Бриллианты и ржавчина (СИ) - Страница 20

- Божий писарь был роботом-трансформером? – Дин нахмурился, совершенно не в тему задавая этот вопрос.

Моя ладонь снова встретилась с лицом.

- Кем был Метатрон? – не понял Самандриэль, обращаясь ко мне.

- Дин, трансформера звали Мегатрон, - устало произнес Сэм, сделав акцент на начале имени робота из фильма.

- Ладно, не важно! – махнул рукой старший Винчестер. – Где нам надыбать эту скрижаль?

- Я не знаю, - ангел пожал плечами. – Она закопана глубоко в земле, нужно время, чтобы найти ее.

- Селестия, вот мой номер, - Сэм протянул мне бумажку, вставая со стула. – Как только что-нибудь узнаете – позвони мне, хорошо?

Я кивнула, взяв визитку.

Мы вернулись обратно в зал, после чего братья покинули особняк.

Я закрыла за ними ворота и вдруг почувствовала, как меня робко подергали за рукав.

- Селестия, ты обещала рассказать мне, как у людей появляются дети.

- Ох… - вздохнула я. – Пойдем в дом.

Мы вернулись в дом, и в зале я села на диван по-турецки. Самандриэль сел рядом, сложив руки на колени, и выжидающе уставился на меня.

С чего начать? Как правильно все объяснить, чтобы не смутить его? А может, найти ему какое-нибудь порно? Так, нет! Еще не хватало человеческому подростку, который только-только достиг половой зрелости, смотреть порнуху с ангелами! А потом меня будут упрекать, что я развращаю небожителей! В конце концов, что скажет мама??

Ангел все так же терпеливо сидел и молчал, внимательно глядя на меня и хлопая своими невинными голубыми глазками.

- Ладно, начнем с самого начала, - сказала я самой себе и прокашлялась. – В общем, само зачатие ребенка – дело простое и, в большинстве случаев, приятное. Насколько я знаю, даже очень. Сначала мужчина и женщина…

Так и начался мой увлекательный рассказ. Хоть я пыталась объяснить все понятно, но не слишком «извращенно», получалось у меня, мягко говоря, не очень. И доказательством этому было краснеющее с каждым моим словом лицо Самандриэля. О Господи, спасибо тебе за то, что Дина здесь нет!

В общем, к концу повествования я сидела с третьим за день глубоким фейспалмом, а ангел – краснее любого томата. Я очень надеюсь, что один только рассказ не заставил природу и гормоны его сосуда проснуться и взять свое. И я не хочу узнавать! Моя извращенная фантазия шептала мне отлепить ладонь от лица и посмотреть на его штаны, но я, пригрозив Люцифером, быстро ее заткнула.

- Селестия? – как-то неловко позвал меня ангел.

- Мм? – буркнула я, не поднимая глаз.

- Ты сказала, что это приятно, - произнес он, а я не захотела догадываться, к чему он клонит. – Мы можем попробовать?

Сначала у меня задергался глаз. Потом перехватило дыхание. После чего вся скромная женская природа начала кричать о непристойности. А вот фантазия горячим шепотом пыталась заставить меня согласиться.

Черт побери. Докатилась. Ангел предлагает мне совершить акт совокупления.

- Нет, - переборов все свои чувства, твердо сказала я. – И никогда не предлагай это кому-либо еще.

- Хорошо, - без лишних вопросов грустно ответил ангел.

Вот поэтому мне жаль этих созданий. Хоть и немногие из них, например, тот же Самандриэль, сидящий передо мной, могут испытывать эмоции, но все прелести человеческой жизни им понять не дано.

- Селестия, я должен уйти, - тревожно сказал парень, вскакивая с места. – Люцифер возвращается.

- Поторопись.

- До встречи, Селестия.

- Осторожнее там.

Самандриэль кивнул и тут же исчез.

Буквально через минуту посреди зала появился Люцифер. Он стоял, сложив руки на груди, и подозрительным взглядом смотрел на меня.

- Мой младший брат снова был здесь? – каким-то пугающим меня тоном спросил архангел.

- Ты сам разрешил ему приходить, - тихо ответила я, не боясь смотреть в глаза.

- Верно, - согласился Падший. – Только вот он что-то зачастил.

