Братья Бестужевы - Страница 5

Только благодаря Николаю Бестужеву мы знаем сегодня, как выглядели десятки первых русских революционеров. Но до тех времён, когда откроются выставки бестужевских портретов, когда о художнике Бестужеве будут написаны книги, — до тех времён было далеко…

Александр Бестужев меж тем жил на Кавказе, участвовал во многих сражениях, а в перерывах писал рассказы и повести. Сестра Елена, получив с Кавказа тетради Александра, сумела их напечатать в Москве и Петербурге, но не под запрещённой фамилией Бестужев, а под вымышленным именем Марлинский. Сочинения Марлинского имели большой успех, но сам автор никак не мог освободиться от тяжёлой и опасной службы: для этого надо было снова стать офицером. Но и первый офицерский чин — прапорщика не принёс Александру долгожданной свободы. Царь Николай со службы на Кавказе не отпускал.

Однажды на берегу Чёрного моря у мыса Адлер Марлинский-Бестужев бросился в атаку и погиб.

Весть об этом спустя несколько месяцев пришла в Сибирь.

«Смерть брата Александра, — вспоминал Михаил Бестужев, — произвела не только на нас, но и на всех наших товарищей какое-то потрясающее действие. Брат Николай страдал молча, я плакал впервые в жизни, и плакал, как ребёнок, до того, что сделалось воспаление глаз: я не мог смотреть на свет и сидел в тёмной комнате».

А вслед за тем — другая страшная весть. Пётр Бестужев, братец Петруша, тоже не вынес кавказской солдатской жизни: начал бредить, сошёл с ума — и в таком виде был возвращён матери, сёстрам. Они пытались его развеселить, вернуть к жизни, но напрасно. Пётр Бестужев умер через три года после брата Александра.

Оставался ещё пятый, самый младший брат, Павел Бестужев, который учился в артиллерийском училище и единственный не участвовал в восстании 14 декабря 1825 года. Однако и ему вскоре выпала тяжкая доля. Однажды брат царя вошёл в спальню артиллерийского училища и на одном из столиков меж двух кроватей увидел открытую книгу: это была «Полярная звезда», которую издавали когда-то Александр Бестужев с Рылеевым.

— Кто здесь спит? — спросил царский брат гневно.

— Бестужев, ваше высочество! — ответили ему.

— Арестовать его!

Состоялся суд. Хотя выяснилось, что книгу читал совсем другой ученик, Павла Бестужева не пожалели.

— Признавайся! — кричали ему.

— Ваше высочество, я сознаюсь! Я кругом виноват, я должен быть наказан, потому что я — брат моих братьев.

Мать написала царю, чтобы у неё не отнимали последнего сына. Николай I отвечал, что наказание будет «лёгким, отеческим» — и отправил восемнадцатилетнего юношу сначала на год в тюрьму, а потом — на Кавказ.

Павел Бестужев на Кавказе не погиб, даже отличился: как и братья, всё умел и придумал новый прицел к пушкам, который так и стал называться «бестужевским прицелом». Однако домой он вернулся очень больным и не долго прожил.

Прасковья Михайловна, старая мать Бестужевых, уж ни разу не была счастлива с того последнего дня перед восстанием, когда за обедом сошлись все её дети. Теперь, когда сыновья погибали один за другим, она с дочерьми решительно собралась в Сибирь к Николаю и Михаилу. С трудом добились разрешения, всё продали и двинулись в путь. Едва, однако, достигли Москвы, как узнали, что царь передумал и ехать запрещает. Прасковья Михайловна нового огорчения не вынесла и умерла, так и не увидев Николеньку и Мишеньку. Однако неутомимая сестра Елена отправилась опять в Петербург, добилась нового разрешения.

И вот три сестры начали долгий путь — до крохотного сибирского городишка Селенгинска, где поселились братья. Двадцать один год не виделись!

«Когда я приехала с сёстрами в Селенгинск, — вспоминала Елена Бестужева, — была звёздная ночь, чудная — на чистом большом дворе мы стояли у крылечка, обнявшись.

— Знаешь ли, милая Елена, — говорили мне братья со слезами, — ведь только твоё обещание присоединиться к нам нас и поддерживало всё это время».

Приближалось тридцатилетие сибирского житья.

Однажды ранней весной Николай Александрович поехал на своей повозке по льду через Байкал, но, встретив знакомую семью, уступил отцу и детям место внутри повозки: сам сел на открытом ветру, рядом с ямщиком, хотя и не имел тёплого тулупа. Вернулся домой — и слёг. Долго скрывал от брата и сестёр свою болезнь, не хотел звать доктора — да доктор вряд ли бы и помог.

Похоронили умного, весёлого моряка, мастера на все руки Николая Бестужева, а через год, наконец, помиловали декабристов: можно возвращаться в Москву, в Петербург. Да возвращаться-то некуда. Денег на дорогу нет, к тому же Михаил Бестужев, последний из оставшихся в живых братьев, женился на казачке, и у него трое маленьких детей. Поэтому, когда другие декабристы возвратились домой, Бестужевы остались в Сибири.

Так прошло ещё 13 лет. Измученные голодом и бедностью, решили Бестужевы всё-таки вернуться в места, где родились и выросли.

И вот вся «бестужевская колония» — три сестры и брат с семьёй — отправляется в дальнюю дорогу на запад. По пути встречные показывают друг другу на высокого, седого человека в бедной одежде с прекрасным лицом: «Кто это? Кто это?»

— Это Бестужев, — отвечали попутчики, и все, даже важные начальники, кланялись: фамилия знаменитая!

Вот и Москва. Вот и родной Петербург. Здесь, много-много лет назад, отыскал себе жену раненый их отец, Александр Федосеевич Бестужев; здесь появились на свет, играли, читали, учились, росли пятеро его сыновей и три дочери. Здесь задумались они о тяжёлой жизни своего народа. Здесь вышли на Сенатскую площадь. Отсюда отправились в крепость, на Кавказ, в Сибирь…

Последний из пяти братьев, Михаил Бестужев, написал воспоминания о своей жизни, собрал и сохранил то, что успели записать его братья, — и всё передал в верные руки.

Поэтому мы сегодня довольно много знаем о жизни и делах Николая, Александра, Михаила, Петра, Павла Бестужевых, об их родственниках и товарищах.

Тут настала пора проститься с братьями Бестужевыми.

Давно они жили. 160 лет назад вышли на Сенатскую площадь сразиться с царём. Победить не сумели, но завещали своё дело потомкам. Примеру декабристов последовали новые революционеры.

Таких людей не забывают.