Боярский Сын. Рождение (СИ) - Страница 10
Но лишь развитием контроля Конев не ограничился. Рукопашный бой, общая физическая подготовка, навыки владения холодным оружием (Дворянин и без клинка, юноша, какой ужас! Что⁈ Винтовки⁈ Ваши винтовки только для вульгарного убийства годятся, никакой красоты и искусства схватки!) Вот только и здесь Василий Иванович оставался верен себе — он не учил какой-либо классической школе фехтования, а рапиры и сабли вообще признавал только в роли шампуров для шашлыка и зубочисток после его же поедания. Нет, этот человек был просто ярым фанатом рубки один против всех. Общая свалка, словно на поле боя, где ты не знаешь, кто у тебя за спиной, кто по бокам, видишь лишь перед собой, и, чтобы выжить, ты должен постоянно двигаться. В принципе, у господина Конева был лишь один девиз: «Пока бежишь — жив!» При этом и сторонников особо тяжелого оружия он не был — ни топоры, ни молоты не признавал. А вот короткие клинки: ножи, кинжалы, стилеты, индийские катары, мизерекордия, габона, чора, кукри, чинкуэда, даже гладиус — все они были просто неземной любовью Василия Ивановича Конева. Парное использование разных или одинаковых клинков, смешение разных стилей, сам он называл свой стиль боя «солянка туриста». Как бы смешно это не звучало — толк от его тренировок был. А ещё он очень любил гири. Поэтому четыре пары гирь разного веса стали моими лучшими друзьями — двенадцать, шестнадцать, двадцать четыре и тридцать два килограмма. Мало мне было бегать три километра вокруг поместья, так теперь я еще и выпадами проходил такой же круг, как пробегал, в выпадах с парой тридцати двух килограммовых друзей, Лёвы и Лёни. Гири, кстати, подписал Василий Иванович, все гири. Двенадцати килограммовые стали Гошей и Тошей, шестнадцатые — Соней и Тоней, двадцать четвертые — Моней и Зоей. Если я ронял какую-нибудь гирю во время тренировки, то всегда слышал что-то в стиле: «Матвей, ты Моню уронил, Моня обиделся, подними Моню и толкни в небо двадцать раз правой, чтобы помириться.» А когда я заканчивал упражнение, то слышал вторую фразу: «А теперь Зоя обижается, возьми Зою и толкни левой в небо, как и Моню двадцать раз!». В итоге, за последние полгода я просто возненавидел такие имена как Лев, Леонид, Моисей, Зоя, Соня, Антонина, Антон и, конечно, Георгий.
За всеми этими тренировками, с которых иногда меня просто утаскивал Гаврила без сознания, очень быстро пролетели остаток осени, зима, весна и начало лета. Я даже новый год и рождество не праздновал, проспал обе ночи.
Однако, не могу не признать результативность его занятий со мной — сейчас, стоя перед зеркалом я видел вполне себе спортивного парня с достаточно развитой мускулатурой (пара синяков и ссадин не в счет).
Хорошо сложен, крепок, подстричься не мешало бы, но здесь уже включилась курсантская привычка из прошлой жизни — перед экзаменами стричься было плохой приметой.
Система образования не слишком отличалась здесь от той, по которой я учился — я, в прошлой жизни, при выпуске сдавал семь экзаменов, четыре обязательных, три выбирал сам. Здесь было немного иначе — пять обязательных экзаменов — грамматика русского языка, литература, общий экзамен по математике, история и философия. Остальное количество зависело только от желания выпускника, для поступления на медицинский факультет в Санкт-Петербургском Императорском Университете мне было необходимо сдать три дополнительных экзамена: биологию, химию и анатомию.
Экзамены шли в адском порядке: один день проходила консультация перед экзаменом, на второй день проводился сам экзамен. Дворянских отпрысков, которые, как и я проходили домашнее обучение, было не так уж и много — около двадцати человек на всю губернию. Все происходило по классике — двадцать билетов, в алфавитном порядке вызывались люди и брали билеты, в билете два вопроса, экзаменатор имел право задать три дополнительных вопроса, и ни один из них не упустил эту возможность.
В итоге, результаты были следующими: математика — «отлично» — экзаменатор сказал, что мне нужно идти на математический факультет с такой интуицией (ну не объяснишь ему, что решать можешь больше школьника); грамматика русского языка — «хорошо» — забыл указать «АЗЪ» в оформлении бланка официального прошения; литература — «отлично» — долго беседовали и даже спорили с преподавателем о становлении Пьера Безухова в ходе отечественной войны (да, русско — французская война, также именуемая Отечественной, была и здесь, со своими особенностями при участии Одаренных в боях, а также здесь жил и здравствовал Лев Николаевич Толстой, который и написал свою версию «Войны и Мира»); философия — «отлично» — самый легкий экзамен, почти час с экзаменатором обсуждали теорию сверхчеловека, эх был бы по старше лет на десять, точно предложил был мужику продолжить такую интересную беседу за бутылочкой адмиральского чая, но не в том положении я сейчас, не в том… Биология, химия и анатомия были сданы на одном дыхании и все на «отлично». Хоть и учился я достаточно давно, так и хочется отдать дань уважения преподавателям моей Военно — Медицинской Академии в Ленинграде — учили там на совесть.
В конце июля аттестат я получил торжественно из рук губернатора Новосибирска, дед был этим весьма доволен, сказав, что данное слово я сдержал, и теперь дело уже за ним. Письмо с прошением и копией аттестата он отправил в тот же день особой курьерской почтой. Уже спустя неделю пришло ответное письмо из Санкт — Петербурга.
Дорогой белоснежный конверт с золотыми вензелями по центру «СПб Имп У»
Внутри было письмо следующего содержания:
'Господинъ Аристархъ Прохоровичъ Волковъ.
Мы были рады узнать, что ваш наследникъ, Матвей Александровичъ Волковъ, окончивший начальное образование, изъявил желание продолжить своё обучение в стенах Санкт-Петербургского Университета его Императорского Величества Константина V «Багрянородного». Высланный вами аттестатъ полностью удовлетворяет нашу приемную комиссию, по ъэтому уведомляем вас, что Матвею Александровичу Волкову надлежит явиться на территорию третьего кампуса Университета по адресу улица Льва Толстого, дом 6, 21 августа, к 09.00, в кабинете 215 состоится проведение устного экзамена господина Волкова. В случае удовлетворительной оценки, ему предстоит в трехдневный срок пройти обязательную аттестацию Одаренного для выявления способностей для обучения на врачебном факультете. Списки зачисленных на обучение будут представлены двадцать восьмого августа в первом административном кампусе по адресу Менделеевская улица, дом 2, с 11.00. Занятия начнутся с первого сентября'.
И благодаря всему этому у нас с дедом сейчас шел уже второй час непростого разговора.
— Экзамен ты пройдешь без проблем, в этом я уверен. Единственное, за что я опасаюсь — это аттестация Одаренного. Она так просто не пройдет. Как ваши Успехи с Василием Ивановичем?
— Деда, всё хорошо, мы уже давно освоили вторую ступень контроля и вплотную подошли к третьей, я уже могу полностью опустошать Источник Темной Звезды, остается лишь жар от Светлого Источника. Простейшие манипуляции мы освоили, так что какие-то мелочи я уже могу…
— Мелочи… — Усмехнулся дед, — А кто в начале мая Илюшке — механику открытый перелом ноги срастил меньше, чем за минуту?
— Тут не столько навыки использования источника, сколько выброс адреналина, молодой источник и аспект, который впервые сработал. «Длань Владыки» очень сильно усиливает способности Одаренного, хоть аспект и считается пассивным, но его возможности для меня до сих пор не понятны: он словно проснулся после того случая, и теперь я не просто вкачиваю свою энергию в тело раненного, а «повелеваю» своей энергии исцелить травму, рану или болезнь, и одновременно отдаю приказ телу больного исцелятся. Единственное, я не могу похвастать ни чем из базовых навыков целителя, лишь управление жизненной силой освоил, у меня опыт большую частью посвящен травмам и ранениям, за этот год Василий Иванович протащил меня по всем травмированным в округе, чтобы я опыта набрался, как он сказал тогда, «на земле». — Ответил я.