Братство боли - Страница 3
Изменить размер шрифта:
Памяти отца
Клонит ветер сухие побеги.
Кружат хлопья над руслами рек.
Прикрываю уставшие веки,
Чтобы слышать, как падает снег.
И душа не томится тревогой
И, как прежде, уже не блажит.
Над безлюдной протяжной дорогой
Вечереющий снег ворожит.
То ударит с удвоенной силой,
То к щеке прикоснётся едва.
Всюду – снег. Над отцовской могилой
И над церковью Покрова.
Голос слышится в зимней пустыне,
Перешедший незримый предел:
– Всё стяжал ты, мой ласковый сыне,
Лишь одно послушанье презрел.
Я не ведаю, что мне ответить.
Вновь звучит этот голос живой.
Что ответить? Ну, что мне ответить?
…Веет снег над моей головой.
Только снег – над житейской юдолью,
Лишь знобящая жалость – в крови,
Как примета родного раздолья,
Как знамение Божьей любви.
Не отвергну упрёков в гордыни,
Я не этого в жизни хотел.
Голос слышится в зимней пустыне,
Перешедший незримый предел.
Он летит и летит в чистом поле.
Безустанно звучит надо мной.
…Глуховатый, знакомый до боли
И уже невозвратно родной.
«Ничего не желаю боле…»
Ничего не желаю боле…
Воздух душен и свет не мил.
– Ты её исцели от боли! —
Вот что Господа я просил.
Вновь слеза застилает зренье,
И не видно кругом ни зги.
– Упаси её от смятенья,
Одиночества и тоски!
Пред Тобой преклоню колени,
Стану тише осенних трав.
– Сбереги её от лишений
И от скорых людских расправ!
Не страшит меня неизвестность,
Свято имя Твоё храню.
– Если пропасть пред ней разверзлась,
Удержи её на краю.
Ничего не желаю боле…
Прощеное воскресение
Я стоял у постели умирающей
мамы в прощеное
воскресение.
И просил об одном – дай,
Спаситель, болящей избавленье
от мук.
Прости меня, мама… я держу твои руки,
что бьются в предсмертном
смятение.
Прости меня, мама… Замыкается жизненный круг.
Все согрешения прости.
Я подчас увлечён был без меры
Горделивым запалом,
смешными мечтами и пустой суетой.
Ведь прощенье твое —
укрепление Божьей любви, надежды и веры.
Поплачь, моя радость! Поплачь…
Я плачу вместе с тобой.
Побудь хоть немного со мной…
Не смей уходить в одночасье.
Я ладонью касаюсь твоего дорогого лица.
Но и наша разлука обернется неслыханным счастьем.
Там, за незримой межой,
Там, за порогом скорбей, ты встретишь отца.
И Господь вас ведет! Эта встреча,
как свет поднебесный, желанна.
…Я опять, словно в детстве далеком,
затерялся в соседних дворах.
Ты кричишь мне в окно: – Ну-ка, быстро домой!
Я бегу к тебе, мама,
Сквозь зеленую заводь нашего дворика,
в сияющих небесах.
Forrest Gump
Смешной мальчуган,
Твои ноги сковали стальные
браслеты и спицы.
Беги от дворовой глумливой шпаны
По дороге, обсаженной столетними вязами,
По зеленой лужайке обреченного детства,
К своей американской мечте.
Но только не жди передышки,
Не жди передышки…
Нескладный студент,
Беги же скорей, прижимая к груди
Овальную дыню мяча,
К заветной черте долгожданной победы,
К своей американской мечте.
И пусть переполненные трибуны ревут, торжествуя.
Но ты передышки не жди…
Беги, рядовой!
За твоею спиной колеблется
страшное пламя напалма.
Беги, рядовой,
Из пекла и пепла далеких вьетнамских чащоб,
Из смрада и мрази проклятых болот,
К геройской награде бесславной войны,
К своей американской мечте.
Не жди передышки,
Передышки не жди…
Вдоль песчаных пологих холмов Колорадо,
Когда наступает осенний закат,
Вдоль протяжных, как песня,
ледяных зеркальных озер,
Беги, неприкаянный стайер.
Дорога к себе непременно приводит домой,
К родимым пенатам, к забытым истокам,
К своей американской мечте.
Она так желанна…
Не жди передышки.
Пусть скажут – мечта иллюзорна.
Не верь никому.
И снова ты встретишь сентябрьским утром
Тот старенький школьный автобус,
И твой смышленый сынишка помашет тебе
на прощанье.
И ты поймешь наконец —
Каждой мечте суждено все-таки сбыться,
Даже ценой невозвратных потерь.
Идиш мама
она умерла раньше своей смерти
в застенках гетто
и затем прожила жизнь до глубоких седин
как ангел хранитель