Божественная шкатулка - Страница 10

Мне показалось, что воздух стал какой-то не такой, непривычный. Непривычными оказались и звуки, не похожие на грохот окованных металлическими ободами колес по мощенной камнем дороге. Я выглянул наружу. Этот участок Королевской дороги, огибавший неподъемные исполинские глыбы гранита, проходил вдоль берега океана. Снова опустившись на свое прежнее место и устремив взгляд на океанские волны, я погрузился в размышления.

Во имя чего шкатулка снова вернула меня в прошлое? Зачем я изо всех сил пытаюсь усомниться в том, что видел собственными глазами? Мысли об этом навеяли воспоминания о детстве, когда я мальчишкой попытался затеять спор о богах. Так же как и сотни раз до этого, я опять отказался пойти в храм – мы были одной из немногочисленных семей итарийцев в Искандаре, и отец свято верил в своего любимого Амриту. Причем верил настолько исступленно, что всячески настаивал на том, чтобы и я приобщился к его вере.

Мы, наверное, в тысячный раз затеяли с ним спор по этому поводу, и я снова сказал ему, что единственные существующие боги – это вездесущие злобные маленькие духи, которые постоянно и без всякого на то повода причиняют людям беспокойство. Отец ответил на это следующее: свидетельства существования богов можно увидеть повсюду. Они всегда рядом с нами. Они – это ветер и солнце, птицы и цветы, а также многое-многое другое.

Помню, как я тогда бросил ему:

– Тогда почему же умер мой братишка-близнец?

Согласен, это не слишком благородный довод. Я знал, что такие слова вызовут в душе отца неприятные воспоминания, которые меня оставляли совершенно равнодушным. По мнению Синдии, я – человек, способный когда-нибудь исправиться, – род занятий обязывает ее верить в чудеса.

Высоко в небе над барашками морских волн кружились белые чайки. Вдоль кромки воды расхаживали длинноногие береговые птицы, выискивая себе пищу среди выброшенных на берег водорослей.

Я вспомнил, как после спора с отцом задумался о доказательствах божественного происхождения мира. Какое доказательство сумело бы окончательно убедить меня в том, что боги существуют? Моего отца в этом способны были убедить вот эти волны и вот эти птицы. Последователи культа Нантерии во многом напоминали моего отца. Они верили в добро, которого можно удостоиться лишь в том случае, когда следуешь тропой человеколюбия и честности. Скорее всего эти люди не могли похвастать чем-либо таким, что могли бы привнести в реальный мир, однако они свято верили во всех этих богов.

Теперь же я верю в волшебство. Да и какой сейчас дурак не верит? Все улицы и задворки Искандара прямо-таки кишат волшебством. Если кто-нибудь не решается поднакопить денег для ведьмы, чтобы с ее помощью навлечь заслуженное проклятие на своего недруга, кто-то другой обязательно сделает подобное, чтобы снять с себя порчу. В этом мире среди проклятий, заклинаний и привидений я уже погремел достаточным количеством костей и износил положенное количество бисера и перьев.

Да, я тоже верю в привидения. По ночам эти отвратительные существа поднимают шум, чтобы разбудить нас; это они оставляют мерзкие пятна на чистом белье, портят пищу, вызывают хромоту у лошадей и ломают механизмы. Да, верно, существование волшебства и привидений я признавал, но только потому, что мне не раз доводилось видеть результаты их деяний. Вот боги, как добрые, так и наоборот, – совсем другое дело.

Нанты, например, верят в сверхъестественное существо – великую богиню по имени Нантерия. Она предстает перед взорами простых смертных лишь в облике черного бесплотного силуэта и обитает якобы среди дыма и теней. Она – единственная, кто направляет стопы верующих на стезю добродетели.

Полная противоположность Нантерии – Гетерис. Ее силуэт красный, а обитает она среди огня и раскаленных углей. Смертных от стези добродетели она отвращает. Считается, что люди неким образом свободны в своем пребывании между этими двумя крайностями. Каждая из обеих великих богинь имеет в своем подчинении с пяток менее значимых богов и ангелов.

