Бразилия. Полная история страны - Страница 46

В конце августа 1969 года у Косты-и-Силвы произошел инсульт. Власть официально перешла к военной хунте в составе военного министра генерала Аурелиу ди Лира Тавариса, министра авиации генерала Марсиу ди Соза-и-Мелу и военно-морского министра адмирала Аугусту Хамана Радемакера Грюневальда. Высказывалось мнение, что болезнь была лишь предлогом, пользуясь которым, более консервативно настроенные генералы сместили ставшего неугодным президента. Суть переворота заключалась в том, что генералы не позволили вице-президенту Педру Алейшу принять президентские полномочия, а правили втроем до 30 октября 1969 года, когда власть была передана новому президенту генералу Эмилиу Гаррастазу Медиси, прежде возглавлявшему Национальную информационную службу – разведывательное агентство, действовавшее как за рубежом, так и внутри страны.

В недопущении к власти Педру Алейшу не было ничего удивительного, ведь этот гражданский политик, юрист по образованию, никогда не рассматривался в качестве потенциального главы страны, его назначили на пост вице-президента сугубо в представительских целях, для того чтобы «разбавить» военных в высшем эшелоне власти.

«Бразильское экономическое чудо» и в самом деле было чудом – в период военной диктатуры среднегодовой прирост валового внутреннего продукта[153] превысил десятипроцентную отметку. Если в 1968 году рост составил девять целых и восемь десятых процента, то в 1973 году ВВП вырос на четырнадцать процентов! (Наибольший экономический прогресс пришелся на президентство Эмилиу Гаррастазу Медиси.) И это при том, что перед военным переворотом 1964 года годовой уровень инфляции пробил стопроцентный «потолок».

К чести военных нужно отметить, что они сосредоточились на политической сфере, которую жестко контролировали, а в экономику не вмешивались, предоставив заниматься ею профессионалам во главе с Антониу Дельфимом Нетто. Нетто показал себя выдающимся, можно даже сказать – гениальным экономистом, но одного гения для экономического прогресса недостаточно, нужны благоприятные условия для реализации всех задумок. Жесткая централизация власти, введенная военной диктатурой, позволяла воплощать в жизнь принятые решения без «пробуксовки». Суть экономической реформы Нетто и его команды сводилась к четырем главным пунктам – привлечение иностранных инвестиций, развитие инфраструктуры и активное наращивание экспорта при сохранении заработной платы на низком уровне. При этом особое внимание уделялось экспорту промышленных товаров. Если в 1968 году на промышленные товары приходилось двадцать процентов бразильского экспорта, то в 1980 году – уже пятьдесят семь! Промышленный экспорт наконец-то начал преобладать над сельскохозяйственным. В 1975 году общая стоимость бразильского экспорта составила восемь миллиардов семьсот миллионов долларов США. В сравнении с 1964 годом, когда аналогичный показатель составил один миллиард четыреста миллионов долларов США, экспорт вырос почти в шесть раз. И это за «какие-то» одиннадцать лет!

Ведущую роль в экономическом прогрессе сыграли инвестиции в автомобилестроение и энергетику, развитие которых влекло за собой подъем смежных отраслей, начиная с нефтехимической промышленности и заканчивая производством металлоизделий. Также шло активное дорожное строительство – развитию транспортных путей военные придавали первоочередное значение.

Банкнота в 10 бразильских крузадо

Привлечение иностранных инвестиций осуществлялось на фоне постоянного контроля за размером государственного долга – правительству не хотелось превращать развитие в закабаление, как это не раз случалось раньше. Но в октябре 1973 года разразился нефтяной кризис, вызванный тем, что арабские нефтедобывающие страны отказались поставлять нефть странам, поддержавшим Израиль в так называемой Войне Судного дня[154], проходившей с 6 по 25 октября 1973 года. Главным союзником Израиля были США, на которые ориентировалась вся бразильская экономика, сильно пострадавшая от кризиса. Цена на нефть подскочила в четыре раза – с трех до двенадцати американских долларов за баррель[155], а в Бразилии, несмотря на развитие производства этанола, нефть была основным видом топлива. Ввиду сложного положения контроль за размером государственного долга ослаб, а вскоре был отменен, и к концу семидесятых годов ХХ века Бразилия установила печальный рекорд – ее внешний долг, составлявший девяносто два миллиарда американских долларов, стал самым большим в мире.

