Больше не друзья - Страница 11

И я понимаю, что здесь из свободных девочек есть только я. И Рафаэль, чтоб его, пялится прямо мне в глаза. Опять медленно переводит их на Варю. Она как вкопанная стоит на месте.

Я делаю вдох поглубже и стараюсь опять поймать взгляд Рафаэля. Он усмехается, кивает мне и манит пальцем. Пока никто не очнулся, обхожу друзей по дуге, и в мои губы молниеносно, болезненно впиваются. А уже через секунду меня отталкивают в сторону и Рафу от Клима прилетает кулаком в лицо.

Сокол теряется от этого удара и начинает оседать. А я стою, вытираю рукавом губы и смотрю, как парни оттаскивают заведённого Клима. Как Сэм, опустившись на колено, стучит по щекам своей копии. И тот вроде приходит в себя.

Подхожу к Рафаэлю, смотрю сверху вниз на красивую сволочь.

– Так себе ты целуешься, Раф, – говорю громко, – Не впечатлил.

Разворачиваюсь и ухожу, не глядя ни на кого.

– Сань. Саня! – меня догоняет Зорин, на время вообще забыв про Варю.

А я её вижу, и ей сейчас очень обидно, что он впрягся вот так за меня.

– Ты на хрена это сделала?! – Клим хватает меня за руку. Выдёргиваю.

– Потому что, – пожимаю плечами.

– Заебись, ответ! – бесится друг.

– А ты бы хотел, чтобы он поцеловал Варю? – грустно улыбаюсь.

– Мы бы их размазали по асфальту! – рычит он. – Ты же видела, я его одним ударом снёс. Сань, ну на хрена, а?

Отворачиваюсь.

– Сань, ты чего? – беспокойно разворачивает моё лицо к себе, а по щекам текут слёзы. Я не хотела, чтобы Клим их видел, потому что объяснить ему это явление я просто не могу.

Это был мой первый поцелуй! Первый, чтоб им всем провалиться! Я всё чего-то ждала. Точнее, кого-то. Но этот кто-то по-прежнему ничего не замечает, а я не хочу навязываться с чувствами, которые не нужны. Я надеюсь, они однажды пройдут, и мы дальше сможем спокойно дружить.

– Иди к Варе Клим. Ты ей нужен. Она испугалась, – делаю от него ещё пару шагов.

– Ты же плачешь, Саш, – теряется друг.

– Это просто эмоции внутри не уместились. Сейчас пройдёт. И не забывай, кто родители у близнецов. Тебе, может, ничего и не будет. У тебя папа в структуре. А остальных по судам затаскают за малейший синяк на их лицах. Оно того не стоит… – шмыгаю носом. – Иди, Клим. Иди же! – толкаю его в сторону Вари.

Он идёт к ней спиной. Доходит, спотыкаясь по дороге, разворачивается, обнимает. Она прячется у него на груди, и это всё кажется таким правильным. Хрупкая гимнастка и боксёр – красивая, гармоничная пара. А я ухожу на колёса, забираюсь наверх, сажусь и принимаю от Стаси баночку фруктового безалкогольного пива.

– Он дурак, – тихо шепчет подруга.

– Он просто любит не меня, – пожимаю плечами, делая глоток.

Саша

В комнате темно и тихо, а в ушах до сих пор немного шумит после всех событий на гонке. Хорошо, что завтра выходной. У меня совсем не получается уснуть. Часть эмоций вылилась слезами ещё там, но их всё равно в избытке.

Касаюсь пальцами горящих губ. Раф придурок! Мне кажется, что наш поцелуй как будто был смазан перцем халапеньо. Я больше никак не могу объяснить свои ощущения. Грубый, наглый падший!

Жмурюсь. Всё, забили. Поцелуй и поцелуй. Он абсолютно ничего не значит. Много чести, переживать из-за обычных провокаторов.

Переворачиваюсь на живот и закрываю глаза. Считаю до ста, чтобы выкинуть всё из головы. Едва слышно скрипят дверные петли. Застываю, слушая шелест трущихся друг о друга джинсовых штанин, шаги, приближающиеся к кровати.

– Санёчек, ты спишь? – тихо спрашивает Зорин.

Если бы не расстроенный голос, я бы притворилась и не стала ему отвечать. Но задевает, и я разворачиваюсь.

– Нет. Не получается. А ты чего вернулся? Я думала, тебя сегодня опять не будет, – сажусь на кровати, одёргиваю домашнюю футболку и заправляю за уши светлые волосы.

– Мне уйти? – как-то растерянно.

– Ну… – улыбаюсь, делая вид, что задумалась, – Ладно, так уж и быть, оставайся.

