Большой куш - Страница 67

Он открыл дверцу шкафа, когда внизу вскрикнула Люси:

— Нет…

— Люси! — позвал он.

На мгновение воцарилась тишина, затем послышался звук удара и голос Люси:

— Уит!

Еще один удар. И снова тишина.

Тихо спускаясь по лестнице, Уит вытащил пистолет Пэтча, который он взял в сумочке Люси, и взвел курок. Он остановился на повороте, где лестница выходила к кухне.

— Судья Мозли? — раздался мужской голос. Он звучал спокойно и вкрадчиво. — Вам необходимо спуститься вниз с поднятыми руками.

— Я вооружен, — ответил Уит. — Если вы причините ей боль, я убью вас.

В ответ прозвучал одиночный выстрел.

Уит застыл.

— Она сейчас без сознания, — сказал мужчина, — поэтому ничего не почувствовала. Но я только что отстрелил ей два пальца на левой руке. У вас есть пять секунд на то, чтобы выйти ко мне. Теперь я перевожу пистолет на ее лоб…

— Нет!

Уит вышел из-за лестничного проема, подняв руки и держа пистолет большим и указательным пальцами.

Возле Люси на корточках сидел мужчина, в руках у него был 9-миллиметровый «глок», направленный прямо на Уита. Незнакомец был поджарым, высоким, с выкрашенными дешевой светлой краской волосами. На глазах — круглые очки в тонкой металлической оправе. Он походил на профессора, решившего стать рокером.

— Брось пистолет, — приказал он.

Уит повиновался.

— На колени, руки на голову.

Уит выполнил и это требование. Украдкой посмотрев на руку Люси, он с облегчением вздохнул: все пять пальцев на левой руке были на месте, ничего не отстрелено.

— Я обманул вас, — с подчеркнутой небрежностью произнес Алекс Блэк. — На самом деле я терпеть не могу грязь.

Бен выгнал агентов ФБР из своего дома. Вернее, подумала Клаудия, попросил их уйти. Он вежливо объяснил федералам, что ценит их помощь, но с Клаудией чувствует себя в безопасности, — при этих словах она покраснела, — и ему хотелось бы остаться одному, чтобы окончательно прийти в себя после всего, что с ним произошло. Кроме того, до сих пор не было предъявлено никаких обвинений по поводу того, что Стоуни совершил преступление, как не было и доказательств, что его брат стал жертвой. Все телефоны прослушивались, на случай если позвонит Стоуни, Дэнни Лаффит или вымогатель с требованием выкупа.

В ответ агенты криво улыбнулись, но вынуждены были уйти. Клаудия из окна видела, как их машины выехали из Флэтс. После ухода Граймса и Горделла в доме стало так тихо, как будто в нем поселились привидения. Она подумала, что сюда может заехать Дэвид под предлогом, что ему нужно повидать Бена. Но дорога оставалась пустынной.

Бен включил стереосистему, и комнату наполнила нежная мелодия Вивальди. Слушая прекрасную музыку, Клаудия стояла у камина и рассматривала старинную морскую карту, висевшую на стене.

Бен подошел сзади и положил руки ей на плечи.

— Я очень рад, что ты сейчас здесь, Клаудия. Я бы сошел с ума от одиночества.

— Мне нравится эта старая карта, — тихо произнесла она.

— Это репродукция, хотя Стоуни, когда хорошенько выпьет, говорит гостям, что это оригинал. Много лет назад большая часть мира была неизвестна. Видишь, Европа изображена здесь неточно: наши предки видели исследованный мир не таким, каким он был на самом деле. Покидаешь родные края, доплываешь до середины, — говорил Бен, указывая на огромного змея среди волн с закинутой назад головой и высунутым языком, похожим на пламя, а тебе говорят: «Здесь водятся драконы. Если тебя это не пугает, плыви дальше и доберешься до края света, где и сгинешь навек. Это точка, откуда нет возврата».

— Мне кажется, что эта карта более точная, чем современная.

Он поцеловал ее в шею.

— Выпьешь немного вина? Или пива? А хочешь, я смешаю для тебя мичеладу?

— Мичелада? Звучит заманчиво.

