Большие перемены - Страница 3

Маша выхватила письмо из рук Зинаиды и продолжила читать:

— «Зачислена на лечебный факультет». Ух ты! Бабушка! Неужели это правда?

Маша радостно обняла Зинаиду, но вдруг призадумалась.

— Но если я сейчас уеду в институт, мы с Алешей не сможем жить вместе… — улыбка исчезла с Машиного лица.

— Ничего страшного. Я же говорила — пожениться вы всегда успеете.

— Ну как ты не понимаешь! Мы не можем ждать.

— Это почему же? — подозрительно спросила Зинаида.

— Но мы так любим друг друга!

— А, в этом смысле… — Зинаида успокоилась. — Маша, тебе выпал такой шанс! И ты не хочешь им воспользоваться?

— Очень хочу, очень. Но и Лешу оставить не могу… Мы с ним обязательно что-нибудь придумаем!

— А ты думаешь, Леше понравится, если его новоиспеченная жена будет зубрить латынь вместо того, чтобы готовить обеды?

— Бабушка, Леша не такой. Вот увидишь, он будет очень рад и обязательно меня поддержит!

. — Ага, и борщ тебе сам сварит… — иронично продолжила Зинаида.

Маша взяла письмо и пошла к себе в комнату. Ома не ожидала, что счастья будет так много, что прямо через край. И любимый Алеша наконец-то рядом, и сбылась мечта о поступлении в институт. Врач — это профессия, которая всегда влекла ее. Но выбирать между любимым человеком и любимой профессией — это очень трудно.

Таисия после разговора с Буравиным пребывала в плохом настроении. В комнату вошла Катя и сразу оценила ситуацию:

— Привет. Чего грустим?

— Не грущу — думаю.

— О чем?

— О твоем отце. Я только что ему звонила.

— Да? Зачем?

— Напомнила, что нам с тобой нужно на что-то жить.

— Думаешь, папа об этом забыл? Я уверена, что он и так будет нам помогать, — уверенно сказала Катя.

— А я не уверена, потому что знаю мужчин. Пока они любят или хотя бы делают вид, что любят, они чувствуют себя обязанными обеспечивать женщину. А как только любовь проходит, от внутреннего чувства долга не остается и следа.

— По-моему, к папе это не относится, — заметила Катя.

— Еще как относится. Я понимаю, что отец кажется тебе идеальным мужчиной. В молодости я тоже так думала. А теперь оказалась брошенной женой.

— Даже если отец и бросил тебя, то меня-то он не бросал! — сказала Катя. — Он обещал, что будет мне помогать. И я ему верю.

— Дорогая, хочу тебе напомнить, что ты собираешься выйти замуж.

— Мама, при чем тут это?

— При том, что содержать тебя должен Костя Самойлов, а не отец! Или ты хочешь не только поселить Костика в нашем доме, но и посадить его на мою шею? Если мужчина входит в дом жены, он должен доказать свою состоятельность хотя бы умением зарабатывать деньги.

— А я не сомневаюсь, что Костя ради меня в лепешку расшибется! — Катя по-прежнему была полна оптимизма.

— Тогда ты должна надеяться на него, а не на материальную помощь отца.

— Мама, с Костей я разберусь сама. А по поводу папы ты лучше успокойся. Хватит жить прошлым, он ушел и, увы, не вернется.

— Что значит успокойся? Что значит не вернется? — Таисия и не думала прекращать борьбу. — Это ты мне говоришь? Да мы же с тобой одного поля ягоды — отступать не в нашем характере!

— Мама, важно не только бороться до конца, но и уметь вовремя признать свое поражение.

— Признать поражение? Ни за что!

— Значит, вопрос не в деньгах, — задумчиво подвела итог Катя. — Похоже, ты все еще веришь, что отца можно вернуть. И все разговоры с ним обо мне только козырь в твоей игре. Ведь так?

— А тебя это беспокоит?

— Конечно!

— Напрасно. Беспокойся лучше о Косте.

— А чего мне о нем беспокоиться? В нем я уверена.

— Ну да, Костя горы свернет ради тебя. Лишь бы не свернул шею себе или кому-нибудь другому ради этой светлой цели.

— Мама, почему ты так говоришь?

— Потому что неплохо знаю твоего жениха.

