Вот бы и в реальности так помолодел, - я перевернулась со спины на живот.

Честно говоря, иметь детей в двадцать два года мне не казалось радужной перспективой. Что поделать, такая я вот свободолюбивая особа. И я не имею ввиду измены, кучу парней и ночные клубы, я имею ввиду какие-либо семейные обязательства, закрепленные никчемной бумажкой и кольцом металла на пальце.

Подул ветер, и от его порыва окно резко распахнулось, заставляя меня оторваться от размышлений. Взгляд невольно зацепился за часы, и я соскочила с кровати, направляясь в ванну, - циферблат показывал четыре дня. Быстро освежившись второй раз за сутки, я начала переодеваться, случайно замечая, что Вельзевула в комнате не было. Заменив черные колготки тонкими телесными, мне вдруг подумалось, что выгляжу я, как подросток, и в таком виде мы с герром Линдеманном вряд ли будем вызывать хорошие мысли у народа. Ну да ладно. В конце концов, когда это меня волновало мнение людишек?

- Селестия, нам пора, - в комнату вошел Вельзевул и посмотрел на меня. – О, так гораздо лучше.

- Думаешь, мы с Тилльхеном будем нормально смотреться? – я критично оглядывала себя в зеркале.

- Вполне. Или ты думаешь, что он, как брутальный дядечка с кучей денег, постоянно носит смокинги и рубашки? – демон усмехнулся.

- Да нет…

- Ну тогда идем.

Он взял меня за руку и переместил нас недалеко от того парка. Видимо, чтобы не вызывать подозрений, он решил отправить нас в какой-то переулок метрах в десяти от бара. Как только мы подошли к дверям особняка, демон коснулся моего лба, и все волнение, из-за которого мои руки похолодели, а спина грозила намокнуть, мгновенно пропало.

- Если что-то пойдет не так – просто позови меня мысленно, и я приду, - начал говорить мне напутствия «брат». – Мы договорились, что Тилльхен проводит тебя до гостиницы.

Я кивнула, и Вельзевул в мгновение ока пропал из моего поля зрения. Глубоко вздохнув и открыв двери, я отправила свою тушку внутрь здания.

Там, внутри, раздавались спокойные мотивы Битлз, и народу было так же, как и вчера, - немного. Наверное, люди здесь собираются только под вечер.

Бенджамин, протирающий полотенцем бокалы, завидев меня, помахал рукой, широко улыбаясь. Напротив него я увидела очень знакомую могучую спину немецкого вокалиста и уверенным шагом, не забыв так же приветливо помахать рукой бармену, направилась к барной стойке.

- Герр Линдеманн? – позвала я мужчину и удивилась, что говорю почти без акцента.

- О, Дас Фройляйн Селестия! Как я рад Вас видеть! – вокалист широко улыбнулся доброй улыбкой, и я не смогла не улыбнуться в ответ. – Присаживайтесь.

Я забралась на высокий барный стул и с облегчением заметила, что Тилльхен пришел без цветов, с которыми, как правило, бывают все мужчины на первом свидании. Нет, это нам ни к чему. Я не хочу цветов, я не хочу романтики. Я не так воспитана.

Сегодня Тилль выглядел куда лучше, чем вчера: выспавшийся, не уставший и без этого ужасного грима. Конечно, его сценический имидж я вовсе не считаю ужасным, но он хорош только на выступлениях, а уж никак не в повседневной жизни. Если вчера герр Линдеманн выглядел лет на сорок (что очень хорошо, ибо он старше этого возраста), то сегодня я могла бы дать ему годиков этак 33-35.

К нам подошел Бенджамин.

- Привет, Селестия, - он, как всегда, улыбался. – Отлично выглядишь. Что-нибудь будете заказывать?

- Спасибо, Бен. Давай, как вчера.

- За счет заведения!

Пока бармен повторял все вчерашние манипуляции с бутылкой тоника и бокалом, Тилльхен решил разговорить меня.

- Вы знакомы с барменом, Селестия?

- Да, брат познакомил. А Вы понимаете английский, герр Линдеманн?

- Просто Тилль, хорошо? Да, я знаю английский. Можем перейти на него.

- Нет-нет, я хочу попрактиковать немецкий, - я скованно улыбнулась.

- У Вас отличный немецкий, фройляйн. И очень милый акцент, - Тилльхен улыбнулся.

