Брак или жизнь (СИ) - Страница 40

Глава 15. О силе любви

Следующие дни были кошмаром: Гарри метался по спальне, как запертый зверь, колотился в дверь всем телом, звал Кричера, пытался разбить окно, аппарировать без палочки, вызвать Патронуса, Буклю, Драко, снова Кричера. Магические выбросы поглощались особняком без остатка, дом Блэков — не почти маггловское убежище, он воспитал многие поколения юных магов, в том числе и насильно разлученных с возлюбленными, и повидал на своем веку всякое.

Сириуса почти никогда не было дома, и это беспокоило Гарри больше всего — значит, он что-то делал с Северусом, а он никак не мог помочь, защитить. Он почти не ел и не спал, прислушиваясь к эмоциям Северуса. Связь натянулась до предела, но держала. Северус был раздражен, унижен и зол, Гарри едва мог дотянуться до него, но уже тот факт, что он жив, радовал безмерно.

На Гриммо никто не приходил. Сириус с ним больше не разговаривал, ничего не пытался выяснить, похоже, он все для себя решил. И это решение было не в пользу их с Северусом брака. Пусть навязанного, пусть поначалу нежеланного, но… Если бы Гарри мог объяснить! Кому угодно — судье, Дамблдору, всему миру, да самим дементорам! Всем, кроме Сириуса. Крестный не желал его слышать.

Чувствуя себя опозоренной принцессой, потерявшей невинность до свадьбы, Гарри как никогда жалел о том, что когда-то добровольно, даже с радостью прошел обряд Принятия, ставя себя в зависимое положение от Сириуса. Сейчас он очень скучал по Дурслям, которым всегда было на него наплевать. Как никогда ощущал себя сиротой, лишенным защиты матери, которая — он уверен — поняла бы его.

Тот факт, что Северус был влюблен в его мать, Гарри не впечатлил — он пережил ее смерть, он не забыл, конечно, но ревновать к мертвым глупо. Да, это было странно, и Гарри даже в какой-то мере понимал возмущение Сириуса. Если бы он застал близкого человека, например с Беллатрикс, которую он ненавидел, то хороших мыслей у него тоже бы не возникло. Но он бы выслушал. Он точно знал.

По ощущениям Гарри прошло уже не менее недели, и ожидание с бездействием медленно сводили его с ума. Ему казалось, что время тянется, как отвратительная патока, уносящая его силы и надежды.

Однажды утром, когда он в очередной раз пытался расковырять замочную скважину вилкой, в комнате послышался оглушительный хлопок.

— Добби поручено передать это мастеру Гарри. Мастер Гарри должен поспешить!

Гарри подхватился на ноги, уставившись на смутно знакомого эльфа.

— Добби?

Лопоухий эльф протягивал ему зажатый в лапках брелок.

— Мастеру Гарри нужно поторопиться, если он хочет увидеть мастера Снейпа.

Гарри, не раздумывая, схватил брелок, и в следующий миг ощутил знакомый рывок портключа.

Министерство, и не парадный вход для посетителей, а один из узких коридоров, знакомых ему еще со времен слушания об использовании магии несовершеннолетними. Теперь в том самом зале суда судили Северуса.

В голове мелькнула мысль, что мощью, способной создать порт-ключ прямо в сердце Министерства, обладает только Дамблдор, а, значит, Гарри снова ему зачем-то понадобился, он рванул по коридору, молясь, чтобы тяжелая дверь в зал не была заперта. Дементоров он сейчас не боялся совершенно — во всем его существе не было ни одной радостной эмоции, только страх и боль.

***

Тяжелый молоток судьи опустился на отполированную мраморную дощечку, а Гарри показалось, что этот звук, очень похожий на звук вбиваемого в гроб гвоздя, раскалывает его мир на «до» и «после».

— Два месяца заключения в волшебной тюрьме Азкабан. Уровень 0-1.

Гарри будто ударило током, сердце гулко застучало в груди, а мозг отчаянно пытался обработать неповоротливую, кошмарную правду.

«Нет! Нетнетнетнетнет! Не… не верю. Этого не может быть! Северус!»

— Северус! — он рванулся из-за заграждения, сметая все на своем пути, даже не замечая мощнейшего выброса, казалось бы, невозможного в зале, полном подавляющих силу артефактов. Его Северус был там, в окружении стражей, Северус, вся вина которого была в том, что Гарри любит его. Любит так, что это оказалось очевидным для всех, кроме него самого, — Северус! — Гарри настиг его, закованного в тонкие антимагические браслеты, и прижался всем телом, обнимая, пытаясь что-то сказать, но мертвые колючие слова замирали в сдавленном рыданиями горле, царапали нёбо, и словно острые ледышки умирали на языке. — Прости. Прости меня. Я… Северус… — Он потянулся к нему губами, как сотни раз до этого, не желая замечать ничего из происходившего вокруг.

Снейп, до этого больше напоминавший безучастную ко всему статую, отмер, обнимая, гладил по лицу, как слепец, старающийся запомнить каждую черту. Самое страшное уже случилось, и в притворстве больше не было никакого смысла. Они и так слишком долго старательно отворачивались друг от друга, чтобы не выдать, не подвести под удар. Не судилось.

— Чшшш, Гарри, все хорошо. Успокойся. Возьми себя в руки и послушай меня.

— Я тебя люблю. Я люблю тебя, Северус. Прости… прости, они… я… дождусь. Ты только…

— Тихо, Гарри. Здесь не время и не место. Послушай. Ты должен выжить, слышишь? Делай все, что от тебя потребуют, и просто переживи эти два месяца. Если твой идиот-крестный найдет способ оборвать связь — соглашайся.

— Никогда. Я тебя дождусь. Обещаю. Я тебя…

— Тихо. Я знаю. Иди, Гарри. Иди, пока тебя не уволокли отсюда в кандалах, как меня.

Судья Боунс смотрела, как стражи с трудом оттаскивают цепляющегося за супруга мальчишку, нового героя магического мира, а потом быстро отвернулась, прижав платок к глазам. Приговор вынесен, и обратной силы он не имеет. Закон есть закон. Истец выиграл. Все подтверждено под Веритасерумом. Факт насильственного заключения брака с несовершеннолетним наследником доказан. Два месяца тюрьмы за любовь. Два месяца ада за победу над Волдемортом.

Осужденного увели, а Гарри остался стоять посреди зала, под сотнями взглядов, вспоминая последнее ласковое прикосновение к волосам. Он провожал глазами худую спину, которую не смогли согнуть ни позор, ни всеобщее осуждение, ни страх перед дементорами. Все тот же вздернутый подбородок…