Больше не друзья - Страница 6

– Папа тоже решил? – решаю спросить.

– Да, детка, – судорожно вздыхает мама. – Это в большей степени его решение. Выдёргивать тебя из привычной жизни мы не хотим, оставлять тут совсем одну тоже.

– Понятно. И куда вы уезжаете, можно узнать? Или это великая тайна, до которой я ещё не доросла? – обиженно поджимаю губы.

– В Израиль. Там есть очень хорошая клиника, где мне ещё могут помочь. Только там сказали, что у меня есть шанс жить, Саш, – по щекам мамы вновь текут слёзы, а у меня подгибаются колени.

Если бы Клим не поймал, я бы упала. Он крепко прижимает меня к себе и ведёт к креслу. Усаживает, сам устраивается прямо на полу у моих ног и опять ловит пальцы.

– Папа почти не бывал дома в последнее время, решая все срочные вопросы и организовывая себе возможность работать из любой точки мира, – рассказывает мама. – Так что не злись на него. Ладно?

– Я сейчас злюсь на тебя, – смотрю ей в глаза. – Почему ты мне не сказала? Почему?! Я же не ребёнок давно! Что с тобой происходит?!

– Саш, мы сами узнали полтора месяца назад, – устало вздыхает мама. – Проходили обследования, подтверждали диагноз и искали клиники здесь, но нас перенаправили в клинику в Израиль.

– Онкология, да? – мой голос садится.

– Да, малышка. Что-то сложное, – медленно прикрывает веки. – Ты же знаешь этих врачей. Они изъясняются такими терминами, что на приём с собой нужно брать энциклопедию. А я пока… – глубоко вдыхает мама. – Была в шоке, папа разбирался.

– Мам… – сползаю с кресла и сажусь у неё в ногах. Кладу голову на колени. – Ма-ма, – реву, никого не стесняясь. Она гладит меня по волосам дрожащими пальцами.

– Всё будет хорошо, Саш, – шепчет самый родной в мире человек. – Мне обещали помочь. Я не сдамся, слышишь? Я буду бороться и обязательно к тебе вернусь.

– Можно мне с тобой? – поднимаю на неё совершенно растерянный взгляд. – Пожалуйста. Я хочу быть рядом.

– Нет, дочь. Мне так будет легче. Я хочу, чтобы твоя жизнь здесь двигалась в прежнем ритме. Учись, гуляй с друзьями. Восемнадцать – это прекрасный возраст, чтобы дружить, влюбляться, ошибаться. Не должна моя болезнь этому мешать. Я себе никогда этого не прощу. Мы будем на связи. Буду тебе звонить, и папа обязательно тоже. И ты сможешь звонить нам. Будешь всё-всё мне рассказывать. Я уезжаю спокойная. Вон у тебя какая защита здесь, – она даже смеётся, а я не могу.

У мамы был шок, теперь он добрался до меня. Я жмусь к её ногам как маленький котёнок, которого вот-вот бросят, и никак не могу поверить в услышанное. В голове плодится множество страшных мыслей, которые начинаются с: «А вдруг…».

– Когда вы уезжаете? – собрав силы в кулак, поднимаю зарёванный взгляд на маму.

– Через пару дней. Сегодня папа привезёт документы, а завтра мы поможем тебе перебраться сюда.

– Я не знаю, что говорить, мам…

– Улыбнись. И верь в меня, ладно? Я буду это чувствовать.

– Я верю. Честно. Верю!

Только руки всё равно трясутся и внутри всё горит так, что мне больно. Я думала, что измена папы могла бы стать для меня чем-то ужасным, ведь это стало бы концом нашей семьи, а тут такое…

– Клим, возьми Сашеньку к себе в комнату, – просит тётя Таня. – Вам туда сейчас принесут чай и тёплый пирог. А мы поговорим ещё, пока за ними отец не приехал.

– Иди, – отпускает меня мама.

Клим помогает подняться и, придерживая за талию, уводит наверх, в свою комнату. Ложусь на его кровать, поджимаю под себя ноги. Он устраивается сзади, разворачивает меня, кладёт мою голову к себе на плечо и обнимает, уткнувшись губами в макушку.

– Уверен, что твоя мама сможет с этим справиться, – тихо говорит друг.

– А если нет? – поднимаю на него взгляд.

– Сможет, – нажимает подушечкой пальца на кончик моего носа.

Нам приносят травяной чай и ягодный пирог. Зорин садится на кровати, скрестив ноги в щиколотках, ложкой отламывает кусочек мягкого десерта и подносит к моим губам, пачкая их липкой начинкой.

