Боже, спаси Америку! Наблюдая за американцами - Страница 17

Поезд загудел и вскоре тронулся с места.

Мы так и не дождались обещанных 165 миль в час, но, по крайней мере, попытки приблизиться к этой цифре вселяли надежду добраться до места назначения.

Вскоре город остался позади, и мы понеслись мимо широких, залитых солнцем заливов с замерзшими камышами, поселков из примитивных летних домиков и узких песчаных пляжей. Мелькали городки скандинавского типа, и некоторые выглядели так, словно их только что покинули старые китобойные флотилии. Даже не верилось, что эти открытые морские пейзажи и сонные гавани граничат с шумным и беспокойным Нью-Йорком.

– Далеко вы едете? – спросил Джозеф.

– В Бостон, – ответила Алекса.

– Банкер-хилл![41] – отчеканил Джозеф, словно отдавал боевой приказ. – Семнадцатое июня, 1775 год. Полковник Уильям Прескотт и его кучка повстанцев сдержали натиск английского войска, и все благодаря меткой стрельбе. Несколько храбрецов, почти без амуниции, но они знали, как обращаться с мушкетами, и англичанам доставалось по первое число каждый раз, когда они шли на штурм холма. До сих пор живы слова полковника: «Не стреляйте, пока не увидите белки их глаз».

– Значит, если бы они были в солнцезащитных очках, вы бы проиграли? – спросил я. Мне оставалось лишь надеяться на то, что мой визит в город не обернется таким же фиаско.

– Хмм… – Джозеф снова раскрыл свой журнал и принялся изучать статью о том, как правильно потрошить лося.

Южный вокзал Бостона, просторный и ярко освещенный, не шел ни в какое сравнение с тусклым подземельем Пенсильванского вокзала. У книжного киоска в главном вестибюле, как и договаривались, стоял высокий блондин примерно моего возраста, но с более длинными и густыми бакенбардами и двухдневной щетиной на лице. Обычно таких парней выбирают для рекламы толстого трикотажа в каталогах. Это был мой бостонский агент, Майк.

– Пол, Алекса? Привет. – Майк пожал нам руки и широко улыбнулся. В улыбке, адресованной Алексе, было чуть больше радушия, чем досталось мне, да еще и с примесью удивления.

– Извини, мы опоздали, – сказал я.

– Нет проблем. Вы ведь европейцы, так что, наверное, не будете возражать против того, чтобы немного пройтись пешком? – сказал он. – Мы могли бы взять такси, но с этим Биг Дигом[42] придется не один час добираться до места.

– Биг Диг? – переспросила Алекса.

– Куда мы сейчас? – хотелось знать мне.

Майк взял багажную сумку Алексы и сначала ответил на ее вопрос.

– Биг Диг… да, вот уже лет десять, как минимум, в городе роют тоннель, чтобы избавить центр от пробок. Но инженеры оказались чересчур амбициозными, а фундаменты не слишком надежными, так что вот уже целое десятилетие мы вынуждены колесить по объездным дорогам. Кстати, сейчас самое время покупать акции строительной компании – работы у них еще на долгие годы. Особенно после пожара.

– Пожара? – переспросила Алекса.

– Да. – Мы как раз пересекали застойный мутный канал внутренней гавани, и Майк указал на мост вниз по течению, почерневший, в строительных лесах. – Ударило молнией. Там, кстати, был корабль-музей. У пристани, где когда-то произошло знаменитое Бостонское чаепитие. Вы ведь знаете эту историю?

– Нет, – призналась Алекса, удержавшись от того, чтобы добавить: «Просвети меня, ты такой классный».

– Ну тогда слушайте, – начал Майк. – В ночь на шестнадцатое декабря 1773 года бостонцы решили, что с них довольно, больше они не будут платить англичанам налог на индийский чай, и опрокинули в море груз с трех кораблей. Можно сказать, это стало той искрой, которая разожгла тлеющее пламя революции. – Его глаза, в свою очередь, сыпали искры в Алексу. Возможно, он позировал не только для каталогов трикотажа, но и для настенных календарей. – Один из кораблей, бриг «Бобер», оставили здесь на приколе, как напоминание о героизме местных жителей. Но теперь-то уж все сгорело. – Он по-мужски сдержал слезу.

