Бразилия. Полная история страны - Страница 41

Социально-прогрессивную партию в шутку называли «самой эффективной избирательной машиной», а о ее лидере Адемаре де Барросе говорили: «Этот украдет, но получит желаемое». Если самая эффективная избирательная машина выдвигает кандидатуру самого популярного популиста, то результат можно считать предопределенным. Борьба за президентское кресло развернулась между Гомешом и Варгасом. На выборах, состоявшихся 3 октября 1950 года, Варгас набрал сорок девять процентов голосов, а Гомеш – тридцать. Вице-президентом (Конституция 1946 года вернула эту должность на политическую орбиту) был избран Жуан Фернандеш Кампуш Кафе Филью, ближайший соратник Адемара де Барроса. В историю Жуан Кафе Филью вошел как первый президент Бразилии протестантского вероисповедования и первый президент, родившийся в республиканские времена, а именно – в 1899 году.

Возвращение к власти в качестве демократически избранного президента, одержавшего убедительную победу на альтернативных выборах, стало большой победой Жетулиу Варгаса. Большой победой, которая в конечном итоге обернулась сокрушительным поражением…

«Я был диктатором, потому что к диктатуре меня привели обстоятельства, в которых находилась страна, но теперь я хочу быть конституционным президентом в рамках, установленных конституцией», – сказал Варгас в 1953 году новоназначенному министру юстиции и внутренних дел Танкредо де Алмейде Невешу.

Быть конституционным президентом в рамках, установленных конституцией, с одной стороны, легче, поскольку ответственность за принятые решения «размывается», делится с Конгрессом, с вице-президентом, с губернаторами штатов и их законодательными собраниями. Да и министры в демократическом (или условно демократическом) правительстве не являются послушными исполнителями президентской воли, у них есть свое мнение, которое они вправе высказать. Кроме того, существует общественное мнение и «четвертая власть»[138], которая его формирует. Особо сложные или особо спорные вопросы можно выносить на плебисцит… С другой стороны, все перечисленное в определенной степени отягощает человека, привыкшего править авторитарно, по принципу «сказано – сделано».

Критиковать всегда легче, чем делать – это общеизвестно. Жетулиу Варгас на пять лет «выпал из обоймы», то есть был отстранен от руководства государством. Управлять – это не то, что наблюдать со стороны и выявлять ошибки, тот, кто управляет, имеет лучшее представление о ситуации, нежели наблюдатель. Казалось бы, Варгас владел искусством управления государством виртуозно, но времена меняются, а вместе с ними меняются и обстоятельства. Так, например, развитие промышленности привело к росту численности рабочих, непосредственно занятых на производстве. Если в 1940 году их было около восьмисот тысяч, то в 1950 году стало вдвое больше. Под руководством профсоюзов, освободившихся от пут диктаторского режима, рабочие стали представлять собой весьма грозную и хорошо организованную силу, обладавшую гораздо более значительным политическим влиянием, нежели раньше.

Американские компании за первое послевоенное пятилетие сильно укрепили свои позиции в Бразилии, буквально вросли корнями в бразильскую экономику, и теперь противостоять их влиянию было гораздо сложнее, чем в довоенный период. Одновременно возрастало влияние национальной буржуазии, объемы вложений которой в бразильскую экономику сначала сравнялись с иностранными, а затем и превзошли их. Правда, здесь крылась одна статистическая погрешность – в большинстве предприятий, формально считавшихся национальными, контрольные пакеты принадлежали дочерним подразделениям иностранных фирм. В 1953 году Варгасу с большим трудом удалось установить государственную монополию на разведку, добычу, перевозку и очистку нефти, а вот провести через Конгресс закон о национализации производства электроэнергии ему не удалось – американские компании EBASCO[139] и Light and Power Company, контролировавшие эту отрасль, оказались сильнее президента. В былые времена Варгас провел бы свое решение в жизнь одним росчерком пера, но сейчас бывшему диктатору приходилось играть по новым правилам. Еще в начале 1952 года он издал декрет о перерегистрации иностранных капиталов, который действовал задним числом – с 1945 года, но перерегистрация откровенно саботировалась, и президент ничего не мог с этим поделать.

