Борьба или бегство (СИ) - Страница 2

Меня занимал вопрос: нужно ли что-то сделать? Всё-таки, Серёжа был моим одноклассником. До прихода в класс Глеба мы даже общались время от времени, но сейчас и это общение сходило на нет. Из книг я усвоил, что никто не должен обижать слабых, но мне было не вполне понятно, как именно реализовать данное красивое правило. Я решил выждать и выбрал пассивную форму протеста: время от времени отпускал едкие шутки в адрес Глеба. Тот посмеивался, но на шутки не отвечал.

День, когда ситуация переменилась, я прекрасно запомнил на всю жизнь.

Физичка вышла из класса, и Глеб с широкой улыбкой развернулся на стуле, поворачиваясь к Серёже.

– Эй, чмо! – лениво протянул он.

Серёжа разговаривал с Пашей, своим трусоватым соседом по парте. Он не ответил Глебу и хотел продолжить беседу, но Паша испуганно умолк и сжался – разговор прекратился.

– Слышь, я к тебе обращаюсь! Что это ты сегодня без пиджака?

Вчера Глеб вылил на Серёжин пиджак канцелярскую замазку – неудивительно, что сегодня этот пиджак остался дома. Глеб встал и вразвалочку подошёл к парте ребят. Потом резко замахнулся, и Серёжа неловко вскинул руки к голове, пытаясь прикрыться. Вместо удара Глеб схватил с парты Серёжин пенал и подкинул его в руке:

– Кто в волейбол?

– Принимаю! – Костя, вечный подпевала Глеба, выбежал к доске и встал в стойку, будто собираясь принимать подачу. Серёжа потерянно убрал руки от головы и снова повернулся к соседу, решив, видимо, не обращать внимания на происходящее.

– Серый, а ты с нами будешь? – Глеб со всей силы ударил Серёжу пеналом по макушке. Карандаши и ручки громко клацнули об голову.

Серёжа мучительно дёрнулся, затем машинально приложил руки к месту ушиба. Пара человек усмехнулись – начиналось привычное шоу. Словно во сне, Серёжа встал и вышел из класса. Глеб загоготал, изобразил волейбольный замах и отправил пенал к доске.

На происходящее я смотрел со странной смесью раздражения и смущения. Конечно, невозможно было одобрять такие действия, но в то же время мне было непонятно, как Серёжа мог позволять так с собой обращаться. Развернуться и уйти, когда тебя унизили – жалкое зрелище. С детства мне внушали, что ничего не бывает просто так, и, если над человеком издеваются, значит, он сам дал для этого повод. Хотя бы неумением постоять за себя.

– Что, Глеб, физика – слишком сложно для тебя? Решил опять физкультуру устроить? – лениво протянул я.

Класс захохотал, и я почувствовал гордость за отличную шутку. Мне было не впервой находиться в центре внимания, и я наслаждался этим, будто смотря на себя со стороны. Глеб тоже засмеялся, а потом крикнул «Лови!» и внезапно запустил пенал прямо мне в голову. Это произошло совершенно неожиданно, и пенал попал в ухо. Я чуть не задохнулся от боли и ярости, а все вокруг загоготали ещё сильнее. Кое-как выдавив кривую улыбку, я поднял пенал с пола.

– Ты лови! – я кинул пенал в голову Глебу, но бросок вышел косым. Глеб вытянул руку и ловко поймал пенал в полёте, а затем перебросил его Косте.

Одноклассники с интересом наблюдали за игрой. Я повернулся к Никите, и мы продолжили прерванный разговор. Но уже через минуту пенал внезапно с силой влетел мне в затылок. От неожиданности и обиды на глазах выступили слёзы; я резко развернулся. Глеб уже был рядом и поднимал пенал с пола. Вид у него был слегка виноватый.

– Ой, тебе больно было? – спросил он.

– Неприятно, – ответил я, постаравшись придать голосу недовольное достоинство.

– Всё, больше не буду. Извини, – Глеб протянул руку.

Я протянул свою. Взявшись за неё, Глеб резко рванул меня к себе, сдёрнув со стула, и ударил пеналом по голове. После этого он сразу отскочил подальше, хохоча. Весь класс покатывался со смеху вместе с ним. Мучительную секунду меня сжигали унижение и злость, но я всё же нашёл в себе силы засмеяться.

