Божественная любовь (СИ) - Страница 1

Почему-то сливы в чужих садах всегда самые вкусные. Странная, проверенная не одним поколением шкодливых подростков теория в очередной раз проходила подтверждение на практике.

Хрупкая фигурка в мешковатых штанах до лодыжек и широкой зеленой рубашке явно с чужого плеча сидела на толстой ветке старой сливы и с наслаждением лопала сочные плоды. Фиолетовая шкурка была так тонка и туго натянута, что стоило только вонзить в нее острые зубки, как сладкий сок и нежная мякоть наполняли рот. Как ни старайся есть аккуратно, а все равно пальцы и подбородок испачкаются в ароматном золотистом соке.

Странно! Кожица фиолетовая, а мякоть и сок желтые. Почему? В мире столько разных вопросов, а ответов гораздо меньше. Или просто сразу не разглядишь? Но сейчас совсем не хочется ни размышлять о серьезном, ни вытирать руки об одежду. Гораздо приятнее сидеть вот так на теплой ветке, время от времени запрокидывать голову и ловить лицом солнечные лучики, слушать, как басовито гудят вокруг крылатые охотники до сладкого сока, а потом срывать очередную сливу, есть ее и выплевывать косточку как можно дальше.

- Йо, драные демоны, – голос раздался снизу, из зарослей шиповника, тех самых, куда только что была отправлена в полет очередная косточка.

Хрупкая фигурка вздрогнула и затаилась, прижавшись к стволу дерева, спряталась в листве – самой надежной защите для того, в чьих венах есть хоть толика эльфийской крови. Теперь никто не найдет, не заметит, не услышит.

На поляну под дерево, где в низком шелке травы были разбросаны аметисты опавших слив-переспелок, вышел высокий, поджарый мужчина. Черные брюки с серебряной строчкой, белая рубашка распахнута на груди, босые ноги, непокорная грива черных волос. Чужак вскинул голову к кроне сливы. Серые, темные от гнева глаза безошибочно отыскали преступника среди листвы. Грозно нахмурившись, жертва сливовой диверсии приказала:

- А ну слезай, ворюга!

Перетрусивший метатель снарядов молча помотал головой и изо всех сил зажмурился, только руки покрепче обвили опору.

Мужчина насмешливо фыркнул:

- Не хочешь добром, силой стрясу! – и, подступив к стволу, тряхнул раз, другой, третий. Толстое дерево закачалось как тростинка в ураган, заскрипело, забарабанил по траве град из спелых плодов, усиливая и без того одуряюще сладкий аромат. Одна из слив приземлилась на макушку мужчины, кожица треснула, выпуская наружу мягкое содержимое. Выругавшись сквозь зубы, тот мотнул головой, сбрасывая плод на землю, и в очередной раз столь чувствительно тряхнул дерево, что руки воришки разжались. Он с паническим писком полетел вниз, по-прежнему не открывая зажмуренных глаз. С головки слетела широкополая шляпа, толстая коса вырвалась на свободу.

Цепкие пальцы поймали рубашку, придерживая над землей воришку за шкирку, как нашкодившего котенка. Секунду-другую в серых глазах гремела гроза, потом мелькнуло удивление, смешанное с веселым любопытством.

- Чудный урожай дают в моем саду сливы, – бархатный насмешливый голос, прозвучавший над самым ухом, против воли заставил воришку широко распахнуть карие глаза, в которых плескалась откровенная паника. – Кое-кому придется сейчас расплатиться за съеденные плоды, крошка!

Рука разжалась, кидая добычу лопатками на траву, и потянулась к ремню на брюках. Длинному, кожаному черному ремню с серебряной пряжкой в виде головы волка. Откровенная паника в глазах пленницы переросла в чистый, не рассуждающий ужас. Она заорала, судорожно комкая шляпу, и телепортировалась прочь, оставляя хозяина сада среди опавших слив с полурасстегнутым ремнем и раззявленным в удивлении ртом.

- Эли-я-я-я! – панический вопль разорвал тишину библиотеки. На колени к принцессе кинулся перепуганный комок, тонкие пальчики вцепились в голубую блузку богини, лохматая головка ткнулась в грудь. Рыдания сотрясали все хрупкое тельце девушки.