Клим улыбается мне в ответ, щуря свои голубые глаза и становясь собой на несколько секунд. Сразу появляется ощущение, что этот шкодный парень что-то задумал.

Скидывает кроссовки и забирается ко мне на кровать. Скрестив ноги в щиколотках, копирует мою позу. Берёт за руку, крепко сжимает ладонь и рисует круг по косточке большого пальца.

– Как мама? – спрашивает друг.

– Устроились. Она сдала первые анализы. Через пару дней её положат в стационар и будут заново всю обследовать, назначат точное лечение. А потом операция. И, вероятнее всего, не одна, – делюсь с Климом всем, что узнала на сегодняшний день.

– Главное, что берутся, Саш. Значит, есть шанс, – поддерживает он.

– Я стараюсь думать именно так. Мои переживания и слёзы маме точно ничем не помогут. Она только расстраиваться будет, а ей нельзя. Так что я держусь. А у тебя как дела? Как Варя? Она успокоилась? – стараюсь говорить ровно, но голос всё равно слегка вибрирует от волнения.

– Нормально, – морщит нос Зорин. – Она испугалась, что будет драка, и ещё, дурочка, думала, я позволю Соколам её поцеловать, раз мы проиграли. Я бы не позволил. И тебе бы не позволил, но ты сама влезла.

– Мы уже говорили с тобой о том, почему я это сделала, – напоминаю Климу.

– Помню, – вздыхает, прикрыв веки. – Я реально такой мудак, Сань? Я просто не понимаю, почему Варя всё время ждёт от меня какого-то дебильного поступка. Я, блядь, ни разу повода не дал так думать! – и улыбки больше нет на его красивом лице. Опять заводится, как атомный реактор. – Ты же девочка, объясни мне.

– Ты не мудак. Ты… очень хороший, – говорю почти шёпотом и отвожу взгляд, чувствуя, как горят щёки, и радуясь, что в комнате темно. – Знаешь, – теперь я беру его за обе ладони.

У Зорина даже пальцы напряжены. Он похож на сильно-сильно натянутую струну. Если лопнет, и ему больно будет, и мне. Такая вот у нас интересная дружба.

– Мне кажется, её обидели раньше, – делюсь с ним своим предположением. – Ещё до тебя. Ну вот я ставлю себя на место Вари. Если бы мне один раз сделали очень больно, обманули там или ещё что, второй раз я бы очень сильно остерегалась кого-то к себе подпустить. Я видела, как она испугалась на гонках, когда Соколы всё это затеяли. Ты говорил с ней об этом?

– Пытался, – вынимает одну ладонь из моей и пальцами взъерошивает волосы. – Она уверяет, что ничего такого не было. Честно глядя в глаза. Мы сегодня опять поругались.

– Из-за чего? – искренне удивляюсь. Ведь ничего же такого не случилось.

– Из-за того, что я кинулся тебя защищать, а она там две минуты одна простояла. Но Варя же не одна была. Там все свои. И девчонки наши, и пацаны. Хрен бы кто к ней Соколов подпустил. А я не мог иначе. Ты же мой дружочек, – грустно улыбается. – Самый лучший и самый близкий. Я не могу тебя не защищать. И родителям твоим я обещал, что ты будешь под присмотром. Варя хочет, чтобы я всегда был рядом, только с ней. Понимаешь? Никуда больше не смотрел, даже случайно. И ни с какими девочками не общался. Ну бред же! Мир не крутится только вокруг неё. Короче… – опять взъерошивает волосы. – На хрен это всё! Достало. Давай посмотрим что-нибудь, Сань?

– Давай. Знаешь, что я давно хотела пересмотреть? Сейчас… – тяну ноутбук с тумбочки, открываю и вбиваю на сайте с фильмами «Самый быстрый И́ндиан».

Старенький, аж две тысячи пятого года, но потрясающе атмосферный, и по эмоциям нам обоим сейчас самое то.

– Супер. Обожаю, – Клим подтверждает мой выбор.

Мы укладываем подушки повыше. Устраиваемся плечо к плечу. Экран подсвечивает наши лица. Моё всё ещё горит, а с каждым глубоким вдохом в организм попадает запах мартовской уличной свежести и почти выветрившегося спортивного дезодоранта Клима.

Наверное, впервые я не могу полностью погрузиться в любимое кино. Окончательно теряю с ним связь, когда Зорин перекидывает руку на спинку кровати, с неё прямо на мои плечи и тянет меня ближе к себе.

Несмело прижимаюсь виском к его плечу и дышу, кажется, через раз, а Клим весь в фильме. Он смотрит его не отрываясь, машинально водя пальцами по моей коже чуть ниже короткого рукава футболки.