Я не стала говорить что-либо в ответ. Конечно, я могла бы сказать, что Самандриэль – мой друг и дорог мне, но какое ему, Люциферу, до этого дело? Лучше ничего не говорить.

Люцифер подошел ко мне непозволительно близко и, слегка наклонив голову, посмотрел мне в глаза. Эти холодные голубые глаза смотрели таким пронзительным взглядом, что я не могла отвернуться. Было страшно. Дыхание стало дрожать. Но через несколько секунд Падший отвернулся и ушел в какую-то другую комнату. Не знаю, куда он пошел и зачем, но это стало облегчением для меня. И тут же меня поразила мысль: кажется, это была… ревность?

*Воробьиный сыч — очень маленькая сова, как и все представители рода воробьиных сычей. Длина его тела составляет 15—19 см, размах крыльев — 35—40 см, длина крыла — 9—11 см, вес — 55—80 г.

========== Глава 17. “Wish you were here” ==========

POV Селестия.

- Что это?

- Чай, - хором ответили я и Вельзевул.

- Зачем? – Люцифер подозрительно сощурил глаза.

- Чтобы пить, - просто сказала я.

- Мне не!..

- Но ты ведь даже не пробовал! – сразу же перебили его мы.

Конечно, заставить Люцифера пить чай «Ахмад» с бергамотом – задача не из легких, однако мы с ней справились, и теперь Падшему нравится чай. Он даже вызвался сам его заваривать, поэтому с недавних пор каждое утро ровно в десять до полудня и каждый день ровно в пять после полудня мы пьем свежий черный чай. Как правило, с бергамотом. Вельзевул, будучи демоном чистых английских повадок, был очень обрадован этим, и теперь у него всегда хорошее настроение. А если у этих двоих хорошее настроение – то и у меня, как следствие, оно всегда хорошее. Правда, есть один маленький, практически незаметный факт по имени Самандриэль, который тоже очень сильно влияет на мой настрой, и этот факт в последнее время по неизвестным причинам стал очень грустным. Почему – он говорить не желает.

По правде говоря, я до сих пор не могла понять, кто такой этот Кроули, но в вопросах конспирации он, по всей видимости, был очень хорош, так как даже такой невероятный Шерлок Холмс, как Люцифер, до сих пор не мог его найти. Хотя Ад уже давно встал перед ним на колени.

- И все-таки я не до конца понимаю, - я с любопытством осматривала ярко-алые большие бутоны только-только распустившихся роз, - зачем ты пришел в Эдем и искусил Еву?

По иронии судьбы, мне захотелось задать этот вопрос именно тогда, когда мы находились в саду. Конечно, садик нашего особняка не годился и в подметки Эдемскому, но все же здесь было очень красиво. В качестве оправдания еще можно было бы сказать, что выращивал его не сам Господь Бог, а всего лишь Вельзевул. Как ни крути, а лучший друг Люцифера был личностью странной: вроде бы, такой древний и мудрый грозный демон из круга Высших, а, помимо того, что стал наставником для смертной девчонки, так еще и чай пьет по расписанию и садовником подрабатывает. Хотя, ему за это не платили. Ему вообще не платят.

Люцифер, услышав мой вопрос, устало вздохнул. Лицо его сосуда выражало только одну-единственную мысль: «как же ты меня достала». Создавалось ощущение, будто я точно по расписанию с завидной регулярностью задаю ему этот вопрос каждый день в завтрак, обед и ужин. А еще прошу рассказать мне на ночь сказку о том, как «Змей злой искусил Еву невинную в саду Эдемском».

- Селестия, я – не Змей, - архангел посмотрел на меня очень выразительным взглядом, как бы намекая об отсутствии у меня серого вещества. – Змей – это совершенно отдельное существо, которое хоть и было уничтожено Михаилом, но продолжающее жить в качестве второй личности в сознании какой-то смертной женщины. По крайней мере, пока что он не доставляет неудобств.

- Тогда почему тебя заперли в Клетке, коли ты не совращал Еву? – сложив руки на груди, я вопросительно уставилась на Падшего.

- Потому что я подкинул Змею идею отправить вас, людишек, на путь греха.

- Значит, это все-таки из-за тебя я сейчас прозябаю лучшие годы своей жизни на жестокой смертной Земле, а не в Райских садах? – я нахмурилась. – Ну и черт с ним. Собственно, мне и после смерти в Рай не попасть.