«Замораживание» заработной платы было вынужденной мерой, необходимой для обуздания инфляции. «Не помышляйте о росте заработной платы, – говорил Нетто, обращаясь к бразильцам. – Прежде чем делить пирог, надо сначала увеличить его размеры». Но к тому времени, как подошла пора дележки, грянул энергетический кризис 1979 года, вызванной революцией в Иране[156]. Кризис положил конец «бразильскому экономическому чуду», которое уже было не таким чудесным, как в первые годы. В 1975 году прирост ВВП сократился до четырех процентов, а инфляция превысила тридцать процентов, и дальше все покатилось по наклонной.

Почему «бразильское чудо» оказалось столь недолговечным и почему по нему так сильно ударяли мировые кризисы? Главных причин было две.

Во-первых, движущей силой бразильской экономики продолжали оставаться иностранные инвестиции. Кризисы приводили к резкому снижению объемов инвестиций, и бразильская экономика попадала в положение человека, которому не хватает воздуха. Острая потребность в инвестициях порождала стремление получить их на любых условиях, пускай и не очень-то выгодных для страны. А как говорят бразильцы, «Если есть все подряд, без разбора, то живот обязательно заболит».

Во-вторых, гениальный Антониу Нетто и его коллеги не отказывали себе в удовольствии слегка «отлакировать» показатели, чтобы их достижения выглядели внушительнее и сохранялась возможность привлекать новые инвестиции (военные руководители в экономике не разбирались и принимали все, что им предъявляли, за чистую монету). Например, внешний долг в валовом исчислении был у Нетто и его команды непопулярным показателем, который якобы не мог дать истинного представления о состоянии дел в бразильской экономике. Правильнее было бы ориентироваться не на брутто-показатель, а на нетто-показатель – внешний долг минус сумма наличных ликвидных ресурсов. Экономисты могут переходить к следующему абзацу, а для всех остальных поясним, что суммой наличных ликвидных ресурсов можно замечательно манипулировать, увеличивая ее до нужных размеров. Статистика получится привлекательной для потенциальных инвесторов, а со временем все выправится-выровняется. Но не выправилось и не выровнялось – после 1979 года начался период рецессии, сопровождаемой гиперинфляцией.

Главной проблемой бразильской экономики была и продолжает оставаться зависимость от международных корпораций. Некоторые президенты пытаются с этой зависимостью бороться, но заметных успехов на этом поприще пока еще никому не удалось достичь. Паллиативные меры подаются как кардинальные, но спустя некоторое время очередные розовые очки разбиваются вдребезги и действительность предстает перед глазами в мрачном свете. В 2020 году государственный долг Бразилии составил почти девяносто семь процентов от валового внутреннего продукта.

С приходом к власти генерала Эрнесту Бекман Гайзела, занимавшего президентский пост с 1974 по 1979 годы, под давлением народа, который требовал возврата к демократии, начался постепенный процесс либерализации военного режима. Наиболее значительным новшеством стало предоставление оппозиционной партии Бразильское демократическое движение возможности баллотироваться в Конгресс. Преемник Гайзела генерал Жуан Баптиста ди Оливейра Фигейреду разрешил создание новых политических партий, объявил амнистию политическим эмигрантам и восстановил процедуру избрания губернаторов штатов всеобщим прямым голосованием. На введение прямых выборов президента Жуан Фигейреду не решился, но не стал препятствовать избранию новым президентом Бразилии оппозиционного кандидата Танкреду Невиса, бывшего премьер-министром во времена президентства Жуана Гуларта. Тяжелая болезнь помешала Невису приступить к исполнению президентских обязанностей, но, тем не менее, он вошел в историю как первый гражданский президент, пришедший к власти после двадцатилетнего периода военной диктатуры.