Бриджертоны: Вторые эпилоги (ЛП) - Страница 1

Джулия Куин

"Бриджертоны. Вторые эпилоги"

Перевод осуществлен на сайте

Перевод – KattyK , Lorik

Редактура – Lorik , FairyN

The Bridgerton 2nd Epilogues

Принять участие в работе Лиги переводчиков

Истории написания вторых эпилогов к серии "Бриджертоны"

В середине книги "Герцог и я" Саймон отказывается принять пачку писем, написанных ему покойным отцом. Дафна, предчувствуя, что когда-нибудь он может передумать, забирает письма и прячет их, но когда она предлагает отдать их Саймону в конце книги, он решает их не открывать. Первоначально я этого не планировала; я всегда полагала, что в этих письмах должно быть что-нибудь замечательное и важное. Но когда Дафна достала их в конце, мне стало ясно, что Саймону не нужно читать то, что написал его отец. Наконец-то не имело значения то, что почивший герцог думал о своем сыне.

Читатели хотели узнать, что же было в этих письмах, но должна признаться: мне этого не хотелось. Меня больше интересовало, что же должно произойти, чтобы заставить Саймона захотеть их прочитать...

Самая любимая сцена читателей в "Виконт, который любил меня" (и, возможно, вообще во всех моих книгах) без сомнения та, в которой Бриджертоны собираются вместе, чтобы поиграть в Пэлл-Мэлл, вариацию крокета в 19-м столетии. Они жутко соперничают друг с другом и нарушают все правила игры, давно для себя решив, что лучше победы может быть только осознание того, что ты позаботился о проигрыше своих родственников. Когда пришло время снова встретиться с героями этой книги, я знала, что это должен был быть еще один матч в Пэлл-Мэлл.

"Предложение джентльмена" была моей данью уважения истории Золушки, но вскоре стало очевидно, что в этой истории было слишком много злых сводных сестриц. В то время как Розамунда была злобной и жестокой, у Пози было золотое сердце, и когда развитие сюжета достигло кульминации, именно она рискнула всем, чтобы спасти положение. Так что справедливости ради она была обязана получить свой собственный счастливый конец истории...

Сказать, что в книге "Где властвует любовь" была раскрыта великая тайна, значит не сказать ничего. Но Элоиза Бриджертон - одна из наиболее важных второстепенных персонажей книги - покидает город прежде, чем весь Лондон узнает правду о леди Уислдаун. Многие читатели ждали, что в следующей книге "Сэру Филиппу, с любовью" будет сцена, которая покажет, как Элоиза "обо всем узнает", но вставить подобную сцену в книгу не было никакой возможности. Однако рано или поздно Элоиза должна была все узнать, и именно об этом повествует второй эпилог к "Где властвует любовь".

Я нечасто пишу о таких надоедливых детях, как Аманда и Оливер Крэйны, близнецы, страдающие от одиночества, несмотря на наличие отца, сэра Филиппа. Казалось просто невероятным, что, повзрослев, они смогут стать разумными и благовоспитанными членами общества, но я поняла, что если кто-то и мог пообтесать их острые углы, то это была никто иная, как их новая мачеха Элоиза Крэйн, в девичестве Бриджертон. Я давно мечтала попробовать силы в написании истории от первого лица, так что я решила посмотреть на мир глазами выросшей Аманды. Она встретит свою любовь, а Филиппу с Элоизой придется наблюдать, как это произойдет.

Должна признаться, что когда я писала последние фразы романа "Когда он был порочным", мне даже в голову не пришло поинтересоваться, были ли у Франчески с Майклом дети. Их история любви была такой трогательной и такой совершенной, что я чувствовала их историю законченной, если можно так выразиться. Но спустя несколько дней после публикации книги я начала слышать от читателей один и тот же вопрос: "Родила ли Франческа ребенка, которого она так отчаянно желала?" Сев за написание второго эпилога к этому роману, я знала, что просто обязана ответить на этот вопрос...

