БондиАнна. В Россию с любовью - Страница 23

В-третьих, я готовилась сдать последние экзамены в университете. Вскоре я должна была получить диплом. А это значило, что мне больше не нужно будет мотаться в Москву. Я перестану кочевать между странами и наконец смогу навсегда обосноваться в любимом Лондоне.

В тот вечер я без ложной скромности праздновала свой триумф.

Мне удалось подняться с самого дна.

И это были не пустые слова! Я варилась в гуще деловой жизни, вращалась в кругу топ-менеджеров ведущих мировых корпораций и известных бизнесменов. И чувствовала себя на своём месте, будто была рождена для больших дел. Должность в «Джетсейлс» казалась лишь ступенькой лестницы, которая непременно приведёт к успеху. Я набиралась опыта, принимая каждый день на работе как подарок — ключ от двери в новую жизнь, полную побед. Я накапливала знания, чтобы когда-нибудь применить их все, но уже в своём деле, о котором мечтала с юности. Мне безумно хотелось самой управлять бизнесом. Это всё случится потом. А пока я была счастлива здесь и сейчас.

Работать с Матсом было весело. Мы понимали друг друга с полуслова и при обработке клиентов составляли отличный тандем, ещё мы одинаково любили тусоваться, и никого из нас не коробило желание второго отплясывать на барной стойке среди бокалов и бутылок. У Матса, видимо, не ладилось дома в Швеции с женой, и командировки в Лондон были для него отдушиной, местом, где он был по-настоящему ценен и счастлив.

Матс обожал жизнь во всех её проявлениях. Он всегда был готов к неожиданным встречам, с лёгкостью чокался бокалом шампанского с незнакомцами и вообще быстро сходился с людьми. Не углубляясь, Матс тем не менее мгновенно завоёвывал доверие. Всех подкупала его открытость и видимая простота, а бесшабашные выходки одновременно шокировали и приводили в восторг.

Когда в ресторане меня позвали танцевать на столе двое пьяных американцев, Матс не осудил, а лишь откинулся на диване и улыбался.

Новых знакомых звали Курт и Джей. Они были бывшими сослуживцами — морпехами. Курт с недавних пор работал в инвестиционном банке. Он долго жил в Германии и лишь несколько месяцев назад перебрался в Лондон. А Джей приехал к старому другу в гости из США.

Я, Матс, Курт и Джей вчетвером как-то сразу нашли общий язык — пили, танцевали и смеялись до колик в животах.

Джей был отвязным. Возможно, это был посттравматический синдром или, может, что-то из детства, но пил он так, как будто жил последний день. Даже Курт побаивался его, хоть и сам был безбашенным парнем.

В свои тридцать шесть Курт пользовался невероятной популярностью у женщин. Тёмные волосы, ярко-голубые глаза, идеальное тело и прекрасное лицо. Настоящий голливудский красавчик, он был хорош и прекрасно знал об этом.

Между мной и Куртом сразу что-то промелькнуло. Мы обменялись телефонами, и я была уверена, что он позвонит.

Так и случилось. Курт позвонил на следующий день и жаждал снова встретиться. Вспыхнул бурный роман.

Курт был без тормозов. Несмотря на высокую должность управляющего директора, чудил он как шкодливый ребёнок. Запросто мог раздеться догола в любой момент, и неважно, было дело на отвязной тусовке в клубе или на корпоративной вечеринке после заключения делового контракта. А как-то раз на вечеринке он со второго этажа особняка спрыгнул в декоративный бассейн. Чуть не переломав себе ноги и руки, Курт оказался в центре внимания — чего и добивался. Он барахтался в бассейне, словно порхающая бабочка, потому что воды там оказалось по колено. Всем было весело, а Курту веселее всех. Такие выходки делали его популярным среди подчинённых, особенно женского пола.

В то время я не замечала очевидного: уйдя от Алекса с его алкогольной зависимостью, я тут же связалась с парнем с похожими проблемами. Тогда мне было весело и кайфово. По сравнению с другими качествами Курта это были сущие пустяки. И я упорно игнорировала ощущение неправильности происходящего.

