Бриг «Ужас»
(Избранные сочинения. Том II) - Страница 33

Буквы погасли, и в зале стало темнее. Казалось, что жуть повисла в воздухе, и призрак смерти притаился за мраморной колонной. Брайтон оглядывал изумленных гостей, но они молчали, не решаясь произнести приговора, может быть даже, самим себе.

«Я жду ответа!» — загорелась вновь надпись и погасла, а вслед за нею неожиданно рухнула угловая колонна, превратилась в туман и вспыхнула ослепительным огнем, обдав присутствующих нестерпимым жаром.

— Нужны переговоры… — хриплым голосом произнес Массакрэ, потирая холодные руки.

Остальные молчали.

— Итак, вы уполномочиваете меня, господа? — спросил Брайтон.

Все кивнули головами и поспешно покинули залу.

Англичанин остался один, подошел к месту, где была колонна, но не найдя там ни следа от камня, пожал плечами и в глубоком раздумье долго ходил по зале, морща лоб и хмуря брови.

Уже начал алеть восток, когда Брайтон вышел из залы и пошел в спальню, сопровождаемый слугами и дворецким, ждущими от него приказаний.

— На завтра парадный обед и большую воздушную яхту к вечеру! — бросил он на ходу, и глаза его уже по-прежнему мрачно и сосредоточенно смотрели перед собой.

Ровно в восемь часов утра Джемс Брайтон был в кабинете.

Большая, обитая черной кожей комната с мягкой и такой же черной мебелью и огромными книжными шкафами была увешана таблицами, картами и чертежами.

Инженер ходил из угла в угол и изредка поглядывал на циферблат часов, висящих над дверью.

Вошел слуга и подал визитную карточку Гремина.

Брайтон кивнул головой и остановился посредине кабинета, повернувшись лицом к выходу.

Когда Гремин вошел, англичанин с любезной улыбкой встретил его и указал рукой на удобное кресло.

— Простите, — прервал молчание гость. — У вас, кажется, была сломана рука?

Брайтон засмеялся, и его глаза радостно блеснули.

— У меня взрывом раздробило левую руку и плечо, но все это уже давно прошло, — сказал он.

Гремин потупился и, помолчав, продолжил:

— Итак, вы уже знаете мои условия, а руководители трестов согласились вести переговоры с нами. На какие же уступки согласны вы идти?

Джемс молчал. По его лицу бродила неопределенная улыбка.

— Я вас слушаю, — сказал Гремин.

— Мне кажется, что вы совершенно не знаете нашего общественного строя в областях производств, на концессиях трестов? — тихим голосом спросил англичанин.

— Я его не знаю, — согласился Гремин. — Но я знаю, что вы разделили человечество на наслаждающихся и на работающих всю свою нерадостную жизнь в первом, втором или третьем ярусах подземелий!

— Вы забыли еще об одном классе современных людей: о мыслителях, работающих всю свою нерадостную жизнь, — негромко сказал Джемс. — Эти люди — мы!

— Мне нет дела до вас! — нетерпеливо прервал его Гремин. — Вы пережитки давно умерших безумцев, вся жизнь которых ушла на накопление золота и богатств. Что же нужно вам? Ведь вы владеете сокровищами всего мира?

Англичанин задумчиво покачал головой.

— Мы хотим создать счастливое человечество, — сказал он.

— Счастливое человечество? — воскликнул Гремин. — Вы заботитесь о человечности, загнав его в подземелья, на глубину семи верст.

— Да, — сказал Брайтон. — Мы хотим регулировать количество населения Земли, хотим создать такой вид промышленности, который бы позволил всем людям пользоваться благами жизни.

Гремин встал. Он был бледен и дрожал от негодования.

— Вы, руководители трестов, так думаете? — спросил он, сжимая кулаки. — Вы издеваетесь надо мной?

— Так думаю я! — сказал с ударением Брайтон. — Что же касается иных, то ими тайно руководят другие, например… я.

— Мы уже давно с Русановым знаем эти способы предоставления всем людям счастливой жизни, — сказал Гремин, — но пока ничего не говорим. Мы боимся, что вы захватите наши изобретения и превратите их в орудия против людей!

Он засмеялся и тяжело опустился в кресло.

