Большие девочки тоже делают глупости - Страница 12

– Зинаида Ивановна, дорогая, вы кандидат наук, а значит, женщина умная и мыслите логично. Так?

– Наверное.

– Следите, пожалуйста, за ходом моих мыслей. Журналист Сорнева утверждает, что раньше никогда не встречалась с председателем жюри вашего фестиваля Марком Бельстоном, и я ей верю. Она живет в другом городе, работает в газете и как журналист успешна. Так?

– Наверное, – повторила она снова, словно других слов в ее кандидатском лексиконе не было.

– Пожалуйста, вспомните, что предшествовало тому, что он обратился именно к вам с этой просьбой. Как это было, и, наконец, почему человек, далекий от журналистики, становится председателем жюри? Есть этому объяснения? Если вы уверены в том, что Сорнева нравится или нравилась Бельстону, то расскажите, что вы знаете об этом.

Зинаида Ивановна заморгала и начала успокаиваться, потому что вопросы, кроме последнего, показались ей несложными, в них не было тревоги, а только участие. И потом, следователь сам сказал, что она женщина умная, – многие вон кандидатские покупают, а она все сама и сама, от первого до последнего листка. Про молодых девчонок, которых любят олигархи, она просто брякнула от нервов – не каждый день такие происшествия случаются. Скрывать Зинаиде было нечего.

– Да с конкурсами всегда проблемы, финансовые. Спонсоров надо найти. Вот администрация области и обратилась к богатым людям. Бельстонам нравится, когда про них пишут. Представители генерального спонсора логично и возглавили жюри.

– И что, большие деньги требуются на проведение таких мероприятий?

– Для «Грин-авиа» это копейки. Оплата работы жюри – это раз, призы победителям, десять ноутбуков, – это два. Сюда еще надо прибавить питание – пункт третий, все остальное – за счет самих участников. Все, кто участвует в фестивале, – журналисты, и они обязаны написать о нем заметку с указанием генерального спонсора – «Грин-авиа». Тоже хороший пиар.

– Вы правы, Зинаида Ивановна. Пиар, он тоже денег стоит. Марк Александрович действительно интересовался фестивалем или был «свадебным генералом»?

– Да что вы, ничем он не интересовался! Побыл на открытии, с удовольствием давал интервью, выпил с нами, членами жюри, кофе, шутил, смеялся и откланялся. Пожелал нам успешной работы. Я думала, что мы его увидим только на подведении итогов, при раздаче призов.

– А он пришел сегодня, – подытожил Аванесов. – Почему, как вы думаете, он сегодня появился?

– Не знаю. – В ее глазах опять появился страх. – Правда, не знаю. Зашел в зал, где работало жюри. Помахал мне, сказал, что будет в своем кабинете, попросил зайти.

– У него тут был свой личный кабинет? – удивился Аванесов.

Теперь пришла очередь удивляться Зинаиде Ивановне.

– Я же говорила, что он генеральный спонсор. Это же Дом культуры «Грин-авиа». У него свой кабинет здесь, где его, – она махнула рукой, – ну, стукнули по голове.

– Вы пошли к нему сразу же?

– Минут через пять-десять, я не засекала, но не каждый день вас олигархи к себе приглашают. Думала, что он хочет про интервью уточнить.

– Это какое интервью?

– Мы договорились, что он накануне закрытия фестиваля даст интервью пяти крупнейшим газетам региона.

– Это тоже обязательства участников?

– Ну, в общем, да. Это просьба администрации, ну а журналисты не возражали. Мы с ними темы обговорили – их много что волновало, например, почему самолеты падают, как обстоят дела с безопасностью в авиакомпании.

– А что, в «Грин-авиа» есть проблемы с безопасностью?

Зинаида пожала плечами.

– Не знаю, про аварии не слышала. Темы пресс-служба Бельстона согласовала, и я думала, что он хочет что-то просто уточнить.

– А оказалось?

– Оказалось, он про интервью ничего не спросил. Попросил позвать журналистку Юлию Сорневу.

– В каком он был состоянии – расстроен, раздосадован, весел?

Зинаида удивленно посмотрела на следователя.