Жизнь пестрила яркими красками: интересная и высокооплачиваемая работа, бойфренд, с которым не соскучишься, любимый город, красота и молодость. Вот только чего-то не хватало…

Лондон, 2003 г.

Ко мне прилетела мама. Мы не виделись больше двух лет, и если бы я сказала, что очень скучала по родителям, это была бы неправда. У нас были непростые отношения.

Мама была строгим и волевым человеком. Наверное, с другим характером она бы не смогла быть женой моего отца и вести ту жизнь, которая ей досталась. Это я поняла, когда сама повзрослела. В детстве же мне казалось, что мама слишком требовательна. Она всегда знала, как правильно, и не допускала даже мысли, что можно поступить иначе. Порой я подозревала, что мама совсем не умеет смеяться и шутить. Наверняка это было не так, но… Подростки весьма категоричны в своих суждениях, поэтому я не желала видеть нюансы и полутона.

Мы никогда не ругались в открытую. У нас в семье вообще не было принято громко выяснять отношения: внешне все «держали лицо». Но я постоянно ощущала на себе груз, который давил на плечи, как гранитная глыба. Это был груз возложенных на меня ожиданий, которые я не оправдывала.

Я всегда хотела, чтобы у нас с мамой были тёплые доверительные отношения. Мне не хватало её участия, внимания, принятия. Конечно, я не говорила об этом — во времена моей юности ещё не было в порядке вещей обсуждать свои чувства. Возможно, именно тогда внутри меня впервые появилась та самая пустота.

И всё-таки я была рада маминому приезду. Ведь я уже не была подростком, который вечно не дотягивал до высоких стандартов своих родителей. Мне было чем гордиться: я жила в городе мечты, работала в крупной компании, снимала чудесную квартиру в престижном районе.

Квартиру свою я просто обожала. После Форума я прожила в «Клариджисе» две недели — на такой срок был оплачен номер. А потом поселилась в Южном Кенсингтоне. Сняла светлую, просторную квартиру с высокими потолками и потрясающим ремонтом в роскошном здании с белыми колоннами.

Неплохо для той, кто не так давно ночевала под мостом.

Я встретила маму в аэропорту Хитроу, мы обменялись рядовыми вопросами, сели в такси и поехали домой.

Пока мама раскладывала вещи, мы вели обычную беседу родственников после долгой разлуки. Она рассказывала, как дела у отца и сестры. Я в общих словах описала суть своей работы и спросила, куда мама хотела бы сходить. Мы обсуждали достопримечательности, когда у меня вдруг вырвалось:

— Мам, помнишь, когда я была подростком, ты всё время заставляла меня мыть посуду?

Мама перестала перекладывать одежду и как будто задумалась.

— Ну… Помню. А что?

— А почему ты никогда не пробовала со мной договориться? — я поняла, что давно хотела это спросить.

Наверное, сейчас не лучший момент… Но он, может, вообще никогда не наступит!

— О чём договориться? — не поняла мама.

— Ну, ты часто ставила ультиматумы, грозила чем-то. А могла ведь просто сесть со мной за стол и сказать: «Слушай, мне трудно самой, помоги мне, пожалуйста. Давай, я сегодня помою, а ты завтра. Давай распределим зону ответственности на кухне между нами. Кроме нас это никто не сделает». Неужели ты думаешь, что я бы тебе отказала?

— Я как-то не думала… А что, так можно было? — мама выглядела искренне удивлённой.

— Ну да…

— Не знаю, я, наверное, просто не знала, что так сработает лучше.

— Знаешь, мам, а я всегда тебя немного побаивалась. И даже сейчас…

Договорить я не успела — меня прервал звонок в дверь. Оставив маму стоять над чемоданом с растерянным видом, я поспешила в прихожую. На пороге стоял Курт.

— Идем в «Корову»! — не здороваясь, скомандовал он, уверенно заходя на квартиру и звонко чмокнув меня в щёку.

Я совсем забыла, что Курт должен был прийти. Он появлялся у меня на пороге почти каждый вечер. С бутылкой вина или просто с предложением, от которого невозможно отказаться, как сейчас с «Коровой».