Мне кажется, или на моих щеках появился румянец? О, только этого не хватало – смутиться в обществе рок-вокалиста, до этого показав себя спокойной и не фанатичной личностью.

Но, с другой стороны… было приятно слышать такой необычный комплимент.

Бенджамин поставил передо мной высокий стакан с малиновым тоником и задорно подмигнул, после чего оставил меня и Линдеманна наедине.

- Вельзевул никогда не говорил, что у него есть сестра. Вы родные? – он решил перевести тему.

- Да, родные. Просто когда я была маленькой, мы практически не виделись. Это долгая история, Вам, наверное, будет неинтересно слушать ее.

- Селестия, я знаю, что Вельзевул демон, - вокалист в мгновение стал серьезным.

- Что-то вылетело из головы… - я поводила соломинкой в стакане. Напряжение нарастало. – Вельзевул – мой опекун. Но Вы ведь знаете, что он, в отличие от других демонов, относится к людям снисходительно, и поэтому я могла бы назвать его братом. Тем более, мы похожи внешне. Похожи ведь?

- Очень. А как вы познакомились?

- Мм… я не знаю, могу ли рассказывать это. Может быть, позже?

- Конечно. И, Селестия… давайте перейдем на «ты»? – Тилльхен повертел в руках пустую кружку из-под кофе.

- С удовольствием, я чувствую себя неуютно.

- А я себя старым.

Мы рассмеялись, и все невидимое напряжение, незаметно появившееся между нами, сразу же пропало.

POV Тилль Линдеманн.

Я предложил Селестии прогуляться, на что она ответила согласием.

Мы шли вдоль лесопарковой полосы, она держалась за мой локоть и что-то красочно и увлеченно рассказывала про одну из песен Pink Floyd. Кажется, она имела ввиду «Time». Поразительно, но за свои полвека я еще ни разу не встречал человека, который мог бы так говорить о музыке.

Людей здесь почти не было, автомобильные дороги находились далеко, и поэтому я наслаждался тишиной, разбавляемой эмоциональным мягким альтом Селестии с ее очаровательным акцентом. В этой девушке чувствовалась русская кровь, из-за чего мне еще сильнее хотелось присвоить ее себе.

- Скажи мне, Селестия, откуда ты? Я так и не понял, - спросил я, как только она перестала говорить.

- Из штатов, Тилльхен. Но я не американка. Точнее, не полностью. Мама у меня русская.

Как жаль, что я оказался прав.

- Пойдем к гостинице? Я обещал Вельзевулу, что украду тебя ненадолго.

- Если ты хочешь, то пойдем.

Нет, конечно, я не хочу! Просто твой «брат» бесцеремонно обломал меня, сказав, что ты помолвлена. Не рановато ли, в восемнадцать-то лет?

Мне хочется смотреть в эти зеленые глаза, на эти крупные темные кудри, спадающие на крепкую, не по-девичьи широкую спину и пышную грудь. Прекрасная юная Селестия, которой не суждено стать моей.

Глядя на нее, я понимаю, как разнообразна может быть красота. Вряд ли кому-то из парней ее возраста Селестия казалась красивой из-за широких плеч и крепкого тренированного тела. Но когда она стояла рядом со мной, двухметровым мужиком весом под сто килограмм, с устрашающей мускулатурой и медвежьим басом, сразу казалась хрупкой и совершенно беззащитной. Как пелось в какой-то русской песне, «разнообразна природа – в ней очень мало уродов». Да, мудрость русского народа поразительна.

На прощание, у дверей гостиницы, я поцеловал ее руку, желая оставить себе как можно больше приятных воспоминаний. На этот жест Селестия смущенно улыбнулась, и какая-то едва заметная грусть появилась в ее красивых глазах, после чего она, тихо сказав «было очень приятно пообщаться», скрылась за резными дверями гостиницы.

- Ну и как погуляли? – в моем номере появился Вельзевул, но это уже давно перестало быть неожиданным – к подобным заявлениям я привык.

- Зачем спрашиваешь, если знаешь, что я тебе скажу? – я был хмур, как лондонская дождевая туча.

- Ну, серьезно. Скажи хотя бы, о чем беседовали, - демон вальяжно развалился в кресле.

- О разном. Ты бы слышал, как твоя «сестренка» говорит о музыке, - просто поразительно! Никогда еще таких людей не встречал.