Борис Андреев. Воспоминания, статьи, выступления, афоризмы - Страница 44
В чужом лесу — все тропинки к омуту.
Частокол холодного равнодушия к другим ставится в основном самому себе.
Далеко пошел потому, что крепко стоял на месте.
Мудрость приходит не сразу, но сразу же видно, когда она не появится никогда. (Перепечатывая рукопись.)
Аллопаты ничего не могли поделать с мамашей, а гомеопаты уже доконали ее мелкими дозами.
Трижды битому легче, чем в первый раз ударенному.
Баранья мольба издревле раздражала серого волка.
Художник не достигает высот, а лишь исчерпывает глубину своих возможностей.
Часто бывает грустно не от того, что действительно грустно, а потому, что надо быть грустным за компанию.
Древние греки никогда и не думали, что они будут древними греками.
Каждый пьяница непременно стремится к философствованию, но это вовсе не значит, что основное занятие пьяниц — философия.
Нечаянно выпив «Клопомор», дядя Вася долго изумлялся клопиной выносливости.
Мозговые извилины созданы для того, чтобы мысль не проскакивала по прямой.
Тот, кто плетет несусветный вздор, выглядит таким же дураком, как и тот, кто его восторженно слушает.
Сомнений уже не оставалось, и я начал лихорадочно придумывать их.
Все с нетерпением ожидали, когда «вознесенный» шлепнется. (Из природы человеческой.)
Одним словом, жил я раньше, как теплая душа в шлепанцах.
В творческой природе актера, во всей природе его творческого процесса нет ничего такого, что было бы не свойственно в той или иной степени природе каждого человека вообще.
Впряженные в общественную телегу по обыкновению боролись за звание главной лошади.
Музыкальное невежество всегда любило хвататься за дирижерскую палочку.
Нет нам простительного зла во имя добродетели.
Кому нужен храм, в который загоняют палками…
Иван Иванович уверял, что в жилах его будто бы течет голубая кровь еще с далеких времен распутства его прабабушки.
И вот с тех пор, как появилась письменность, мир людей разделился на пишущих и подписывающих.
Еж скромно мечтал о встрече с хорошо откормленной гадиной…
Шпион навлек на себя подозрение аккуратной уплатой членских взносов и крайне вежливым ко всем отношением.
О дерзких и беспокойных шеф с удовольствием читал в рома нах, но старательно избегал держать их в своем безупречно выстроенном аппарате.
Змея хоть символ мудрости, а за советом к ней ходить не рекомендуется.
Интуиция — сложнейшие вычисления нашего разума по еще неизвестным нам законам математики.
Не умеющему что-либо делать чаще всего кажется, что он обязан руководить.
А теперь подуем в блюдце и постигнем формулу урагана, друзья мои. (Из практических усилий «чистого теоретика».)
Достойного отношения к себе не требуют, а творят и слагают его энергичными усилиями доброй воли.
Отлично знает теорию только тот, кто оценку плодов ее истины доверяет всегда только практике.
Кашляющий с пеленок уверял, что вся жизнь — простудное явлении.
Грязного жильца и сквозь новый дом видно.
Вместе с любимым щенком дворник утопил в ведре и мою мальчишескую душу.
Все шаблонное служит для сокрытия истинного.
Все возвышенное в человеке имеет свой основательный фундамент, а все низменное тоже не на воде плавает.
Мгновенно вспыхивающие недолго горят.
Человек влюбленный в самого себя не оставляет места влюбленности для другого.
Петух без устали разгребал навозные кучи, а вся дворовая птица нервничала: а вдруг действительно найдет жемчужное зерно?
Стоя на верхней палубе, кормчий удивлялся человеческой низости.
Космонавты докладывали: рая нет, а вот черную дыру обнаружили.
Резко вырвавшись вперед, в пустынном одиночестве я потерял дорогу к финишу и вот теперь приковылял последним.
Дорогая мама, из пробуренной нами скважины вдруг забил фонтан самогона. (Из недописанного письма геолога.)
На современную корову солнечное затмение не произвело никакого впечатления.
Мы с наслаждением прильнули к кувшину парного козьего молока, от которого маняще попахивало дустом и первыми весенними удобрениями.
Подавившийся колбасой потом долго проклинал колбасников.
Аборигены чужой планеты оказались существами разумными: они каждому из нас дали хорошего пинка и затолкали в ракету, откуда мы только что вылезли. (Из зарубежной фантастики.)
Во имя прекрасного Кузьма Иванович ловил в клетку птиц, чтобы потом выпускать их по большим и малым праздникам.
— А она, утомленная мною, стала лихо с другим танцевать…
Дальновидность — способность издали увидеть для себя полезное.
Дневной свет не спорит с керосиновой лампочкой.
В азбуке лица и внешнего вида не все одинаково грамотны.
«Незаменимых нет». — прошипела тупая сокрытая зависть, и все готовые заменить слились б единстве шипения и зааплодировали.
Лучше всего лечь пораньше, а проснуться попозже. (Из мемуаров ночного сторожа.)
«А ведь загробная жизнь есть», — подумал Аким Филиппович, шагая за гробом Аристарха Ивановича.
Посаженный на высокое для него дерево, он еще кое-как каркал, а вот взлететь не смог.
Истинная независимость — в твоей человеческой необходимости для всех.
Жена любила меня нехотя и сурово…
К сожалению, товарищ судья, я вошел в супружескую жизнь безо всяких тренировок. (Из зала суда.)
Жажде упасть с лошади непременно должна сопутствовать жажда сесть на нее верхом.
Разливая пол-литра на троих, дядя Вася невольно был вынужден изучить дроби.
С годами, постепенно приходят к каждому свои причудливые особенности: одни умеют их как-то подстригать, уравнивать, а у других они торчат, как одичалый куст, во все стороны.
Платоническая любовь — любовь, не тронутая касанием.