«Показать, что ничего серьёзного не произошло. И теперь уже не спускать с него глаз!».

И тут, наконец, вернулась физичка. Впервые я был рад её видеть.

– По местам!

Мне было неспокойно. Глеб ещё никогда не позволял себе такого поведения по отношению ко мне. Однако, скорее всего, это было лишь единичным эпизодом, случайностью. Я поглядывал на друзей – они никак не комментировали произошедшее. Наверно, это действительно выглядело как пустяк.

До конца дня Глеб больше не приставал ко мне, переключившись на вернувшегося Серёжу, и я потихоньку успокоился, но больше не пытался подкалывать Глеба.

На следующий день, на уроке истории, мне в голову сзади прилетела свёрнутая бумажка. Обернувшись, я увидел ехидные лица Глеба и Кости и показал им средний палец. После звонка, когда все собирали вещи, Глеб подошёл ко мне, вертя в руках ручку. Я уже застёгивал портфель.

– Мих, ты зачем мне свои пальцы показываешь? – задумчиво спросил он.

– А зачем ты бумажками кидаешься? – в тон ему ответил я.

– Ты видел, что это я?

– А что, не ты?

– Может и я. Но ты этого не видел, – он сделал паузу, и я пожал плечами. – Так что проси прощения.

– Что за бред. Пропусти, урок закончился, – я попытался обойти Глеба, но он закрыл проход своей массивной тушей.

Одноклассники с интересом наблюдали за этой сценой.

– Ты не уйдёшь, пока не попросишь прощения, – сказал Глеб, смотря прямо на меня.

Внезапно я осознал, что мне нечего противопоставить ему. Всегда казалось, что меня, столь блистательно умного и красивого, не могут коснуться подобные проблемы. Ведь было бы глупо даже сравнивать меня с примитивными и недалёкими созданиями вроде Глеба. Тем более, я дружил с двумя самыми популярными парнями в школе. Сейчас эти двое стояли в коридоре у дверей класса и прекрасно видели всё происходящее, но не торопились прийти на помощь. Я поднял руки и засмеялся.

– Окей, как скажешь! Я не видел, что ты бросил бумажку, так что прошу прощения за свой жест.

– Молодец, теперь можешь идти.

Глеб отступил в сторону. Я успел сделать пару шагов, когда неожиданно получил сильнейший пинок сзади. Я развернулся и заорал:

– Ты чего?! Я же извинился! – прозвучало это жалко.

– Извинился – молодец. А это на будущее.

– Глеб, ты совсем охренел! Ты что себе позволяешь?! – я всё ещё старался не терять лица.

– Следи за языком, Мих, а то снова извиняться придётся.

Я двинулся к выходу, но Глеб снова пнул меня со всей силы. Из глаз брызнули слёзы, губы скривились от подступающих рыданий. Я снова развернулся, сжимая кулаки.

– Оу, какие мы злые! – издевательски просюсюкал он. – Ну и что ты сделаешь?

Страх парализовал меня и приковал к месту. Такая ситуация случилась со мной впервые, и у меня не было ни малейшего представления, как себя вести. Глеб был совсем близко – огромный и уверенный в себе. Я вдруг понял, что не смогу причинить ему ни малейшего вреда. Он был непобедим, и любая моя попытка бороться могла лишь разозлить его.

– Не кипятись ты так, я же в шутку, – издевательски дружелюбно сказал Глеб и прошёл к выходу, оттеснив меня плечом. В коридоре его встретили смешками и похлопываниями по спине.

Секунд через десять я вышел следом, сгорая от стыда. Одноклассники смотрели с ехидными улыбочками, но ничего не говорили. Пройдя в рекреацию посреди коридора, я встал в углу и невидящим взглядом уставился в окно. Хотелось очутиться как можно дальше от школы и никогда не возвращаться сюда. Я ждал, что друзья подойдут и поддержат, но они остались со всем классом. Было слышно, как Никита травит шутки с Глебом.

Когда я видел унижения Серёжи, то был уверен, что такое уж точно стерпеть нельзя. Теперь всё было не так однозначно. Глеб был в несколько раз тяжелее, и я вряд ли смог бы хоть как-то навредить ему в честной драке. А нечестная пугала меня ещё больше: вдруг он разозлится и вовсе убьёт меня. Вернуть милость Глеба, перестать быть объектом его насмешек – вот чего мне хотелось больше всего на свете.