Борт № 1 - Страница 3

В подземной каморе, где трое мужчин оказались благодаря проводнику, пахнет кострищем и старой ветошью. Парень положил включенный фонарь на каменную полку. Достал из кармана бензиновую зажигалку; зажег поочередно две оплывшие воском свечи.

Некоторое время мужчины переводили дыхание. В дальнем углу прямо на полу расстелены куски брезента; в изголовье лежат сложенные стопкой старые одеяла. На каменной полке обнаружились порядком закопченные казан и чайник, а также несколько алюминиевых или оловянных мисок и кружек. В выдолбленной в полу ямке, обнесенной по кругу камнями, – холодная зола. Довольно скудная обстановка: прежние обитатели этого места жили поистине в спартанских условиях.

– Хорошо замаскировались, – оглядываясь по сторонам, сказал рослый мужчина в маске – Салим. – Пока не вижу бойницы или иного отверстия…

– Тоже не вижу, – сказал приданный главе группы «Бастион» сотрудник «Мухабарата». – Фариз, ты ничего не напутал?

– Я знаю все пещеры, как собственную ладонь, – сказал парень. – Мы на месте, уважаемые…

Подойдя к одной из закопченных стен, он сбросил с вбитого в нее металлического крюка конец веревки. Мужчины подняли головы вверх; один из них посветил фонарем. В своде этой каморы находилась дыра, из которой свисала канатная веревка с завязанными через равные промежутки узлами.

– Сам наблюдательный пост размещается в той пещере, что над нами, – пояснил проводник. – Самое лучшее место для обзора: вся деревня как на ладони. – Помолчав немного, добавил: – Я здесь тоже дежурил… еще раньше, когда было первое нападение на наш городок.

– Просто дежурил?

– Со снайперской винтовкой, – сказал парень. – Но из меня плохой стрелок… – признался он. – Отдал другому – тому, кто стреляет лучше меня.

– Вражеские снайперы не беспокоили? – поинтересовался Салим.

– Иногда постреливают от «Сапфира» и от монастыря. Но стреляют они больше наугад.

Салим, вздернув манжет камуфляжной куртки, сверился с циферблатом часов.

– Четверть пятого, – сказал он. – До восхода солнца остается около часа…

– Верхушку горы и верхнюю часть склона будет видно уже совсем скоро, – сказал местный.

– Ну что ж, пора занять позицию.

Парень ухватился за канат – он явно собирался подняться на НП первым. Но второй мужчина в маске придержал его, по-дружески положив тяжелую руку на плечо.

– Спасибо, но дальше мы сами, – сказал Мусад. – А ты жди нас здесь.

После чего, предусмотрительно дернув за конец каната – надежно ли закреплен, – стал первым подниматься по нему к почти незаметной в скальном своде дыре.

Двое мужчин в масках оказались в скальной полости, высота которой составляет от полутора до двух метров. А вот сотрудник «Мухабарата» не стал подниматься вслед за ними. Ему велено выполнять все просьбы и пожелания Салима и Мусада, причем исполнять в точности и при этом не задавать лишних вопросов.

Силаев – он же Мусад – первым переместился к отверстию, которое по форме напоминает овал. Оно частично заложено камнями и плитками известняка, которые их предшественники скорее всего перетащили из другого конца пещеры. В этой сложенной из каменных плит перегородке имеются два отверстия, или бойницы. На полу лежат два матерчатых мешка, наполненных песком. Сверху – сложенные кипами старые солдатские одеяла, можно подложить под седалище или же набросить на плечи на манер пончо, если выдастся холодная ночь.

Всего в шаге от них, за этой частично закрывающей пролом искусственной стенкой, разверзается настоящая пропасть… Южный склон ущелья, тот, в одной из пещер которого они сейчас находятся, существенно ниже северного, высота которого в районе городка составляет два с небольшим километра. Но зато он более крут и обрывист; в этой – восточной – части Маалулы он напоминает отрезанный острым ножом почти вертикально сегмент головки альпийского дырчатого сыра, так называемого rat cheese. Сама же эта пещера, заканчивающаяся ведущей в обрыв полутораметровой дырой, находится на высоте примерно двухсот пятидесяти метров, если считать от подошвы южного склона…

Антон снял танкошлем с закрепленным на нем монокуляром ночной оптики. Стащил с коротко остриженной головы также и влажную от пота шлем-маску. Порывшись в кармашке укладки, извлек оттуда пачку гигиенических салфеток. Достал парочку, вытер мокрое лицо, затем протер кончики пальцев, торчащие из обрезанных перчаток. Надел запасную маску, сухую и чистую. И лишь после этого стал распаковывать свой рюкзак.