- Детка, милая, что случилось? – сочувственно обнимая кузину и прижимая ее к себе, ласково спросила Элия. Ответом ей стал новый фонтан слез.

С тоской покосившись на магические фолианты, принцесса высвободила одну руку, чтобы закрыть книгу, чьи руны не предназначались для посторонних глаз, снова обняла сестренку и телепортировалась в свои покои. Библиотека чудесное место, но она не предназначена для проникновенных бесед с молоденькой принцессой, которой требовалось немедленное утешение и носовой платок, да побольше.

Хранитель королевской библиотеки, барон Оскар Хоу, поспешивший к рабочему месту Элии после вопля с той стороны, от которого у него заложило уши, нашел только пустое кресло и стопу книг на столе. Худосочный коротышка, давно привыкший ко всякому в сумасшедшем королевском замке, только иронически хмыкнул, подровнял стопку и простучал пальцем по рунным знакам на обложке, закрывая книгу на магические запоры. Потом библиотекарь поправил ненужные, но такие привычные очки на переносице и вернулся к обновлению каталога так, словно и не случилось ничего экстраординарного. Так ведь и не случилось же!

Эльфиечка еще некоторое время всхлипывала в объятиях сестры, прежде чем смогла, путаясь и заикаясь, пересказать сливовое приключение.

Все началось еще весной с тайных блужданий юной принцессы по окрестностям города в поисках самых интересных местечек. Так здорово было, переодевшись в старые одежды брата Лейма, гулять без докучливого надзора заботливых родичей. Бэль играла в разведчиков, проникая незамеченной всюду, куда тянуло эльфийское любопытство. Только вот замечательная игра закончилась поимкой в чужом саду и обвинением в воровстве.

- И он хотел меня выдрать ремнем! Я так испугалась, Эли, так испугалась, что телепортировалась! Он его уже начал снимать… – вывалив на сестру горькую повесть, Бэль снова залилась слезами. Больше всего на свете ее перепугало даже не то, что ее поймали, а то, что чужой мужчина собирался поднять на нее руку, выдрать ремнем! Даже Нрэн – единственный, кто наказывал девушку физически, пытаясь через ягодицы вбить то, что никак не желало проникать с традиционной стороны – головы, – и тот лишь легонько шлепал сестренку раскрытой ладонью, не столько наказывая, сколько обозначая наказание.

- Так. В каком именно саду ты была, малышка? – эдак небрежно, чтобы сестренке вопрос не показался важным, уточнила принцесса, просчитывая вероятность скандала и кое-какие иные существенные детали.

- Там были сливы, яблони и вишни, а еще много шиповника, – начала добросовестно перечислять Бэль, невольно облизнувшись при мысли о вкусных сливах.

- В чьем саду ты была, родная? – исправилась Элия. Логика Богини Логики спасовала перед эльфийским мышлением, классифицировавшим вопрос «каком» по видовому разнообразию, благополучно минуя раздел частной собственности, глубоко чуждый остроухим, если конечно речь не шла об их собственности.

- Не знаю, наверное, того злого мужика, – шмыгнула носом Мирабэль, тычась в грудь кузины, вдыхая знакомый, родной, успокаивающий запах. – Я эльфийской дорожкой путь спрямляла, хотела туда попасть, где сливы позрелее.

- И попала. А поскольку геральдику и лоулендские родословные ты прогуливала, то искать и разглядывать гербовые пломбы на воротах чужого сада не стала, – констатировала старшая богиня, прекрасно осведомленная о склонностях и предпочтениях младшей.

Если уж Бэль что-то не нравилось, то заставить ее заниматься этим, коль она не видела насущной необходимости, было совершенно невозможно. Так получилось с вышеозначенными предметами. Только на нескольких уроках, которые дал сестренке Элтон, подменяя учителя, девушка присутствовала не только физически, но и в полном сознании. В остальных случаях упрямица Бэль либо прогуливала занятия, либо ловила на них сильфов.

- Ага, я же слив хотела, – согласилась младшая без малейшей вины в голосе. Этого полезного чувства не удавалось вызвать в душе беспечной девушки даже Нрэну с его зубодробительными нотациями. Бэль просто отключалась на время занудного монолога кузена-опекуна, чтобы вернуться в мир живых после завершения оного с незамутненным сознанием.