Бомбы в сахарной глазури - Страница 43

В статье приводится случай, чем-то похожий на ее собственный. Была красивой женщиной, следила за собой, хорошо одевалась. Семья была дружная: хороший муж, сделавший неплохую карьеру, послушные дети. И вот сейчас вся семья разваливается.

"Так и у меня, — вспомнила наша героиня, — была хорошая семья. Вечером все собирались за столом, что-то друг другу рассказывали, потом смотрели телевизор (чтобы не ссориться, их в доме было целых три). В субботу отсыпались, ездили на оптовку за продуктами, вечером еще успевали прибраться, постирать. В воскресенье, конечно, тоже спали вволю, потом шли с ребятишками в парк, в лес, кино, иногда в театр, а то и на какую-то интересную выставку в музей. А с мужем любили вдвоем закатиться к друзьям, случалось, и до утра.

Конечно, всякое бывало — обиды, ссоры. Доходило даже до слез. Но мир восстанавливался как-то удивительно быстро. А после примирения все шло так, как будто никогда и не ссорились. А сейчас… сейчас между ней и ее близкими стеной встала непримиримость".

Она жадно поглощала печатный текст. Но дальше возникал какой-то окарикатуренный образ, с которым уже было трудно полностью отождествиться. В статье внушалось, что, придя к вере, многие женщины опускаются, даже причесываться перестают, ходят в невзрачных балахонах, прекращают вкусно готовить и буквально силой заставляют близких поститься.

Наша героиня вроде бы такой не стала, хотя, конечно, одевалась теперь скромнее. Готовила она по-прежнему вкусно, только это не занимало такого, как раньше, места в ее сердце.

Сказать, что она, увлекшись церковной жизнью, перестала выполнять обязанности жены и матери, хозяйки — нет, этого сказать было нельзя. И поститься она силой никого не заставляла. А позиционная война, о которой говорилось в статье, разгорелась в полной мере.

До сих пор наша героиня думала, что это искушения, неизбежно возникающие, когда человек приходит к вере. Об этом ей говорили и батюшка, и женщины, с которыми она познакомилась в храме. И в какой-то книге она прочитала, что пока человек живет, как живется, не задумываясь о Боге и греховности своей жизни, бесы его не трогают. Зачем? Он и так их "кадр". А вот если он пытается спастись, тут они ополчаются и хотят уязвить побольнее, всячески стараются увести его с тесной тропы спасения. А как легче всего уязвить семейного человека? Естественно, через семью.

Но из статьи выходило, что тяжелая атмосфера, возникшая в доме, является результатом ее неправильного воцерковления. Это она стала искушением для своих близких, которые поначалу относились к Церкви нейтрально, а теперь из-за нее стали ненавидеть все, что связано с православием. "А должно быть иначе, — говорилось в статье. — Мамочка воцерковляется — и всем в доме становится лучше: обеды вкуснее, дома чище, ругани меньше, радости больше". И еще напоминалось, что радоваться призывали Христовы ученики — апостолы.

Статья повергла женщину в горестное недоумение. "Чему же я должна радоваться? — в растерянности думала новоначальная христианка. — Нет, конечно, я понимаю, что не надо скандалить. Но я же и не скандалю. Но радоваться… Муж засыпает с включенным телевизором под звуки выстрелов и сексуальные стоны. Этому радоваться? Или тому, что дочь живет с любовником и травится контрацептивами? И что за радость видеть, как сын, подражая папе, грубит и уже не мыслит жизни без телевизора и компьютера, книги не берет в руки, по воскресеньям находит массу отговорок, чтобы не пойти в храм? А папа, еле переживший второй инфаркт, слышать не хочет об исповеди и только лихорадочно ищет какие-то новые способы оздоровления, даже к экстрасенсам готов обратиться. Разве можно с философским спокойствием смотреть, как самые любимые, самые близкие для тебя люди гибнут, да еще радоваться? Но ведь это пишет авторитетный православный психолог. Он же не может писать ерунду. Значит, я просто плохая христианка… В чем же здесь дело?

Зададимся этим вопросом и мы — в чем здесь дело? Ведь апостолы и вправду призывали: "Всегда радуйтесь" (1 Фес. 5, 16). И Сам Господь Иисус Христос учил:"… когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры" (Мф. 6,16).

Давайте подумаем вот о чем. Если христиане призваны исключительно к радости, то почему Христос плакал о Иерусалиме(Лк. 19,41)? Почему предрекал такие печальные, такие страшные события? "Ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами: и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне (Лк. 19,43–44).

Причем сказано это было в момент радостного ликования, после того как Спасителя, въехавшего в Иерусалим, толпа встретила криками "Осанна!" И вот не побоялся испортить людям настроение, не побоялся, что Его упрекнут — не знаем, как это звучало по-древнееврейски — в "пессимизме" и "алармизме".

Да и грозные слова из Евангелия от Матфея рисуют нам картину, далекую от радостного семейного консенсуса. "Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку — домашние его. Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, тот недостоин Меня; и кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее" (Мф. 10,34–37).

Так что, может, завет апостола Павла "всегда радуйтесь" (7 Фес. 5, 16) — это о какой-то другой радости? Не о той, когда чуждые по духу родственники сообща смакуют вкусный обед?

"Если любить ближнего для себя, надо желать исполнения хотений своей плотской воли, — писала известная подвижница второй половины XIX века игумения Арсения. — Если любить его ради самого, надо исполнять его волю, его желания. А если любить ближнего ради Господа, то надо стремиться и в отношении его исполнять волю Божию и ходить непорочно в оправданиях Его. Будем любить ближнего ради Господа" (Игумения Арсения. М., Издательство Сретенского монастыря, 2004. С.326).

Фактически нынешние идеологи не омрачаемой конфликтами радости призывают ко второму виду любви (любить ближнего ради его самого). Но преподносится это как истинное христианство. А третий вариант (любить ближних ради Господа) выдают за первый и называют ханжеством, неофитством и эгоизмом. Дескать, с какой стати вы портите родственникам настроение? Почему они должны плясать под вашу дудку? У них свой путь, свой выбор (иногда еще говорят "свои отношения с Богом"). А вы ведете себя эгоистично.

Хотя из эгоистических соображений воцерковившейся женщине куда проще не ссориться с невоцерковленными родственниками, не трепать себе нервы. А если просить для себя, то чего-то совсем другого. У мужа, к примеру, новую шубку или, на худой конец, кофе в постель.

Проявлением эгоизма была бы как раз безмятежность в то время, когда самые близкие тебе люди упорствуют в погибельных страстях. Вряд ли даже самый либеральный врач призвал бы мать к радостному потаканию сыну, который, заболев панкреатитом, не хочет соблюдать диету и пить лекарства, а требует любимых чипсов, жареной картошки и копченой колбасы. Так уместно относиться к старой больной собаке. Все равно ей помирать пора. Пусть напоследок полакомится, чем хочет. Даже если это для нее отрава. Но, когда речь идет о духовной погибели, почему-то раздаются призывы к миру любой ценой и терапии радостью. А ведь душа в отличие от тела бессмертна, и ее погибель может длиться вечно…

Твой ребенок, твой муж или твой отец сделали свой "свободный выбор". Они, вопреки призыву пророка Исайи "выбери жизнь", выбрали духовную смерть. А ты не смей их отговаривать и только радуйся, что сама обрела Бога. Глядишь — и они захотят приобщиться. Ну, а если нет — на все воля Божия. Кто ты такая, чтобы вмешиваться в Божественный Промысл? Молчи, не суйся. Поменьше обращай внимание на то, кто что делает, кто что ест. Занимайся лучше собой.