Братья по крови - Страница 13

– С младенчества. А если точнее, мы познакомились еще в утробе матери. Наши матери познакомились на курсах для беременных. Потом они еще раз собрались вместе через пару месяцев после родов, обсудили, что мы трое появились на свет в один день и в одно время.

– Близость, которая возникает у матерей.

– Не знаю. Они всегда ладили друг с другом, хотя, если можно так выразиться, обитали на разных планетах. Испытывали взаимную симпатию, хотя и не дружили. Мои родители и родители Кэла до сих пор общаются, а отец Кэла давал работу отцу Гейджа, когда никто в городе не хотел его брать.

– Почему?

Фокс задумался, сделал глоток пива.

– Это не секрет, – наконец сказал он. – Его отец пил. Теперь бросил. Думаю, уже лет пять. Мне всегда казалось, что мистер Хоукинс давал ему работу просто потому, что иначе не мог поступить. А также ради Гейджа. В любом случае мы всегда дружили.

– И никакой ревности, соперничества, постепенного отдаления друг от друга?

– Мы ссорились… и до сих пор ссоримся… время от времени. – Как и все браться, подумал Фокс. – Бывали, конечно, трудные моменты. Но не более того. Мы накрепко связаны. И ничто не может разрушить эту связь. Ревность? Это, скорее, свойственно девчонкам.

– Но Гейдж здесь больше не живет.

– На самом деле Гейдж нигде не живет. Он вольная птица.

– А вы? Остались в родных местах.

– Я подумывал о ярких огнях, суете большого города и даже уезжал ненадолго. – Фокс поднял голову, услышав разочарованный стон «Элли Кэтс», не сумевших использовать «добивочный» бросок. – Я люблю Холлоу. Люблю свою семью – большую часть времени. И как выяснилось, мне нравится работа адвоката в маленьком городе.

Он говорит правду, пришла к выводу Куин. Но не всю.

– Вы видели мальчика с красными глазами?

Растерявшись, Фокс поставил на стойку бокал с пивом, который уже поднес было к губам.

– Неожиданный поворот.

– Возможно. Вы не ответили.

– Мне нужно время на размышление. Кэл в этом больше разбирается.

– И вам не очень нравится, что он или кто-то другой говорит со мной о том, что может или не может здесь произойти.

– Я не уверен, следует ли обсуждать это с вами. И поэтому пока оцениваю поступающую информацию.

– Достаточно откровенно. – Она перевела взгляд на возвращающегося Кэла. – Ладно, мальчики, спасибо за пиво и пиццу. Мне пора возвращаться в свой уютный номер.

– В боулинг играете? – спросил Кэл, и Куин рассмеялась.

– Ни в коем случае.

– Ого, – пробормотал Фокс.

Кэл обошел вокруг стойки и стал вплотную к Куин, не позволяя ей слезть с табурета. Потом окинул ее ботинки оценивающим взглядом.

– Семь с половиной, да?

– Что… – Она тоже посмотрела на свои ноги. – Прямо в точку. Наметанный глаз.

– Сидите на месте. – Кэл похлопал ее по плечу. – Я мигом.

Куин хмуро посмотрела ему вслед, потом перевела взгляд на Фокса.

– Неужели он собирается принести мне туфли для боулинга?

– Именно так. Вы позволили себе пошутить над традицией, которая – Кэл вам расскажет, если вы дадите хоть малейший шанс, – насчитывает пять тысячелетий. Потом он опишет эволюцию игры, и так далее.

– Боже правый. – Больше ничего Куин не приходило в голову.

Кэл принес пару двухцветных туфель для боулинга, рыжих с кремовым, и еще одну пару, побольше, темно-коричневых, – очевидно, для себя.

– Пятая дорожка свободна. Хочешь сыграть, Фокс?

– Увы, мне нужно закончить один документ. В другой раз. До свиданья, Куин.

Кэл сунул туфли под мышку, взял Куин за руку и стянул с табурета.

– Когда вы последний раз играли в боулинг? – спросил он, ведя ее по проходу к свободной дорожке.

– Думаю, лет в четырнадцать. На вечеринке, которая вышла не очень-то приятной, поскольку объект моей страсти, Натан Хоббс, смотрел только на все время хихикавшую, уже созревшую Мисси Довер. Она все время хихикала.

