Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории - Страница 1

В.Р., В.К., Л.А. и всемирной деревенщине посвящается эта книга

Начну с одного предположения касательно будущей работы Комиссии по предотвращению фальсификации истории. При всем том, что на нашу страну порой накатываются волны самой разнообразной лжи, и при том, что создание противофальсификационной Комиссии — насущный шаг, вряд ли в результате ее работы будут выявлены существенные искажения, фальсификации каких-либо собственно исторических фактов. Содержание международных договоров, фамилии их подписантов, исходы сражений… кто, когда взял, сдал какие города, крепости, столицы… все эти корпуса данных, и вообще говоря — факты, останутся, по-моему, почти неизменными. Ну не ждете же вы, что в тексте Версальских, Мюнхенских, Ялтинских соглашений, других договоров обнаружатся следы стираний, вписываний, вырванных или наоборот вклеенных дополнительных страниц. Или что, допустим, в редакциях «Радио России» и ВВС лежат противоречащие друг другу версии исторических документов. Вроде как, например, по известному «Разделу VI, «О Польше», ялтинских соглашений 4–11 февраля 1945 г., гласящего:

— Главы трех Правительств считают, что восточная граница Польши должна идти вдоль линии Керзона с отступлениями от нее в некоторых районах от пяти до восьми километров в пользу Польши…»

…вдруг пошли бы, представьте, споры:

— Нет, в Шестом Разделе стояло: 105 километров в пользу Польши!

— Нет, 5 километров!

— Нет…

Ведь и ВСЯ ЯЛТИНСКАЯ СИСТЕМА, все соглашения, декларации, ее составившие, все последующие конкретизирующие договора — каждой с каждой из полусотни стран, Устав ООН, — все столь же тщательно кодифицировано, вроде тех «пяти-восьми километров в пользу Польши…».

И при этом «Ялта» — одна из самых спорных тем сегодняшней Европы… Так в чем же тогда могут быть «фальсификации»?

Интерпретации. Такой временный, «рабочий» термин. «Различные интерпретации» — так я отвечал, когда на пресс-конференциях или в телепрограммах вопросы доходили «до первоисточников», до самых исходных пунктов фальсификаций и споров. Все споры — фактически споры вокруг интерпретаций, истолкований (часто взаимоисключающих) одной и той же зафиксированной цифры, одного и того же документированного сторонами факта.

Это при том, что сегодня у спорящих стран вроде бы нет «господствующих идеологий» (оставлены на предыдущем витке противостояния) — а есть: «принимаемые ценности». Вот об этом феномене, о том, как идеологии, которых нет, заслоняют факты, которые есть, — об этом и будет рассказано в книге. И прежде всего, о меняющемся восприятии Второй мировой войны, вполне едином ранее (до не столь уж давнего времени), и — двоящемся в наши дни…

А то, что, как выясняется, борьба против фальсификаций, за правду истории фактически перенеслась в сферу интерпретаций, истолкований фактов, это и означает… да-да, все ту же «идеологическую борьбу», как ни надоела она некоторым за время позднего, «развитого», или можно сказать «брежневского» социализма.

Один фактурный, выразительный пример я сейчас все же заимствую из своей предыдущей книги «Вторая мировая Перезагрузка» (2-е издание, июль 2007, глава 10), где подробно, прямо в деталях исследован вопрос: как именно следует интерпретировать соучастие Европы в нападении на СССР? Здесь же, в «Фальсификационной прелюдии», я уделю ближайшие страницы — тем «Перезагрузочным тезисам»:

1) Кейтель в Нюрнберге признал, что Чехословакия в 1938 году была просто неуязвима, была в военном отношении абсолютно недостижимой целью для вермахта. Судеты — это горы, где с 1920 года шли уникальные по размаху фортификационные работы.

2) Заговор генералов («Черная капелла»), выстреливший в 1944 году, составился именно в 1938 — как реакция на абсолютно безнадежную затею Гитлера с Чехословакией. И только «Мюнхен» позволил Гитлеру, образно говоря, показать язык немецким военным занудам и педантам…

3) Немецкие танки за полгода до «Мюнхена» в апреле 1938 года на парад по случаю аншлюса Австрии — подвозили по железной дороге. (Тоже недооцененный еще историками факт). Просто сломались. 200 км до Вены по мирному шоссе — было недоступным для них усилием.