Он пошел в кухню, положил кусочки льда в два высоких стакана, плеснул туда немного вустерширского соуса и соуса табаско, насыпал чуть-чуть перца и добавил немного лаймового сока. Затем залил оба стакана холодным светлым мексиканским пивом «Дос Эквис», и напиток стал темнеть на глазах, приобретая цвет кленового сиропа. Бен принес ей стакан с коктейлями, и они устроились прямо на полу, выложенном мексиканской плиткой. Они сидели рядом, почти касаясь друг друга плечами, и смотрели, как далеко в бухте тонут последние лучи заходящего солнца. Клаудия отхлебнула из своего стакана. На вкус мичелада напоминала первоклассный бифштекс, только холодный и мягкий.

— Когда они пригонят назад «Юпитер»? — спросила она. Лодка находилась у ФБР, и они обследовали ее как место совершения преступления.

— Бог его знает. Меня это не волнует. Не уверен, что я вообще когда-нибудь захочу ступить на борт этой лодки. Думаю, если со Стоуни что-то случится, лодка будет моей.

Клаудия ничего не ответила, а самого Бена эта неожиданная мысль, казалось, даже несколько удивила.

— Ты не голодна? У меня есть филе желтохвоста, могу поджарить его на гриле, — предложил он.

Они допили свои коктейли, и Бен, ловко передвигаясь по кухне, приготовил ужин: налил холодного вина «Совиньон Блан», сделал салат, поджарил рыбу с ароматом трав, приготовил ризотто, нарезал ломтиками киви. Она видела, что он изо всех сил старается заполнить пустоту, возникшую между ними за последние несколько дней. Клаудия была удивлена неожиданно разыгравшемуся у нее аппетиту. Она с удовольствием поела, выпила два больших бокала новозеландского белого вина и почувствовала, как по телу потихоньку растеклось приятное тепло.

Бен принялся открывать новую бутылку вина, когда она вдруг резко качнулась и оперлась на стойку. Клаудия быстро поставила бокал, внезапно испугавшись, что он лопнет у нее в руке. Она зябко поежилась, ощущая ледяной холод.

— Эй! Что с тобой? — Бен обнял ее, крепко прижимая к себе.

— Что-то не так. За-за-поздалый шок. Не знаю. — Дыхание Клаудии стало неровным.

Бен подвел Клаудию к дивану, сел рядом, пытаясь согреть ее своими руками. Он ничего не говорил, просто нежно целовал ее щеки, шею. Она тоже прижалась к нему, отзываясь на его ласки.

— Все в порядке, в порядке, — шептал Бен.

— Ну и что со мной было? — ошеломленно спросила она, когда через несколько мгновений дрожь, сотрясавшая ее тело, прошла. — Как ребенок, только уже большой.

— Знаешь, а ты намного отважнее, чем я, — сказал Бен. Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Я ведь плакал, когда меня заперли на той лодке. Я боялся того, что́ они могут сделать с тобой, боялся, что Зак может убить меня…

Она взяла лицо Бена, на котором красовался громадный синяк, в свои ладони и нежно поцеловала в губы. Ее поцелуй был легким как перышко, и он робко ответил на ее ласку. Сначала он целовал ее, едва касаясь губ и лица, словно боялся, что она может покачнуться, но этого не произошло. После пяти долгих поцелуев Бен расстегнул пуговицы на блузке Клаудии, провел пальцем по изгибу кружевного бюстгальтера и прижался к ее груди.

— Я хочу любить тебя, — прошептал он.

Затем он взял ее за руку и повел наверх, в свою спальню. Возбужденная от охватившего ее желания, Клаудия принялась раздевать его, а он полностью, с головы до ног, раздел ее, целуя повязку на сломанном пальце ноги и забинтованные руки. Клаудия снова поцеловала кровоподтек на лице Бена, его поврежденный палец.

Он покрыл поцелуями ее тело, и Клаудия, с благодарностью отзываясь на ласки Бена, окутала его своим теплом.

— Первый раз за… за столько… За тринадцать лет? — шепнула она.

— Счастливое число — тринадцать. — Он рассмеялся. Сейчас, когда Клаудия была расслаблена, он чувствовал себя более уверенно.

— Стоило столько ждать, — сказала она, наслаждаясь его нежными прикосновениями.

— Я всегда любил тебя, Клаудия. Всегда. — Бен прижался губами к ее шее и накрыл ладонями груди.

Она чувствовала, как от его губ, тела, рук исходит живительное тепло, и жизнь внезапно показалась ей удивительно приятной. На какой-то миг она вспомнила о том, как лежала в той лодке, связанная по рукам и ногам, а потом качалась на волнах под жарким безжалостным солнцем, но тут же отбросила эти мысли.