– Нельзя, чтобы давняя любовная неудача портила вам удовольствие.

– Но и сам боулинг мне тоже не понравился.

– В таком случае, – Кэл усадил ее на гладкую деревянную скамью и сам сел рядом, – сегодня вам понравится больше. Вы когда-нибудь делали страйк?

– Мы по-прежнему говорим о боулинге? Нет.

– Тогда у вас все впереди. Ничто не может сравниться с чувством, когда в первый раз сбиваешь все десять кеглей одним броском.

– А как же секс с Хью Джекманом?[9]

Кэл поднял голову и пристально посмотрел на нее.

– У вас был секс с Хью Джекманом?

– Нет. Но могу поспорить на любую сумму, что для меня секс с Хью Джекманом превзойдет удовольствие от сбивания десяти кеглей одним броском.

– Ладно. А я готов поспорить… скажем, на десять долларов… сделав страйк, вы признаете, что это одно из самых сильных удовольствий.

– Во-первых, у меня вряд ли получится бросок, хотя бы отдаленно напоминающий страйк. А во-вторых, я могу солгать.

– Получится. И не солжете. Переобувайтесь, Блонди.

Это оказалось не так нелепо, как ей представлялось сначала. Глупо, конечно, но она могла позволить себе глупости.

Шары были белыми в черную крапинку – маленькие, без отверстий. Нужно было запускать их по длинной гладкой дорожке в сторону кеглей с красной полоской на узком горлышке, которые Кэл называл «утками».

Он наблюдал, как Куин подходит к линии броска, размахивается и отпускает шар.

Шар несколько раз подпрыгнул и ушел в параллельный желоб, не докатившись до кеглей.

– Ладно. – Куин повернулась, отбросила за спину волосы. – Ваша очередь.

– Еще два шара на фрейм.

– Ух ты.

По губам Кэла скользнула улыбка.

– Сначала поработаем над замахом и самим броском, потом займемся разбегом. – Он подошел и протянул еще один шар. – Держите обеими руками, – проинструктировал Кэл, поворачивая ее лицом к кеглям. – Теперь делайте шаг вперед левой ногой, согните колени, словно собираетесь присесть, и наклонитесь.

Он стоял прямо позади нее, как бы нависая над ней. Куин обернулась и посмотрела ему в глаза.

– Это ваш способ ухаживать за женщинами, да?

– Совершенно верно. Восемьдесят пять процентов успеха. Нужно целиться в переднюю кеглю. О промежутках между кеглями и оптимальной зоне пока забудем. Теперь отведите правую руку, затем плавно выбрасывайте ее вперед, чтобы пальцы были направлены на переднюю кеглю. Отпускайте шар, он должен катиться по линии пальцев.

– Гм, – с сомнением произнесла Куин, но все же попробовала. На этот раз шар не соскочил в желоб, а сумел удержаться на дорожке и сбил две крайние кегли справа.

Хотя радоваться особенно нечему – на соседней дорожке женщина, которой было никак не меньше шестидесяти, плавной походкой подошла к линии, бросила шар и сбила семь кеглей.

– Уже лучше.

– Два шара, две кегли. Не думаю, что по такому поводу стоит исполнять танец победителя.

– Я не прочь посмотреть на танец победителя в вашем исполнении, и поэтому я вам помогу. Движение должно начинаться от плеча. Превосходные духи, – прибавил он и отправился за следующим шаром.

– Спасибо. – Сделать шаг, наклониться, размахнуться и отпустить шар, напомнила она себе. И сбила одну кеглю с другой стороны дорожки.

– Перестарались. – Кэл нажал кнопку сброса. Решетка с грохотом опустилась, убирая кегли, а на их месте появился новый комплект.

– Она сбила все. – Куин кивком указала на женщину на соседней дорожке, которая села на скамейку. – И никаких эмоций.

– Миссис Кифейфер? Играет два раза в неделю и уже пресытилась. Но это внешнее. Внутри, можете мне поверить, она исполняет танец радости.

– Вам виднее.

Кэл поправил плечи Куин, чуть сдвинул ее бедра. Да, теперь стало понятно, почему этот способ ухаживания дает такой высокий процент успеха. В конечном счете, после бесчисленных попыток, она научилась сбивать несколько кеглей одним шаром, «отгрызая» куски от правильного треугольника.