Глядя в его голубые глаза, совсем неэстетично шмыгаю носом и съедаю пирог.

– Вот и умница. Давай ещё, – снова кормит. – Теперь чай, – обняв ладонями кружку, перекладывает её в мои. – И у нас с тобой гонка не доиграна. Ты лидировала, – подмигивает Зорин. – Сделаешь меня?

– Клим, я…

– Сделаешь? – настаивает он.

– Сделаю, – сдаюсь, отпивая глоток вкусного чая.

Клим

Варя запускает пальцы мне в волосы, медленно массирует голову. Приятно, глаза закатываются сами по себе. Трусь затылком о её колени, ловлю улыбку. Такая милая она сейчас, но утонуть в этом до конца не получается. И закусив губу, я закрываю глаза, позволяя ей себя тискать, а сам продолжаю переваривать случившееся в Сашиной семье.

Такая жесть. До мурашек пробирает. Малая держится, вещи вот перевезли вчера вечером, сегодня она их разбирает, а потом поедет провожать родителей. Я предлагал компанию, но Саша хочет провести это время только с ними. Понимаю, принимаю. Договорились, что по звонку заберу её из аэропорта, а пока мы вот гуляем с Варей.

По большей части молча. Наши интересы пересекаются только во Дворце спорта. Там обсуждать нечего, всё стабильно, вкалываем. Фильмы нам нравятся разные, книги тоже. В приставку она не играет, гонки – не её тема. Принцесса любит гулять, шопинг, тусовки на пляжах летом. Это я тоже люблю. Собственно, впервые мы как раз и увиделись на одной из таких вечеринок ещё в прошлом году.

Мы с ней противоположности во многом, но говорят же, что они притягиваются. Наверное, и у нас так. Меня к ней тянет. Физически уже просто рвёт крышу. Сегодня как раз пятница, Варины родители улетели пораньше, и она обещала всё своё время мне.

Наклоняется, целует меня в губы.

– Ты сегодня такой грустный и молчаливый. Что случилось? – водит пальцами по лбу, бровям, переносице.

– Это не только моё, извини. Не могу поделиться.

– А чьё? – её пальчики застывают на моём лице. – Опять твоя Саша?

И это я ещё не сказал, что она к нам переехала, поругаемся. Но я всё равно немножко провоцирую.

– Моя, да, – поворачиваюсь и утыкаюсь лицом в принцессин живот. Вдыхаю запах парфюма с футболки и обнимаю за талию. – А ты моя? – чмокнув в район пупка, отодвигаюсь и заглядываю в глаза.

– Конечно, – и в доказательство она снова меня целует. Завожу ладонь ей на затылок и толкаюсь языком в рот. Улыбается, отвечает, продолжая тискать мои волосы. – Нетерпеливый, – смеётся в губы.

– Голодный, – поправляю её.

Варя облизывает влажные от поцелуя губы, водит пальчиком по моим. Сажусь, разминаю спину после реек на деревянной скамейке, устраиваю принцессу у себя на коленях и утыкаюсь губами ей в шею.

– Я тебя никуда сегодня не отпущу. Ты мне обещала, – дышу ей в ухо. Пальцы сами впиваются в её тело.

Молчит, прижавшись ко мне. В башку лезут всякие мысли. Может, она думает, как снова съехать? Насиловать не стану. Захочет уйти, я отпущу, но в этот раз насовсем. Раз она морозится и не доверяет, значит, это не моя история и я ошибся. Просыпаться среди ночи от такого стояка, который сам ни хрена не падает, мне уже откровенно надоело.

Её тёплые пальцы всё ещё гуляют по моей шее и затылку.

– Я останусь, – тихо отвечает Варя. – Только ты должен кое-что знать, – нервно выдыхает она.

– Что же?

– Помнишь, мы с тобой как-то говорили про первый раз. И я… – сглатывает и отводит взгляд. – Ты тогда решил, что будешь у меня первым, а я не стала переубеждать.

– Ты подтвердила, – напоминаю ей.

– Ну да. Я солгала, прости, – низко опускает голову, прячась в своих длинных русых волосах.

– Супер! – вспениваюсь, зло сжимая зубы.

И не потому, что не девственница, а потому что обманула и мозги мне делала своим: «Я не готова!»

К чему ты не готова, детка? Ты всё уже знаешь!

– Клим, это было один раз. На новогодней вечеринке в одиннадцатом классе. Знаешь, шампанское, фейерверки и мальчик из параллели, который мне тогда очень нравился. В общем, всё случилось. Прости, пожалуйста.