Гетеринская религия под благосклонным покровительством Третии Ужасной перевернула все с ног на голову. Богиню огня Гетерис ее почитатели называют богиней добра, тогда как бесплотная тень Нантерии для них олицетворение зла.

Культ Гетерис сильно напоминает мне счастливое детство, когда взрослые читают детям вслух разные книжки. Во мне самом много такого, что заставляет, иногда помимо воли, совершать добрые поступки. Но есть и такое, что толкает на дела прямо противоположные. Тут уж ничего не поделаешь. В глубине души я понимаю, что и Нантерию, и Гетерис скорее всего придумали давным-давно для того, чтобы познакомить с понятиями добра и зла детей. Или взрослых, так и не утративших детского восприятия. Но это – лишь мнение моей скептической натуры, как когда-то говаривал мой отец.

Существовала старинная итарийская легенда об Атме – юноше, который по причине своей скептической натуры так и не стал императором. Я повернулся к своей волшебной шкатулке и не сводил с нее глаз. И в голову мне пришла легенда об Атме. Возникло ощущение, будто я слышу голос отца – его необычный для наших мест напевный говор.

Итак, избранник Итара, император Раджуна, правивший более ста лет, скончался. А поскольку его считали бессмертным, то вопрос о престолонаследии никогда не возникал. Теперь же ни у кого не было ни малейшего представления о том, как быть дальше.

Со всех краев империи собрались жрецы. Им предстояло внимательно изучить священные книги и разного рода религиозные учения древних. Был составлен гороскоп, который сравнили с гороскопами жителей каждого города и каждой деревни империи. В конечном счете выбор пал на деревушку под названием Акума. Ее жителя, юношу по имени Атма, привели в древний храм в Гивиде, духовном центре Амриты.

Жрецы объяснили Атме, что ему суждено стать новым императором Амриты и повелителем всех ее жителей. Юноше, понятное дело, это сообщение показалось лестным, особенно когда он узнал, что вместе с короной ему достанутся обширные земли, баснословное богатство, преданность и любовь миллионов подданных, огромный гарем, чистокровные скакуны, достойные восхищения драгоценности, изысканные благовония, миллионная армия воинов, боевой флот, властвующий над всеми океанами мира. Единственное, что требовалось от избранника, – искренняя вера в существование и добрую волю Итара, бога-покровителя Амриты. Атма к богам относился с той же степенью неверия, что и я, однако высокое звание избранника давало ему по сравнению со мной гораздо больше преимуществ. Для того чтобы помочь ему в обретении веры, боги готовы были сотворить по его желанию любое чудо. Атма потребовал вознести его высоко в небеса – ему хотелось окинуть взором весь континент, на котором простерлась Амритская империя. Боги исполнили это его желание. Затем Атма потребовал от них нового чуда:

– Вот новое мое пожелание. Пусть Итар, если он существует и наделен властью над людьми, одним ударом руки расколет этот континент надвое.

– Если мы сделаем это, Атма, тогда ты уверуешь?

– Конечно, – ответил он и нетерпеливо взмахнул рукой, – сделайте, если сможете!

Далеко внизу Атма увидел, как суша разломилась и там, где была земная твердь, появилась узкая, длинная полоска моря. Тогда к Атме привели жреца из храма Итара, и тот спросил его:

– О, Атма, готов ли ты, увидев великое чудо, во всеуслышание заявить о своей вере и стать императором?

Атма нахмурился, посмотрел на лежащий внизу расколотый континент, потер подбородок и ответил:

– Я хотел бы еще раз увидеть, как это произошло.

Императором Атма, конечно же, не стал. Разгневанный Итар выпустил его из рук со словами:

– Коль мы для тебя не существуем, полетай тогда сам!

Отказ юноши признать свою неправоту, его гордыня и упрямство оказались сильнее потребности в вере. С тех давних пор и по сей день внутреннее море, расположенное между Амритской империей и южными царствами, называется морем Итара. Здешним рыбакам известно о глубокой расселине на дне моря, которую они называют Бездной Атмы.