Положение в сельскохозяйственной сфере было откровенно удручающим. Освободившись от диктата федеральной власти, которая пыталась развивать сельское хозяйство, исходя из государственных интересов, крупные землевладельцы вернулись к старым добрым экстенсивным методам, не требовавшим больших капиталовложений. Основной целью каждого помещика было заполучить в свои руки как можно больше земли и сдать ее в аренду по максимальной цене – всю или ту часть, которую невозможно освоить самостоятельно. Правительство Дутры многократно поднимало вопрос об аграрной реформе, основы которой в свое время заложил Варгас, но все попытки разбивались о сопротивление латифундистов, не желавших, чтобы кто-то вмешивался в их дела. При этом положение крестьян, немного улучшившееся при диктатуре, снова ухудшилось. Забастовки сельскохозяйственных рабочих следовали одна за другой, продолжался самозахват земли безземельными крестьянами, которые оказывали вооруженное сопротивление при попытках прогнать их, после некоторого перерыва в провинции снова начали появляться крестьянские банды.

Наибольшую опасность для президента Варгаса представляли ожидания, которые связывали с его возвращением к власти бразильцы. От него ждали чуда, а чудес, как известно не бывает. Правда, на первых порах это «ожидание чуда» играло на руку Варгасу, которому для осуществления задуманных реформ требовалась поддержка широких масс.

Главные предвыборные обещания Варгаса были следующими: социальная поддержка трудящихся при полной свободе деятельности профсоюзов; продолжение индустриализации, в сочетании с развитием сельского хозяйства, а также энергетической сферы и транспорта, регулирование закупочных цен на сельскохозяйственную продукцию, «обуздание» неконтролируемого импорта и миролюбивая внешняя политика (две мировые войны научили бразильцев дорожить миром).

Противники Варгаса, отстранившие его от власти в 1945 году, сначала пытались воспрепятствовать его вступлению в должность на том основании, что популистская политика Варгаса может ударить по интересам буржуазно-землевладельческой верхушки бразильского общества и иностранных компаний. Когда это не удалось, оппоненты стали выжидать удобный момент для выступления. Они раскрыли свои карты сразу – для того чтобы удержаться у власти, Варгас не должен был допускать масштабных выступлений рабочих, поскольку за этим сразу же бы посыпались обвинения: «президент потакает смутьянам», а потом последовало бы его отстранение (у государственных переворотов может быть множество разных причин, но официальная всегда одна и та же – все они совершаются ради блага страны и ее народа).

Варгас на плакате, пропагандирующем Новое государство

В январе 1953 года, уступая давлению иностранных инвесторов и бразильских помещиков, всячески стремившихся увеличить экспорт производимой продукции, Варгас ввел свободный обменный курс бразильского крузейро, что ожидаемо привело к снижению стоимости национальной валюты. Экспортные товары стали более привлекательными по цене, иностранные инвесторы радовались снижению стоимости сырья и труда в пересчете на твердую валюту, а уровень жизни бразильцев резко упал. Цены росли, а зарплаты оставались прежними. Варгас повысил минимальную заработную плату до тысячи двухсот крузейро, но этого было мало – по всей стране проходили митинги и демонстрации с требованием адекватного повышения заработной платы и обуздания спекулятивного роста цен. Минимальную заработную плату нужно было увеличить еще раз, но во время обсуждения этого вопроса правительство подверглось критике со стороны буржуазной верхушки и военного руководства. Военные хотели видеть в президентском кресле Эдуарду Гомеша или какого-нибудь другого генерала, а кроме того, им категорически не нравилось «заигрывание» правительства с рабочими. Перед принятием решения о повышении зарплатного минимума правительству был направлен манифест, получивший название «Манифеста полковников», в котором армейское командование предупреждало, что в случае уступок рабочим оно не сможет обеспечить дисциплину в рядах своих подчиненных. По сути, манифест был ультиматумом, но Варгас предпочел его проигнорировать, поскольку выступления рабочих казались ему опаснее угроз военных. Собственно, положение президента было безвыходным – он оказался между Сциллой и Харибдой[140].