— Я с ним тоже не первый год знакома. И выхожу за него замуж потому, что он любит меня по-настоящему. По-моему, это достаточное основание.

— Ну, возможно, — неожиданно согласилась Таисия.

— Кстати, Костя вот-вот должен быть здесь. Сказал, что сначала зайдет к матери, а потом — к нам.

— К Полине? Значит, он сейчас у Буравина? — Таисия изменилась в лице.

— Да, мама, да. И хватит вздрагивать. Он же должен налаживать контакт с будущим тестем!

— Надо было начинать с будущей тещи, — не согласилась Таисия. — Я бы ему объяснила, как общаться с Виктором.

— Да? И что бы ты ему сказала?

— Я бы посоветовала сразу же брать быка за рога. Не затягивая, обсудить деловые вопросы и денежные проблемы.

— Уж чему-чему, а этому Костю учить не надо. Для него деньги — вторая любовь после меня.

— А ты не боишься, что со временем эти приоритеты могут поменяться местами?

Кате не понравился мамин вопрос. Она покачала головой и вышла из комнаты.

Расследование дела смотрителя шло к концу, и следователь решил поговорить с подсудимым. Он зашел к смотрителю в камеру, огляделся и сказал:

— Утро доброе.

— Ну, может, минуту назад оно и было добрым, а после твоего прихода — вряд ли, — откликнулся смотритель. — Чего надо-то?

— Попрощаться хотел. Я твое дело в суд передаю.

— Поди, скучать, по мне будешь, когда меня на зону переведут? — с иронией спросил смотритель.

— Не буду. И надеюсь больше никогда тебя не увидеть.

— Намекаешь, что остаток жизни я за решеткой проторчу?

— А тут и намекать нечего. По твоей статье лет двадцать строгого режима гарантировано. В твоем возрасте это почти смертельно.

— Это еще бабушка надвое сказала. В нашем деле никто никому никаких гарантий дать не может. Рано ты меня со счетов сбрасываешь, рано.

— Я и сам понимаю, что рано. Еще бы немного времени ты у нас провел, я бы на тебя столько интересного накопал!

— Умерьте пыл, гражданин начальник. От работы кони дохнут.

— При чем здесь кони? Из-за таких, как ты, люди гибнут.

— Из-за таких, как я? А кто моих сыновей замордовал? Не наша доблестная милиция?

— Нет. Дети у тебя погибли потому, что ты их воспитал по своему образу и подобию. Они за твои грехи поплатились.

— О грехах заговорил? Ты, может, по совместительству попом подрабатываешь? — Смотритель становился все мрачнее и мрачнее.

Нет. Просто думал, что ты захочешь облегчить свою душу и рассказать мне напоследок о своих темных делах. Я ведь знаю: их за тобой немало числится.

— Если знаешь — предъявляй доказательства. А нет — так иди отсюда. Ты не священник, чтобы я перед тобой каялся. Ты — мой злейший враг! — подвел итог беседе смотритель.

Следователь вернулся к себе в кабинет, понимая, что разговор не состоялся. Как говорится, врагами были, врагами и остались. Но рабочий день шел своим чередом, и к Буряку пришел неожиданный для него посетитель.

— Разрешите представиться. Марукин Юрий Аркадьевич. Младший следователь прокуратуру. Буду работать под вашим началом.

— А, я слышал о вас, — вспомнил следователь. — Ну что ж, будем знакомы. Мне, я думаю, представляться не нужно.

— Надеюсь, мы сработаемся, — несколько угодливо сказал Марукин.

— Посмотрим, — сухо кивнул следователь."

— Григорий Тимофеевич, скажите, а как продвигается дело Михаила Родя?

— А почему вы спрашиваете?

— Ну как же! Начинаю вникать…

— А, ну да. Родь, он же смотритель маяка, сейчас находится в одиночной камере. Его дело практически завершено.

— Когда передаете в суд?

— Со дня на день.

— По-моему, торопиться с этим не стоит, — мягко намекнул Марукин.

— Почему?

— Я нашел материалы, которые расскажут об этом человеке много интересного.

Марукин положил на стол папку, которую до этого момента держал в руках.

— Я думаю, здесь можно найти доказательства причастности Родя к нескольким преступлениям.

— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовался следователь, — дайте посмотреть.

— Пожалуйста.

Следователь открыл папку и стал перебирать бумаги: