Больше и не нужно (СИ) - Страница 5

Суро отпустила Кая и протянула Ханю ладошку на европейский манер.

― Ким Суро, балерина. Если вы очень сильно хотите увидеть танец на пуантах, потерпите немного. Я переоденусь, разогреюсь и станцую для вас. Мне всё равно нужно кое-что отрепетировать. Да и Чонин посмотрит, вдруг посоветует что дельное. Подождёте? Я быстро!

И Суро умчалась в маленькую комнатку, плотно прикрыв за собой зеркальную дверь.

― Это Ким Суро. Прима-балерина, ― тихо пояснил Кай, кивнув в сторону комнатки. ― Вам повезло ― первым увидите её репетицию.

― М-м… ― Хань покосился на Кая. ― Простите, но… Чонин?

― Ким Чонин, ― коротко кивнул тот и неохотно продолжил: ― Это моё настоящее имя, но я не использую его на сцене и возле. Кай ― сценический псевдоним. Его достаточно. Настоящим именем пользуются… близкие. Буду вам признателен, господин Лу, если вы не станете использовать в вашей статье моё имя. Мне бы этого не хотелось.

Проблема. Ханю понравилось имя Кая, настоящее имя. Но ему только что предельно ясно дали понять, что называть Кая по имени позволено не всем. И Хань совершенно точно пока не относился к узкому кругу «близких». Для него Ким Чонин оставался Каем. Словно дистанция в вытянутую руку. Можно подойти близко, но нельзя коснуться. Невидимая, но осязаемая граница, которую нельзя преодолеть.

Суро переоделась и разогрелась действительно быстро, после чего Хань внимательно изучал сами пуанты, даже трогал и вертел в руках, смотрел, как Суро надевала их, и как Кай помогал ей, а затем они наслаждались немыслимо грациозным и изысканным танцем Суро на пуантах под негромкие переливы фортепиано, лившиеся из динамиков под потолком.

Ким Суро не отличалась ни высоким ростом, ни выдающейся фигурой. Она, скорее, казалась маленькой и невзрачной в обычной одежде, но в обтягивающих брючках и футболке поражала тренированным телом и непередаваемой пластикой. На пуантах же её пластика и выразительность выходили за обычные пределы и достигали какой-то сказочной отточенности.

― Потрясающе! ― подытожил Хань, когда Суро закончила танец, и от души зааплодировал.

С немного смущённой улыбкой Суро поклонилась и убежала на занятия с группой. Хань остался и хвостом последовал за Каем на занятия для продвинутой группы. Он мало что понимал в том, что происходило вокруг и, наверное, был несколько рассеянным. После занятия Хань осмелился тронуть Кая за плечо и пригласить в ближайшее кафе на лёгкий перекус. Под предлогом короткой беседы о самом Кае. Чтобы их ничто не отвлекало.

― * ―

Кай не горел желанием тратить время на кафе ― это бросалось в глаза, но всё же он ответил согласием. Накинув куртки, они прошлись по улице, присмотрели уютную кофейню и облюбовали угловой столик у окна. Хань заказал себе кофе и пару пирожных, Кай остановился на горячем шоколаде и фруктовом салате.

― Диета?

Кай покачал головой.

― Мне не нужно. Обычно я плотно завтракаю, поэтому в остальное время ем часто, но понемногу.

― Да, мне говорили, что вы мало на что отвлекаетесь и много занимаетесь. Не устаёте?

― Это приятная усталость. Как всегда, если вы занимаетесь чем-нибудь, что вам нравится.

― Расскажите о себе, пожалуйста, ― попросил Хань, когда принесли их заказ.

― Я не мастер рассказывать. ― Кай пожал плечами и помешал ложкой фруктовый салат в стеклянной вычурной вазочке. ― Просто спрашивайте о том, что вас интересует. Мне проще отвечать на вопросы.

― А если мои вопросы вдруг покажутся вам нетактичными? ― Хань постарался заранее подстелить себе соломки, чтобы падать было мягче.

― Я скажу вам об этом, ― хмыкнул Кай, спрятав глаза за длинной чёлкой.

― Значит, вы довольно прямолинейны?

― Мне гораздо чаще говорили, что я прямой, как танк. И это далеко не всегда достоинство. По крайней мере, это раздражает людей куда чаще, чем приходится им по вкусу.

― По-моему, это хорошая черта, ― тихо возразил Хань, повернув чашку с кофе ручкой к себе.

― Как вам угодно, так и считайте.

Хань кивнул, поставив в уме новую галочку ― Кай решителен и прям, и предпочитает расставлять точки над i сразу, при этом он всё равно замкнут и скрытен, потому что «тактика ответов на вопросы» при рассказе о себе свойственна именно скрытным людям ― легко избегать ловушек, фильтровать сведенья и скрывать то, что хочется скрыть. Но Хань был опытным журналистом, поэтому не собирался следовать стандартным процедурам и вопросам. Он мог удивить Кая и не собирался упускать такую возможность. К тому же, ему полагалось написать интересную статью, а Хань любил писать именно интересные и запоминающиеся статьи.

― Вы родились в Корее? В Сеуле?

― Да. Нет.

Ну вот, пожалуйста. