Божество (ЛП) - Страница 77

Аполлон одарил её легкой улыбкой.

— В этом вся суть. Александрия должна будет убить его как только она Пробудится.

Глава 34

Я просто не могла правильно расслышать его. Это было невозможно.

— Что?

Аполлон повернулся спиной к окну.

— Тебе придется убить его, Александрия. Будучи Аполлионом, ты сможешь это сделать.

Мысль о том, чтобы убить Сета, ужасала меня и вызывала тошноту. Я ни за что не смогла бы это сделать. Я провела рукой по лицу, чувствуя головокружение.

— Я не могу этого сделать.

— Ты не можешь? — Леа уставилась на меня, её глаза блестели на свету. — Он убил мою сестру, Алекс! Он убил членов Совета!

— Я знаю, но это… это не его вина. Люциан одурманил его рассудок. — и он колебался, прежде чем напал на Совет. Я это видела. На секунду, Сет, которого я знала, не хотел этого делать, но после этого… он выглядел возбужденным. — Это не его вина.

И это звучало так, словно я пыталась убедить сама себя.

Леа сжала губы.

— Это не извиняет его поступков.

— Я это знаю, но… — но я не могла убить Сета. Я тяжело опустилась в кресло, уставившись на останки Человека-паука. — должен быть другой способ.

— Я знаю, что какая-то часть тебя беспокоится о нем, — тихо сказал Аполлон. — Ты была… создана такой. Часть его — это ты и наоборот, но это единственный способ.

Наши глаза встретились на долгую секунду и потом Аполлон отвернулся. По его лицу прошла тень. Что-то странное, почти с плохим вкусом, появилось у меня во рту.

— Есть другой способ, Аполлон?

— Это имеет значение? — Лея стукнула руками по столу, от чего я подпрыгнула. — Он должен умереть, Алекс.

Я вздрогнула.

— Леа, — мягко сказал Маркус.

— Я не собираюсь молчать об этом! — она вскочила на ноги, оживая. — Я знаю, это кажется не честным, Алекс. Но Сет убил тех людей, и мою сестру. И это тоже было нечестно.

Моё горло сжалось. В Словах Леа был смысл. С этим нельзя было спорить, но она не видела то, что я… и она не знала Сета. Но опять же, может быть, я тоже его не знала.

— И это отстой, — продолжила Леа. Её руки сжались в кулаки. — Я даже думала, что Сет — красавчик, но это было до того, как он испепелил мою сестру. Он тебе нравится. Это прекрасно. Ты часть его. Поразительно. Но он убивал людей, Алекс.

— Я это понимаю, Леа, — я обвела взглядом комнату и мой взгляд остановился на Айдене. — Все повторяют, что есть надежда. Может быть, мы можем его спасти. Артемида что-то упоминала насчет того, что сила идет в обе стороны. Может быть, что-то связанное с этим.

В его глазах мелькнула боль и потом я вспомнила его слова и собственные мысли. Иногда нужно знать, когда стоит оставить надежду.

Она резко втянула воздух, и явно изо всех сил пыталась обуздать свой гнев и скорбь.

— Ты любила маму, правда? Ты любила её даже после того, как она стала демоном.

— Леа, — резко оборвал её Айден.

— Но ты знала, что её… нужно остановить, — продолжила она, прежде чем Айден смог бы заставить её замолчать. — Ты любила её, но сделала правильную вещь. Почему сейчас по-другому?

Я отшатнулась от стола. Её слова были как удар в живот, потому что это была правда. Почему сейчас по-другому? Я сделала правильную вещь с моей мамой, так почему мне так сложно понять, почему это нужно сделать сейчас?

— Я думаю, на сегодня достаточно, — вмешался Маркус.

Леа стояла на месте еще несколько секунд, потом выбежала из комнату. Отчасти я хотела побежать за ней и попытаться объясниться, но у меня было достаточно здравого смысла, чтобы понять, что это не будем мудро.

— Она сейчас в темном месте, — сказал Маркус. — Ей больно. Может быть позже она поймет, что для тебя это тоже трудно.

— Не так трудно, как для неё, — я заправила волосы назад. — Я просто не могу…мысль о том, чтобы убить его, вызывает у меня тошноту. Должен быть другой способ.

Аполлон скользнул ко мне.

— Всё это… может подождать. Сегодня — твой день рождения, Александрия.

— Да, ну, я не знаю что тут происходит, — я уставилась на свои ладони. Они тускло светились. В них ничего не изменилось. — Я чувствую себя так же. Ничего не происходит.

— Когда ты родилась? — спросил Аполлон.

— Гм, четвертого марта.

Он поднял бровь.

— В какое время, Александрия? Во сколько ты родилась?

Я сжала губы:

— Я не знаю.

Лицо Аполлона приняло неоднозначное выражение.

— Ты не знаешь, во сколько ты родилась?

— Нет. Обычно люди знают?

— Я родился в 6:15 утра, — сказал Айден, стараясь скрыть улыбку. — Дикон родился в 12:55 дня. Наши родители нам сказали.

Мои глаза судились.

— Ну… никто мне не сказал… или я забыла.

— Маркус? — спросил Аполлон.

Он покачал головой.

— Я не… припоминаю.

— Ну, очевидно, ты еще не достигла времени своего рождения, — Аполлон оттолкнулся от окна. — Я думаю, на сегодня достаточно серьезных разговоров. Всё-таки сегодня день твоего рождения. Время для празднований, а не для планирования битв.

Я содрогнулась.

— Все будет хорошо, — Аполлон положил мне руку на плечо и сжал. Это был самый успокаивающий жест, который я когда-либо видела от Аполлона, и я не имела к нему претензий. — Ты не чувствуешь связь отсюда, поэтому он не сможет соединиться с тобой. Ты будешь в порядке.

Я продолжала наблюдать за часами. Когда я родилась? Я не имела представления. Было почти 8:30 вечера, и ничего не происходило. Может быть, я делала что-нибудь не так?

— Прекрати, — Айден взял мою руку и отвел её от моего рта. — С каких пор ты стала грызть ногти?

Я пожала плечами. Мы сидели на диване на маленькой застекленной террасе. Снаружи все было похоже на зимнюю страну чудес. Уже стемнело и ленный свет отражался от нетронутого снега, который покрывал настил и деревья.

— Ты думаешь, я слабая? — спросила я.

— Что? — он притянул меня к себе, так что я оказалась у него на коленях. — Милостивые боги, ты — одна из самых сильных людей, которых я знаю.

Я взглянула на закрытую дверь, но потом подумала, что за черт. Я позволила себе расслабиться и положила щеку ему на грудь и вытащила розу из-под рубашки.

— Я не чувствую себя очень сильной.

Айден обхватил меня руками.

— Из-за того, о чем все сегодня говорили?

Я провела пальцами по краям розы.

— В словах Леа был смысл, знаешь? Я разобралась с мамой, но я не могу… сделать это с Сетом.

— Аполлон был прав, — он положил подбородок мне на макушку. — Он — часть тебя. В каком-то смысле, это отличается от того, что произошло с твоей мамой

— Это отличается. Мама была демоном и оттуда нет возврата, — я вздохнула, закрыв глаза. Я увидела лицо Сета, когда я умоляла его, нерешительность в его глазах. — Он всё еще там, Айден. Должен быть другой способ. Я думаю Аполлон знает, но не говорит нам.

— Тогда мы поговорим с Аполлоном. Он упоминал Оракула, и, может быть, что-то изменилось, — он слегка сдвинулся и я почувствовала его губы у себя на лбу. — Но если нет другого пути…

— Тогда мне придется столкнуться с этим. Я знаю. Я просто хочу убедиться прежде, чем мы решим, что его нужно… убить.

Айден положил руку на мою.

— Может быть, нам нужно увидеть нового оракула. Кто знает? Она может что-нибудь рассказать нам, относительно видений или нет.

— Это если мы сможем заставить Аполлона рассказать нам о ней.

— Мы сможем.

Я улыбнулась Айдену:

— Ты удивительный.

Он усмехнулся.

— Что заставляет тебя так говорить?

— Ты самый надежный… ой! — прошипела я, выдернув руку из его. — Что-то меня укололо.

Он выпрямился и взял меня за запястье.

— Алекс, у тебя идет кровь.

Маленькие капельки крови покрывали поверхность моей левой руки, но это не то, на что я смотрела. Голубой символ обретал форму, образовывая что-то похожее на музыкальную ноту.

Мой пульс ускорился и я быстро села, осматривая комнату. На часах в форме совы было время 8:47.