Содержание. Напомнив Плутусу падение Люцифера и тем укротив его бешенство, Виргилий вводит Данта в четвертый круг. Здесь вместе наказуются скупые и расточители. С страшным воем вращают они огромные тяжести, каждый совершая свой полукруг, сходятся с двух сторон, сталкиваются с поносными речами и, расходясь, снова вращают свои камни на новую встречу. Узнав, что это большею частью духовные, папы и кардиналы, Данте хочет иметь подробные сведения о некоторых; но Виргилий объясняет ему, что жизнь их была так безвестна, что никого из них нельзя узнать. До страшного суда продлится спор их; тогда скупые восстанут с сжатыми кулаками, а расточители остриженные. Поэтому поводу Виргилий, намекнув о тщете даров счастья, изображает гения богатства – фортуну. Уже полночь; путники идут далее и, пересекши четвертый круг, достигают кипучего потока, образующего грязное болото – Стикс. Следуя по его течению, они приходят в пятый круг. Здесь, в мутных волнах адского болота, души гневных дерутся между собою и рвут друг друга зубами. Под водою, в болотной тине, погружены сердитые и завистливые: они, дыша под волнами, вздымают пузыри на их поверхности и, испуская клики, захлебываются. Поэты обгибают болото, делают по его берегу большой круг и, наконец, приходят к башне.
1.
«Pape Satan, pape Satan aleppe!»[155]Так Плутус хриплым голосом вскричал;
Но мой мудрец, с кем шел я в сем вертепе,
4. Как человек всеведущий, сказал:
«Не бойся! сколько б ни имел он власти,
Не преградит нам схода с этих скал.»
7. Потом, к надутой обратившись пасти,
Вскричал: «Молчать, проклятый волк, молчать!
[156]В самом себе сгорай от лютой страсти!
10. Не без причин схожу я в эту падь:
[157]Так там хотят, где мщеньем Михаила
Сокрушена крамольной силы рать.»
13. Как, спутавшись, надутые ветрила
Падут, как скоро мачту их снесло:
[158]Так рухнула чудовищная сила.
16. Тут мы вошли в четвертое русло,
Сходя все ниже страшною дорогой
К брегам, вместившим всей вселенной зла.
19. О Боже правый! Кто сберет так много,
Как здесь я зрел, мучений и забот?
Почто наш грех карает нас так строго?
22. Как над Харибдой мчит водоворот
Валы к валам, дробя их в споре дивом:
[159]Так адский здесь кружится хоровод.
[160]25. Нигде я не был в сонме столь великом!
Здесь, с двух сторон, всем суждено вращать
Пред грудью камни с воплем, с страшным криком,
28. Сшибаются два строя и опять
Катят назад, крича друг другу с гневом:
«За чем бурлить?» – «А для чего держать?
[161]» —
31. Так с двух концов – на правом и на левом —
По кругу мрачному, подъемля стон,
Вращаются с презрительным напевом.
34. И каждый, путь свершивши, принужден.
Катить назад полкругом в бой злословный.
[162]И я, до сердца скорбью потрясен,
37. Спросил: «Мой вождь, кто этот род виновный?
Скажи мне: те постриженцы кругом,
Что слева, все ли из семьи духовной?»
40. И вождь в ответ: «Все, все они умом
В их прежней жизни столько были слепы,
Что никогда не знали мер ни в чем.
43. О том ясней твердит их вой свирепый,
Лишь с двух сторон сойдутся там вдали,
Где их грехи рождают спор нелепый.
46. Здесь кардиналы, папы здесь в пыли, —
Духовный клир с печатью постриженья:
Все в скупости безмерной жизнь вели.
[163]» —
49. – «Мой вождь,» спросил я с чувством омерзенья,
Могу ли я узнать хоть одного
В сей сволочи, вращающей каменья?» —
52. А он: «Мечта пустая! до того
Их всех затмил мрак жизни их постылый,
Что ты узнать не можешь никого.
[164]55. На вечный спор направлены их силы:
Те без волос, а эти, сжав кулак,
В великий день восстанут из могилы.
[165]58. Здесь, обратив свет лучший в вечный мрак,
[166]Они теперь идут стеной на стену. —
И кто ж поймет смысл их безумных драк?
61. Вот здесь, мой сын, вполне познай измену
Даров, Фортуне вверенных судьбой,
Которым смертный дал такую цену.
64. Когда б собрать все злато под луной,
То и оно не даст пребыть в покое
Из этих душ усталых ни одной!»
67. – «Учитель,» я спросил, «но что ж такое
Фортуна, если у нее в когтях,
Как намекнул ты, благо все земное?
[167]» —
70. А он: «В каком невежестве, впотьмах,
Безумные, ваш род досель блуждает?
[168]Храни ж мое учение в устах.
73. Тот, Чья премудрость миром управляет,
Создавши небо, дал ему вождей,
Да каждой части каждая сияет,
76. Распределяя равный свет лучей.
Так и земному блеску от начала
Он дал вождя, владычицу вещей,
79. Чтоб в род и род, из крови в кров меняла
Блеск суетный земного бытия
И ваше знание в ничто вменила.
82. За тем одним сей грозный судия
Готовит честь, другим позор, тревоги,
Скрываяся как под травой змея.
85. Ваш разум ей не пресечет дороги:
Она провидит, правит, судит свет,
[169]Как сферами другие правят боги.
[170]88. В ее пременах перемежки нет;
Необходимость бег ей ускоряет,
За счастьем горе посылая вслед.
91. . . . . . . .
. . . . . . . .
. . . . . . . .
94. Она ж не внемлет жалобам людским:
Блаженная, как первые творенья,
[171]Вращает в славе шар
ом роковым.
[172] —
97. Теперь сойдем в круг большого мученья?
Хор звезд, всходивших в час, как мы пошли,
[173]Склоняется: пойдем без замедленья.» —
100. Мы пересекли этот круг и шли
[174]К другому брегу, где поток тлетворный
Бежал, кипя и роя грудь земли
103. Волною больше мутною, чем черной,
И, по теченью мертвого ручья,
С трудом мы вниз сошли дорогой горной.
106. В болото, Стикс, вливалася струя
Печальных вод, свергавшихся с стремнины
В зловредные и мрачные края.
109. И я, взглянув на грязные пучины,
Увидел в них несметные полки
Теней нагих и гневных от кручины.
112. Ногами, грудью, головой с тоски
Они дрались, не только что руками,
Зубами грызли плоть в куски, в куски.
115. И вождь: «Мой сын, стоишь ты пред тенями,
Которых гнев привел в такой раздор,
И верь ты мне, что даже под волнами
118. Вздыхает их неистовый собор
И пузыри вздувает в сей трясине,
Как зришь везде, куда направишь взор.
121. Прислушайся, как вопят в адской тине;
[175]«Мы были злы в веселой жизни той,
«Тая в себе дым медленный, и ныне
124. «Томимся здесь под тиною густой!»
Так в их гортанях клокотали клики,
Захлебываясь черною водой. —
127. Меж озером и брегом круг великий
Мы описали, с горестью сердец
Смотря на грешных, издававших крики,
130. Пока достигли башни наконец.