Больше не друзья - Страница 5

Снова зевнув, подпираю висок кулаком и закрываю глаза. Меня будит водитель уже возле нашего подъезда.

– Извините, – улыбаюсь приятному мужчине и выбираюсь из машины.

Киваю соседке, ныряю в подъезд и на лифте мчусь на наш этаж.

– Я дома! – кричу из прихожей, стягивая кеды, наступив на задник.

Мама выходит из ванной в лёгком халате, с полотенцем на голове. Шмыгает носом и улыбается.

– Как отучилась?

– Норма-а-ально, – снова зеваю я.

– Переодевайся и поедем. Нас уже ждут, – распускает волосы и промокает их полотенцем.

Она ещё утром сказала, что мы куда-то едем и, возможно, даже к кому, но я спала.

– Кто ждёт? – чмокнув её в щёку, прохожу к себе в комнату.

– Мама твоего Клима, Сашк. Я утром тебе говорила.

Точно проспала. Зато сейчас моментально просыпаюсь. Сердце делает радостный кульбит, падая из грудной клетки в живот и подскакивая обратно.

– А зачем мы туда едем? Ещё и среди недели, – подозрительно щурюсь, глядя на маму.

То они все заняты вечно, а тут вдруг…

– Поговорить мне с ней надо. А ты просто за компанию.

– Ясно, ладно, – пожимаю плечами и, поставив рюкзак на стул, топаю умываться.

Наношу совсем лёгкий, едва заметный макияж, подчёркивая глаза и немножко губы. Волосы заплетаю в две косички, вспоминаю, как на гонку приехала Варя, и расплетаю.

– Давай помогу, – мама собирает мне волосы спереди и заплетает красивую косу наискосок, полностью открывая лоб. Уводит плетение на правую сторону, оставляя остальную длину распущенной. Получается очень нежно и даже романтично.

Она целует меня в макушку и уходит собираться дальше.

К такой причёске сразу хочется надеть платье. И я вытягиваю из шкафа белое, в редкий мелкий цветок, с рукавами-фонариками и симпатичной сборкой по талии. К нему стильный вязаный кардиган чуть длиннее платья, а на ноги новые белые кроссовки. Они на удивление идеально сюда подходят и немного разбавляют нежнятину своей грубостью.

– Ну вот, – увидев меня, улыбается мама, а глаза красные и грустные, так что я особенно не ведусь и продолжаю за неё переживать, – у меня снова дочь. Готова?

– Да вроде…

Наношу несколько капель духов на запястья, ключицы и шею. Теперь точно готова.

Мама сама за рулём уже не первый год. Удобно устраиваюсь к ней вперёд. Мы включаем музыку и болтаем о моей учёбе. В машине тепло, я снова начинаю зевать и моргать медленнее, но провалиться в сон ещё на полчасика не даёт внутреннее волнение.

Мы спокойно въезжаем на территорию коттеджного посёлка, а затем и во двор Зориных. Машина Клима уже красуется у гаража.

Я здесь была много раз за год, что мы с ним знакомы. Особо не оглядываясь по сторонам, прохожу сразу в особняк. Он у них большой, но очень уютный.

В холле нас тепло встречает Татьяна Николаевна, которая терпеть не может, когда её называют по отчеству, а еще на «Вы», поэтому мне всегда немного неловко с ней здороваться.

– Привет, тёть Тань, – раскачиваюсь с пятки на носок и обратно.

– Привет-привет, Сашенька. Клим наверху. Надеюсь, не отрубился. И чего вам среди недели приспичило по ночам кататься? В выходные никак?

– Никак, тёть Тань. Честно.

А в выходные будет ещё одна гонка, но я не знаю, поедет Клим на неё или нет, поэтому пока молчу.

– Ладно, беги к нему. Если голодные, где холодильник, знаете. Разберётесь, а мы на улице, в беседке.

– Поняла, – киваю ей.

Пересекаю холл, поднимаюсь на второй этаж, сворачиваю налево по коридору и стучу в закрытую дверь спальни Зорина. Не отвечает. Стучу ещё раз. Снова тишина. Открываю, заглядываю, а Клим спит поперёк кровати с наушниками в ушах.

Тихо вхожу, сажусь рядом с ним на край кровати и немножко рассматриваю.

Красивый, скуластый парень с идеальными губами, тёмными бровями и пушистыми ресницами, на контрасте с которыми голубые глаза смотрятся просто потрясно. Футболка, обтянувшая крепкий, натренированный торс, задралась на животе. Из-под резинки спортивных штанов видна широкая тёмно-синяя от боксеров.