4) Чехословакия в тот период занимала первое место в мире по экспорту вооружений. Чешские танки, лучшие тогда, продавались по всему миру. Они и составили основу бронетанковой мощи Германии. («Тигры» появились лишь летом 1943-го, на Курской дуге).

5) И — апофеоз сегодняшних интерпретаций. Гениальный, по сути, фрагмент из официальной истории завода «Шкода». Там после долгих свидетельств рекордного качества их танков идет следующий пассаж:

«До 1939 года заводом «Шкода» было выпущено 295 танков. К несчастью, после оккупации Чехословакии ее танки были включены в состав немецко-фашистских частей и участвовали в захвате Польши, Франции, в войне против Советского Союза. Последний танк чешского производства был уничтожен 10 декабря 1941 года при освобождении подмосковного города Клин».

То есть нечто вроде корпоративного (а в перспективе и национального!) праздничка намечается у шкодных чехов: 10 декабря — «День окончания ответственности за танки»…

И я заранее могу сказать нашей «Противофальсификационной исторической комиссии»: На командировке в Прагу вполне можно сэкономить! В смысле — не ездить, не перепроверять чешскую танковую фактуру. ФАЛЬСИФИКАЦИЙ НЕ БУДЕТ! Скорее всего, окажется, действительно: не 1000, не 750, и не 350, а именно 295 «шкодовских» танков невыстрелившими сдали они Гитлеру. И последний из них, чешского производства… похоже, и вправду был… уничтожен 10 декабря 1941 года под подмосковным городом Клин…

Но… что старый запас танков (295 штук, сделанных еще для чешской армии) закончился к 10 декабря 1941 года — это самая обычная практика, реальность войны. Ротация. «Расход» собственно немецких танков Т-II был даже выше — качество, качество!

Но… с 1939 года «Шкода», переименованная в Немецкую промышленную группу Hermann-Goering-Werke («Герман Геринг Верке») всю войну выпускала те же танки, но уже под немецким именем Pz Kpfw 135 (а тут уже счет на тысячи!), внедорожники, газогенераторные грузовики, тяжелые гусеничные тягачи… Но… Чехия-то — «правовое государство», не чета нам, здесь уважают — юридические формулировки. И, строго юридически говоря, они за свой «главный офис», находившийся в Германии — НЕ отвечают. Ну или не хотели бы отвечать.

Да, это их интерпретация Второй мировой войны. Понятно, «их» — не значит только шкодовская. Был, кстати, и другой знаменитый гигант, «ЧКД-Прага», ставший немецким концерном ВММ. Производили на «ЧКД»:

— Лучший, среди легких и средних танков вермахта Pz Kpfw-38 (это чешский танк ИМНР-Б, мировой лидер продаж) — изготовлено 1411 штук.

— Самоходное орудие «Мердер»,

— Лучшую противотанковую самоходку Второй мировой войны «Хертцер», тираж — 2584 штук…

А если далее ступить на «фактурные поля»… критик В. Николаев, разбирая в статье «О чердаках и подвалах Большой войны» книгу «Вторая мировая Перезагрузка» посоветовал мне «не зацикливаться на танках», напомнив и о самом ненавистном для советской пехоты «немецком» самолете. Кстати, какой это самолет? Как, наверно, и многие, я полагал, что это бомбардировщик «Юнкере». Но нет, выверенная, просуммированная оценка называет… — «Фокке-Вульф-189» («Рама»), разведчик-корректировщик, чье появление означало неминуемый и высокоточный вражеский артобстрел. А артобстрелы, точные, «удачные» (для немцев), наносили в итоге больше урона, чем бомбардировки. (Просто сцены бомбардировок, с их видеорядом и характерным ревом-визгом бомб… — более кинематографически «выигрышны», что и повлияло на наше восприятие). Так вот, этот разведчик-корректировщик «рама» — был высотный, чрезвычайно маневренный и практически несбиваемый самолет. А производился тот «Фокке-Вульф-189»… на заводах «Верк-3», во французском городе Бордо (привет нынешним там изготавливаемым «аэробусам»! Вот что значит забота о сохранении своей недвижимости и промышленного потенциала!)… а еще и на заводе «Аэро» в… Праге. Ну, опять этот «Город мастеров»!