Божественная комедия в цитатах и афоризмах - Страница 7
Изменить размер шрифта:
Песнь 28
Бессилен человеческий язык,
Бессилен стих певца для описанья
Того, что, подавляя в горле крик,
Увидел я, – мученья, истязанья.
* * *
«Али, чей череп надвое рассечен.
Здесь те, что пристрастились уловлять
Народ, который издавна беспечен,
И сеять войны, а не благодать.
Теперь, отдохновения не зная,
Они должны от тяжких ран страдать,
Свой путь по кругу этому свершая;
А в день, когда их рана заживет,
Плоть властолюбцев, что бредут стеная,
Меч демонов на части рассечет».
* * *
И рот его раскрыл, но языка
Я не увидел там… «Увы, судьбою
Лишен, – сказал мне грешник, – на века
Тот, кто сейчас стоит перед тобою,
Способности привычной – говорить.
Когда-то, подготавливая к бою,
Он Цезаря решился убедить».
Ад. Песнь 28
Нет, вода из сита
Так не лилась, как, перейдя предел,
Хлестала кровь из грешника… Открыта
Мне плоть его была. Кривился рот
От боли, и земля была полита
Его слезами… Грешника живот
Кишки и печень предъявлял со стоном.
Я сердце разглядел и даже тот
Мешок меж прочих органов.
Песнь 29
«Меня безумец начал понукать,
Чтоб из него крылатого Дедала
Я сотворил. Но так как я не мог
Его поднять и на вершок с начала
Над грешною землей, – меня он сжег.
Я муки этой огненной не вынес…
Низверг потом, но за другой порок
Меня сюда неумолимый Минос».
* * *
«Подделывал я золото и слыл
Подобием преловкой обезьяны.
Алхимиком я в мире смертных был».
Ад. Песнь 29
Лишь груды тел. Один страдалец синий
Лежал на брюхе; и ползком другой
Пытался – жутких тел посередине —
Куда-то перебраться и, нагой,
Он падал, потому что омертвела
Рука, и дрыгал скрюченной ногой.
О, здесь никто измученного тела
Не в силах был над прочими поднять,
Как будто бы над ними тяготела
Невидимая тяжесть…
* * *
У каждого на исхудавшем теле
Темнели струпья с головы до ног.
Ужасный зуд унять они хотели,
В кровь кожу раздирая…
Песнь 30
«Но есть воспоминание одно,
Что даже здесь меня не покидает.
Страшней недуга тяжкого оно,
Который вечно плоть мою терзает.
Оно все время мне твердит о тех
Местах, где я (и это каждый знает)
Однажды совершил ужасный грех…
Как нить в иглу, вина в меня продета:
Чеканил я когда-то без помех
Фальшивые монеты».
* * *
Обман – причину всей моей кручины —
Я с братьями коварными познал
В тот миг, когда подделывать флорины
Они меня заставили, и стал
Я жертвой их…»
* * *
«Но чтоб потом тебе не устрашиться, —
Взяв за руку меня, сказал певец, —
Немедленно ты должен убедиться
В моих словах, постигнуть наконец,
Что различил не башни сквозь туман ты.
Нет, там, внизу, в последнем из колец,
В колодец знаменитые гиганты
Погружены от пояса до пят».
Ад. Песнь 31
Сказал Вергилий и запнулся вдруг,
Заметив, что протягивает руки
Гигант Антей (всю силу этих рук
Изведал Геркулес в тоскливой муке).
И мне сказал учитель:
«Не робей, Ты не познаешь горестной
науки».
Но в ту минуту исполин Антей
Мне башней Гаризендой показался,
Когда несется облако над ней.
И я, признаюсь, так перепугался,
Что даже спуск иной бы предпочел.
Но проводник наш тихо продвигался.
И вскоре нас привел в долину зол.
Песнь 32
Мне нужен стих суровый и железный,
Чтоб леденящий ужас передать,
Царящий над последней адской бездной.
* * *
И грешники, друг к другу приникая,
Как две доски, скрепленные гвоздем,
Где идеально край подогнан к краю, —
Вдруг с дикой злобой, как козел с козлом,
Бодаться стали, вереща: «Уйди ты!»,
И третий дух, с опущенным челом
И с ухом отмороженным, сердито
И торопливо начал говорить:
«Ну что на нас уставился открыто?
Ты пояснений жаждешь, может быть?
Так знай же, что Бизенцскую долину
Старик-отец, готовясь уходить,
Оставил сыновьям. Но половина
Была обоим братьям не нужна,
Ведь каждому тогда хотелось сыну,
Чтоб лишь ему досталась вся страна».