– Выходит, и «Бобра» сразило молнией? Какая жалость. – Моя колкость заставила Майка поморщиться, но уже в следующее мгновение его улыбка вернулась на место, правда, процентное содержание в ней насмешки заметно возросло.

Он повел нас через грязь стройплощадок, мимо сверкающих, средней высоты, небоскребов. Улицы в Бостоне были короткие и расходились лучами, по-европейски.

– Так куда мы идем? – снова спросил я, когда дорога пошла под гору.

– Почти пришли, – заверил Майк Алексу.

Мы пересекли шумную площадь с неким подобием греческого храма посередине и вдруг оказались в английском пабе.

Хотя нет, в английском пабе вы бы никогда не увидели столь колоритную группу из трех мужчин в камзолах, шейных платках и бриджах и двух женщин в толстых суконных платьях, кружевных чепчиках и шалях. Похоже, нью-йоркская мода сюда так и не добралась.

– Здорово, ребята, – приветствовал их Майк. – Вот и он.

– Привет! – Они отвлеклись от своей шумной, и веселой беседы и подошли поздороваться. В их глазах я тоже заметил дружелюбие с примесью изумления.

– Значит, вы хотите организовать еще одно Бостонское чаепитие, – сказал один из ряженых, темноволосый гигант с конским хвостом на голове – похоже, настоящим.

– Да, только выпивку не будем бросать в воду, – сказал я.

– И ты планируешь сделать все так, как сказала твоя подруга Серена? – спросил Майк.

– Э… да. – Хотя что-что в его голосе подсказывало, что лучше было бы ответить «нет».

– Чаепитие на свежем воздухе, у реки, в феврале?

– На свежем воздухе? – переспросил я. – Ты уверен? – Серена ни словом не обмолвилась об этом. Пожалуй, и мне идея пикника при температурах ниже нулевой отметки казалась не самой привлекательной.

– О да. – Майк и костюмированная группа от души расхохотались. – Английское чаепитие, на месте знаменитого Бостонского чаепития, там, где Америка впервые восстала против британских законов. Тебе не кажется, что общественное мнение может усмотреть в этом своего рода историческое оскорбление? Ну это все равно что устраивать английское барбекю на месте сожжения Жанны д’Арк… – Он заговорщически улыбнулся Алексе, которая начинала смотреть на меня так же, как в тот раз, когда в Нью-Йорке я заблудился на обратном пути из туалета.

– Но мы давно уже союзники, – попытался возразить я. – Много чаю утекло с 1773 года.

– Союзники, это верно. – Майк рассмеялся. – Неужели Серена и впрямь считает, что лучшим координатором шоу может быть вице-президент ассоциации бостонских ирландцев? – Майк ткнул себя в грудь пальцем. – Я вот что хочу сказать, Пол, многие наши старики до сих пор не могут простить англичанам картофельный голод. И вы решили, что мы кинемся помогать рекламировать Англию как туристическое направление? – У меня возникло стойкое ощущение, что он репетирует гневную речь, лежа в ванне. – Поверь мне, тебе повезло, что место Бостонского чаепития пострадало от удара молнии. По крайней мере, это повод провести мероприятие в помещении. Так что я предлагаю вам обоим выпить отличного бостонского пива, а уж потом браться за дело. У тебя в запасе двадцать восемь часов.

Этим он заработал одобрительные возгласы со стороны своих исторически подкованных друзей.

– Я правильно понял, что ты отказываешься от соглашения и не станешь помогать мне, Майк? – спросил я.

– Ну я бы не сказал, что соглашение как таковое было, – ответил он. – То есть поначалу мы просили прислать нам детали, чтобы понять, в чем смысл этого чаепития, но потом ваши люди, видимо, решили, что мы согласились помочь, и продолжили забрасывать нас факсами и письмами. В итоге я решил, что будет лучше объясниться при встрече с тобой.

– Да, за это спасибо, – сказала Алекса и сурово взглянула на меня, словно напоминая о хороших манерах.

– Да, спасибо тебе, Майк, ты был более чем любезен. Извини, я отлучусь, надо наорать кое на кого. – Этой фразе, похоже, предстояло стать крылатой.