– Да по нему никогда не скажешь, какое у него настроение, он… – Она замялась, подыскивая слова. – Он холодно-безразличен всегда. Бесстрастен.

– Вас не удивила эта просьба?

– Нет. Я подумала, что это договоренность на очередное интервью, и пошла звать Сорневу. Все остальное вы знаете.

– То есть вас ничего не удивило?

– Ни-че-го, – отчеканила она ответ. – Ничего.

Тут больше можно не докапываться. Она действительно ничего не почувствовала, эта умная и испуганная тетя Зина. Но все равно разговор был не напрасный.

Черт возьми, зачем же Бельстон звал к себе ранее незнакомую Юлю Сорневу?!! Пока он не найдет ответ на этот вопрос, он не успокоится.

Он с детства привык слушаться брата и доверять ему – Марк всегда был уверенней, решительней, умел убеждать, и Леве всегда казалось, что он тоже думал так, как Марк, только не мог четко сформулировать. А еще он знал главное: Марк никогда не даст его в обиду и сделает то, что полезно и важно для них обоих. Когда-то в школе он было усомнился в этом – Марк убеждал его попробовать курить. Леве было стыдно признаться, что курить сигареты ему не понравилось, – они пахли навозом и горечью.

– Ты ничего не понимаешь, брат, – сказал Марк, важно пуская изо рта кольца дыма. – Это настоящее мужское занятие. Курили все великие философы, например Зигмунд Фрейд, а также твои любимые художники Пабло Пикассо и Ван Гог.

Лева хотел было возразить, что, наверно, обкурившись и напившись абсента, Ван Гог и отрезал себе ухо, но спорить с Марком не стал. Он предпочитал вообще не спорить с братом, потому что считал спор попыткой самоутвердиться за счет другого. Спор не имеет отношения к поиску истины, это борьба, соперничество, а соперничество с братом не имело смысла.

Когда родители увидели курящих сыновей, дома был большой скандал. Лева пытался как-то объясниться, за что получил больше, а Марк молчал. С курением как занятием опасным было покончено. Марк объяснил это просто:

– Пора взрослеть, брат, заканчивать с подростковыми глупостями и забавами, надо заняться здоровым образом жизни.

И братья пошли в «качалку».

В их дуэте Марк всегда был той самой «батарейкой энерджайзер», он генерировал идеи, часто сомнительные, как, например, поход на кладбище. Это было в седьмом классе. Они вместе читали приключенческую и детективную литературу.

– Нам не хватает приключений, интересных событий, – произнес вдруг Марк и предложил, когда стемнеет, сходить на кладбище.

– Зачем? Что мы там будем делать? – удивился Лева.

– Затем, – отрезал брат. – Мы сидим в благоустроенной квартире, читаем о приключениях, а сами не хотим сдвинуться с места. Мы просто слабые люди, а должны быть смелыми.

– Мы обычные, нормальные люди. Ты собираешься в поход за золотым руном?

– Я хочу проверить, испытать нас на смелость, я хочу знать, страшно нам будет или нет.

– Понятно, – огорченно сказал Лева. Раз Марк произнес «нам», значит, ему не отвертеться. – А зачем обязательно на кладбище? Можно что-то поприличней?

– Кладбище – это как раз самое нужное место.

Лева разозлился. Идти на кладбище, да еще вечером, ему совсем не хотелось, но выглядеть в глазах брата трусом не хотелось вдвойне. На следующий день Марк заговорщически сказал:

– Вечером идем.

На кладбище Лева был второй раз в своей жизни, первый – когда Бельстоны хоронили бабушку, но тогда он мало что понял и только глазел по сторонам. Нынче кладбище показалось ему островом страха и негатива.

– Мы что тут будем делать, Марк?

– Подожди, дай оглядеться. Здесь где-то братская могила городских начальников, их самолет упал.

– Почему? Что случилось?

– Не знаю, вроде двигатель сломался. Пожар был.

– Я не слышал об этой истории.

– Мне папа как-то рассказывал, у него там знакомый был.

– А почему самолеты падают?

– В России всегда проблем хватает, в том числе и с самолетами.

– Да при чем тут Россия, самолеты падают по всему миру! – Левке всегда хотелось дойти до сути.