Старший группы, присев на корточки с другой стороны, тоже снял «головной убор» с камерой. После того как они поднялись в эту полость, вновь стала слышна канонада. Но звуки эти уже негромкие, приглушенные – ближние к хребту гаубичные батареи лоялистов, обстреливавшие укрепрайон весь минувший день и первую часть ночи, прекратили огонь.

Антон извлек из жесткого каркасного рюкзака тубус и ударостойкий пластиковый кейс. За открытыми бойницами лишь слегка брезжило, готовить инструмент пришлось почти вслепую, действуя на ощупь. Впрочем, для него, бывшего сотрудника спецподразделения «Вымпел», это не такая уж сложная задача. На то, чтобы собрать снайперскую винтовку Intervention m200, у него ушло лишь немногим более двух минут. Антон навернул на ствол глушитель. Занял на штатной направляющей свое место прицел Nightforce NXS 5.5-22X. Раздвижной приклад сдвинут вперед до упора. Крепить сошки нет нужды – позиция и условия позволяют работать и без сошек.

В микродинамике, закрепленном в ушной раковине, звучит монотонный голос армейского «переговорщика»:

– Маалула, вас вызывает Каламун Три! Монастырь, вышлите ваших переговорщиков!..

В приемник вставлен магазин с пятью патронами 408 CheyTac. Инструмент готов, полностью пригоден к работе.

«Вряд ли операция будет отменена, – подумал Силаев, открывая защитный колпачок прицела. – Слишком многое поставлено на карту…»

Ларнака. Республика Кипр

Владельца двухэтажной виллы, расположенной в закрытом коттеджном городке Ларнака-Бей-Резорт, разбудила мелодия сиртаки. Костас Ионидис – так зовут этого пятидесятилетнего мужчину – некоторое время лежал в темноте, прислушиваясь к доносящимся через открытую дверь спальни звукам рингтона. Похоже, он оставил одну из двух своих трубок внизу, в гостиной?.. Странно, он никогда этого прежде не делал; оба мобильника всегда при нем – и днем и ночью.

Костас нашарил на прикроватной тумбочке смартфон. Глянул на дисплей – половина третьего ночи. Он сейчас один в доме. Прислугу не держит – питается в ресторане, принадлежащем его знакомому. Уборку в доме делает приходящая сотрудница местной клининговой компании. Господин Ионидис разведен, детей у него нет. Сердечный дружок, «его малыш», тот, кого он ласково зовет Рыбка, находится сейчас в получасе езды отсюда, на съемной квартире, которую оплачивает Ионидис. Костас предупредил парня, чтобы тот не появлялся здесь до конца этой недели и даже не звонил сам по известному ему номеру, потому что таковы сложившиеся обстоятельства. Есть время работе, и есть время отдыху и неге…

Такты мелодии, популярной не только в современной Элладе, но и на греческой стороне ныне разделенного на две части острова, стихли. Но уже спустя несколько секунд некто, кому известен номер резервного телефона местного риелтора, владельца фирмы по торговле недвижимостью господина Ионидиса, повторил набор.

Мужчина включил прикроватную лампу. Не надевая халат, голышом, босой, прихватив пульт «смарт-хоум», вышел из спальни. Нажав одну из кнопок, включил светильники в гостиной и на внутренней лестнице. Да, так и есть: он оставил мобильник на столе в гостиной.

Ионидис взял «Гэлэкси» в тот самый момент, когда звонивший ему человек сбросил набор. Так. Три пропущенных звонка… И все три от Рыбки. Вот же паршивец!.. Костас хотел было набрать телефон парня, но в следующую секунду передумал. Надо быть осторожным. Не далее как два дня назад он получил сообщение от важного клиента. От человека, чьих данных нет в клиентской базе владельца риелторской фирмы (равно как нет никаких следов заключенных соглашений в бухгалтерских отчетах, хотя обращение это далеко не первое). Вместе с сообщением от Лайона Джексона – такой псевдоним носит его давний контрагент, – где речь идет о конкретных деталях, пришла короткая инструкция: «Костас, заказ, как обычно, конфиденциальный. Примите к сведению и безусловному выполнению».