Отвожу взгляд. Стягиваю кардиган. Вздрагиваю от прикосновения к спине.

– Привет, – хрипло здоровается Зорин. – А я отключился, – подложив ладони под голову, снова закрывает глаза.

– Везёт тебе, – расправляю платье на бёдрах. Отвыкла я от них, в штанах гораздо удобнее.

Клим садится, растирает лицо ладонями, запускает пальцы в волосы и поднимает их от корней, становясь похожим на ежа. Его желудок громко урчит, и мы быстро принимаем решение спуститься к заветному холодильнику.

У Зорина строго контролируемый рацион, плюсом витамины и прочие полезности для профессионального спортсмена. Я же ковыряю вилкой вкусный салатик, подглядывая в окно за нашими мамами. Моя, кажется, плачет, и мне становится совсем не по себе.

– У вас что-то случилось? – спрашивает Клим, тоже наблюдая эту грустную картинку.

– А я не знаю! – роняю вилку из рук. – Мне, как пятилетке, никто ничего не объясняет, – злюсь я. – Только улыбаются и говорят, что всё нормально.

Саша

Усевшись на высокий стул, больше даже не пытаюсь есть. Просто смотрю на происходящее.

– Сашк, – Зорин обходит, обвивает руками талию, прижимается к моей спине и кладёт подбородок на плечо.

Не дышу, чувствуя жар его тела и дыхания на своей щеке. Живот сводит, а сердце совсем слетает с катушек и начинает метаться по всему организму, отстукивая ритм в висках, ушах и даже пятках.

Клим очень тёплый, сильный и безумно приятно пахнет. А ещё с ним надёжно, и, несмотря на внутреннюю панику, становится немного спокойнее. Накрываю его предплечье ладонью, чувствуя напряжённые мышцы под кожей.

– Санёчек, всё будет нормально, вот увидишь. В любом случае, я тебя не брошу. Поняла? Чего бы там у вас не стряслось, – чмокает меня в щёку и убирает руки.

Тут же становится холодно. Обнимаю себя за плечи и отворачиваюсь от окна.

Клим зовёт к себе в комнату. Мы вместе забираемся на кровать и рубимся в приставку. Мне опять неудобно в платье. Приходится всё время его одёргивать, хотя Зорин даже не смотрит в сторону моих голых коленок. У нас гонка на плазме, и он весь в ней.

В дверь стучат.

– Да?! – орёт он на эмоциях.

К нам заглядывает домработница их семьи.

– Клим, вас с гостьей мама просит спуститься в гостиную, – сообщает женщина.

– Ну вот, кажется, началось, – мой живот снова болезненно поджимается. Смотрю на друга несчастными глазами.

– Хочешь, я один схожу, всё узнаю и вернусь, – предлагает Зорин.

– Нет уж! Чтобы там ни было, я хочу услышать это лично.

Цепляюсь за его горячую ладонь, слезая с кровати. На секундочку подхожу к зеркалу, поправляя волосы и одежду. В коридоре Клим снова берёт меня за руку и крепко сжимает ладонь.

Спускаемся в гостиную. Моя мама больше не плачет, но глаза воспалённые, макияж слегка размазался и нос припух. Так жалко её. Неужели папа что-то сделал?

Да нет, он не мог. Он же любит маму…

– Так, дети, – тётя Таня косится на наши сплетённые в замок пальцы. Клим ещё крепче сжимает мою руку. – Сашенька, ты же не будешь против пожить у нас некоторое время?

– З-зачем? – удивлённо моргнув, перевожу взгляд с тёти Тани на маму и обратно.

– Саш, нам с папой придётся уехать на какое-то время. Насколько, точно не могу тебе сказать. И я попросила Татьяну за тобой присмотреть. Ты у меня взрослая и самостоятельная девочка, но мне так будет спокойнее. За деньги не переживай. А добираться отсюда на учёбу ты спокойно сможешь на такси.

– Да брось. У меня муж и два пацана на машинах. Что, мы её до университета не довезём? – возражает тётя Таня. – Сашенька, на втором этаже есть свободная спальня. Думаю, тебе там будет уютно. Да и мне девчонка в компанию лишней не станет. Знаешь, как иногда эти мужики достают, – пытается шутить мама Клима.

А мы с ним молчим. Я пока не знаю, как это комментировать. Мне всё ещё не озвучили причину такого неожиданного решения, принятого у меня за спиной.