— Если мы потомки безумных богачей, то вы, вероятно, потомки революционеров? — улыбнулся Брайтон.

— Нет! Я только всегда думаю, что человечество уже около пяти веков напрасно бьется из-за хлеба и крова. Все это уже давно дало знание! Только наука могла освободить человечество, и она это сделала! Но люди не сознавали и не сознают этого!

Англичанин молчал и внимательно слушал инженера. Когда тот закончил, Брайтон долго ходил по кабинету и что-то обдумывал.

— Вот что я предложу вам, — сказал он, подходя к Гремину. — Вчера вы были на озере с девушкой. Я ее немного знаю. Быть может, она не откажется совершить с нами путешествие по нашим концессиям? Это путешествие позволит нам выяснить многое и обсудить те уступки, которые могут сделать тресты.

— При чем же здесь девушка? — насторожился Гремин.

— Я бы очень вас об этом просил, — тихо сказал Джемс.

— Хорошо, — пожал плечами инженер. — Перед нами слишком важная задача, чтобы стоило спорить из-за вашей прихоти, если только, конечно, моя вчерашняя спутница захочет исполнить вашу просьбу.

— Отлично! — сказал англичанин. — Я провожу вас до гостиницы.

Перед дворцом уже был Ганс.

Он быстро шел им навстречу и был сильно возбужден.

— Это кто с тобой? — грозно крикнул он, поравнявшись с Брайтоном.

— Это мой гость! — ответил англичанин. — И ты это должен помнить, мой друг!

Но Ганс крикнул:

— Это Гремин, проклятый безумец!

Он выхватил из кармана револьвер и, почти прижав его к груди Гремина, сделал три выстрела.

Инженер даже не пошевелился, а пули, рассыпаясь в прах, вспыхивали у его ног, не коснувшись тела.

В следующий миг Джемс двумя сильными ударами свалил на землю Ганса и зашипел прерывающимся от бешенства голосом:

— Глупое животное! Убийца! Трус!

Гремин успокоил Брайтона.

— Мне ничего не угрожает, — сказал он. — Я окружен атмосферой лучей, которые, лишь только коснутся какого-то вещества, уничтожают его. Оно распадается сразу и выделяет всю ту энергию, что когда-то пошла на создание вещества.

— Следовательно, вы можете уничтожить все наши здания? — спросил Брайтон.

— Я вас об этом предупредил еще вчера вечером… — ответил Гремин.

Они молча переехали озеро и уже подходили к гостинице, когда Гремин остановился и дотронулся до руки англичанина.

— Я бы просил вас не называть своего имени, — сказал он.

— Почему? Девушка, которая вчера была с вами на озере, слышала мое имя? — спросил, с удивлением пожимая плечами, Джемс Брайтон.

— Да. Но вы встретите здесь старика, который не должен пока знать вашего имени, — уклончиво ответил инженер.

Брайтон молча приподнял плечи.

Их встретила Нина. Увидев Гремина в обществе англичанина, она очень удивилась.

— Позвольте вас познакомить! — сказал, выразительно взглянув на девушку, инженер Гремин, — наш гость, доктор Смайлз, а это моя молочная сестра, Нина!

Когда происходило это знакомство, на веранду вышел старик Русанов.

Его горящие глаза остановились на Брайтоне и, казалось, заглянули в душу англичанина, но, услыхав неизвестную фамилию, он успокоился и пригласил всех в гостиницу.

Через несколько часов, в разгар шумного обеда в замке Брайтона, его воздушная яхта «Орел» легко скользнула с помоста и с тихим гудением, описав огромную дугу, быстро пошла на запад.

Отсутствие хозяина заметили, но на все вопросы никто не мог дать ответа.

Руководители трестов загадочно улыбались. Они знали, что Джемс не теряет времени и исчез куда-то, чтобы действовать и бороться с таинственным врагом.

А в это время воздушное судно уже приближалось к той части Европы, где некогда была Германия.

У окна боковой каюты стояла группа пассажиров. Здесь были Брайтон, Гремин, Нина и Русанов. Внизу мелькали города, соединенные линиями железных дорог, которые служили лишь для перевозки грузов. Иногда судно попадало в сноп света, бросаемого прожектором, и тогда шло, как белое видение, неуловимое и призрачное, унося людей в сторону моря.