Борджиа (Borgia). Жгут! - Страница 5

– Да примет Господь душу Фридриха-Миротворца.

– Фридриха прозвали «миротворцем», потому что он проигрывал все сражения и был вынужден заключать мир.

Я хочу, чтобы ты стал разумом своего брата. Будь ему советчиком, а не соперником.

Не смей учить меня дипломатии, девчонка, и не пытайся мной манипулировать. Я мастер и в том и в другом.

Скажите Марку Антонию, чтобы наслаждался зимним бризом, пока может, ибо в аду климат гораздо жарче.

– Есть известия из Испании от нового императора?

– Нет, Ваше Святейшество, но прибыл посланец от короля Карла.

– Враги прежде друзей…

Королю Фердинанду напиши, что из-за вторжения французов его дорогая племянница Мария Энрикес оказалась в опасности. Если ее изнасилует швейцарский наемник, трес ее нижнего белья будет слышен в самой Барселоне.

– Я слышал, Его Святейшество собирается отлучить от церкви семью Колонна.

– Только Марка Антония. Папа хочет иметь козырь на переговорах с остальными членами семьи Колонна.

– Вы, христиане, любите разные фокусы.

– Не фокусы, а ритуал с колоколом, библией и свечами. Сначала звонит колокол как по покойнику. Таким образом, отлучаемый обрекается на духовную смерть. Затем Его Святейшество закрывает книгу жизни, которая теперь недоступна для отлучаемого. И наконец, двенадцать свечей, символизирующих свет Бога, гаснут. Душа отлучаемого повергается во мрак отчаяния.

– Верная служанка Лукреции должна потакать ее желаниям.

– Даже греховным желаниям?

– Особенно этим!

– Могу я вам услужить?

– Да, нам нужно умертвить животное.

– Какое животное?

– Лошадь. Старую клячу. Избавить от мучений.

– Как велика ваша лошадь?

– Она размером с мужчину.

– Молодой герцог был отравлен?

– Я не разбираюсь в медицине. Только в людях.

Что проку в вере, если нас убьют? Вера – награда, достающаяся победителю.

Мы приказываем тебе как римский Папа. А как родной отец, я надеюсь, что ты меня ослушаешься.

– Как ребенок?

– Сразу после рождения она была отвратительна. А сейчас – просто прелесть!

Мы еще встретимся. Но только один раз.

Это было слишком легко. Франциск, почему я чувствую себя как царь Приам, открывший ворота Трои огромному деревянному коню?

– Где мой отец?

– Кардинал Борждиа?

– Где моя семья?

– Прячутся в замке Святого Ангела.

– А вы остались, чтобы что-нибудь стянуть?

Рыдайте сколько угодно, Ваше Святейшество, но вы все равно должны мне заплатить.

– Король Фердинанд уже близок к решению.

– А мы близки к краю пропасти!

– Как с тобой обращался Колонна? Как подобает обращаться с кардиналом святой нашей матери-церкви?

– Вообразите, отец: раз в день мне давали лазанью с маслом и сахаром.

Ты имеешь полное право страшиться прикосновения мужчины, но я, прежде всего, твой сын. Позволь утешить тебя, как ты когда-то утешала меня.

Моя супруга ревностная католичка. И хотя она молода и румяна, она никогда не дает мне забыть, что является английской герцогиней и могла бы выйти замуж за Тюдора. Перед моим отъездом из Лиона она сказала: «Верховная королева, – так она себя величает, – приказывает своему супругу, – не королю, – прежде всего, защищать достоинства Его Святейшества. Если ты нарушишь мой приказ, то больше не увидишь моей постели». Этот высокомерный тон, хотя и вызывает досаду, будит во мне желание еще больше угодить ей. Это безумие, но я не хотел бы излечиться от него даже за всю Италию.

У вас есть мать, Бриконе? Значит, вы знаете, за что умираете.

В военное время, кардинал Делла Ровере, мы все должны чем-то поступаться, чтобы что-то приобрести.

– С самого моего приезда в Рим я знал, что являюсь всего лишь спицей в великом мировом колесе. Но Цезарь ваша плоть и кровь! Я бы предпочел тысячу раз умереть, чем отдать сына врагам.

– И где же ваш сын, шехзаде?

Признак настоящего мужчины – не страдания, которые он перенес, а уроки, которые он извлек из страданий.

Принц, если вы не прекратите истерику, я прикажу сделать вас евнухом. Без детородных органов сатана станет наименьшей из ваших бед.

– Отошли Фердинанда обратно к дяде.

– Я думал, вы намеревались использовать мальчика как инструмент давления на переговорах.

– Лучше лишиться тиары, чем еще день слушать его вопли.

Простите, мой друг, я не знаю мусульманских молитв, чтобы направить вашу душу к Аллаху. Пусть ваш бог позволит вам сидеть рядом с сыном.

Одна ночь с одним из членов вашей семьи позволяет мне с удовольствием изнасиловать другого.

– Мы дружим с тех пор, как я учила тебя латыни много лет назад, и все же Хуан не знает моего имени.

– Оно и к лучшему.

– Мой брат, герцог Людовико, желает присоединиться к вам, Испании, Венеции, Мантуи, Сиене и Священной Римской империи.

– Какое совпадение! Именно когда тридцать тысяч вместе с армией короля Фердинанда пошли в атаку на французов на суше и на море, вы вдруг приезжаете и заявляете, что Милан присоединяется к нам. Должно быть, у французов плохи дела, ведь Богу известно, что Сфорца всегда на стороне победителей!

– Чем мы отличаемся от вас, Ваше Святейшество?

– Меня зовут не кардинал Фарнезе, а кардинал Френьезе. Это игра слов. «Френье» на уличном жаргоне означает «лоно». Поскольку я получил красную шляпу через сестру, я – кардинал из лона. Смешно. Глупая зависть.

– Алесандро, это не шутка и не зависть, а прямое оскорбление для тебя и твоей сестры!

– Вот в этом разница между нами – там, где я смеюсь над собой, ты воспринимаешь каждое слово как удар меча.

Напомни нам никогда не обижать тебя.

Ваше Святейшество, я буду отражать вас, как мои доспехи отражают солнце.

– Где ваш отец?

– Его здесь нет, но мы подготовили для вас покои.

– Где – здесь? Где он?

– Я не знаю.

– Я спрашиваю еще раз, и если в ответ услышу «я не знаю», прикажу казнить вашего брата. Где Папа Александр шестой?

– Я не знаю.