Если в моих книгах и был когда-либо конец, который заставил читателей застонать, то это был именно он - конец "Все в его поцелуе", когда дочь Гиацинты находит бриллианты, которые Гиацинта искала больше десяти лет... и кладет их обратно. Мне казалось, что именно так поступит дочь Гиацинты и Гарета, и разве не было какой-то высшей справедливости в том, что у Гиацинты (которая была той еще штучкой, доложу я вам) просто обязана была вырасти дочь, один в один походившая характером на мамочку?

Но в конце концов я согласилась с читателями: Гиацинта заслужила право найти эти бриллианты... в конечном счете.

Приступая к написанию вторых эпилогов, я старалась ответить на вопросы, мучающие моих читателей. Что касается "На пути к свадьбе", чаще всего после публикации я слышала вопрос: "Как Грегори и Люси назвали всех этих детей?" Должна признаться, даже я не знаю, как написать историю, посвященную выбору имен девяти наследников (слава Богу, не всех сразу), поэтому я решила начать второй эпилог к роману там, где закончился первый эпилог: в момент, когда Люси дала жизнь своему последнему ребенку. И поскольку каждый человек - даже члены семейства Бриджертонов - должен уметь достойно встречать неприятности, я решила не искать легких путей...

Джулия Куин «Герцог и Я»: 2 эпилог.

Дафна Бассет никогда не была сильна в математике, но уж до тридцати-то считать умела. Обычно между ее месячными недомоганиями проходило не больше тридцати дней. Именно поэтому то обстоятельство, что сейчас она смотрела на настольный календарь и как раз досчитала до сорока трех, заставило герцогиню слегка заволноваться.

– Это невозможно, – заявила она календарю, почти ожидая, что тот ей ответит.

Дафна медленно села, пытаясь вспомнить о событиях последних шести недель. Возможно, она просто ошиблась в расчетах. Последний раз месячные у нее были, когда она гостила у матери, – а именно двадцать пятого и двадцать шестого марта, – что означает… Герцогиня Гастингс стала считать вручную, тыча указательным пальцем в каждый квадратик на календаре.

Сорок три дня.

Она беременна.

– Боже праведный!

У календаря и на этот раз не нашлось, что сказать по этому поводу.

Нет! Нет, это невозможно. Ей же сорок один год. И пусть история знала случаи, когда женщина рожала в сорок два, но последний раз Дафна забеременела семнадцать лет назад. С тех пор она наслаждалась близостью с супругом, совершенно не задумываясь о предотвращении зачатия.

Дафна предполагала, что ее детородные годы позади. Одного за другим она произвела на свет четырех детей: по малышу в год в течение первых четырех лет ее брака. А затем… ничего.

Герцогиня Гастингс удивилась, осознав, что ее младшенькому уже исполнился годик, а она так и не забеременела вновь. Спустя год они отпраздновали двухлетие сына, потом трехлетие, а ее живот по-прежнему оставался плоским. И посмотрев на свой выводок: Амелию, Белинду, Кэролайн и Дэвида[1], – Дафна решила, что ей и так несказанно повезло. Четверо здоровых и сильных детей, один из которых, крепкий паренек, однажды унаследует титул герцога Гастингса от своего отца.

Ко всему прочему Дафна никогда особо не наслаждалась беременностью. У нее опухали лодыжки, раздувались щеки, а уж испытывать вновь проделки пищеварительного тракта ей не хотелось и подавно. Герцогиня вспомнила о своей невестке Люси, которая прямо-таки светилась во время беременности. И слава Богу, поскольку сейчас Люси как раз находилась на четырнадцатом месяце беременности пятым ребенком.

Или, что ближе к истине, на девятом.

Огромная. Потрясающе огромная. И тем не менее сияющая и демонстрирующая на удивление изящные лодыжки.

– Я не могла забеременеть, – отрезала Дафна, приложив руку к плоскому животу.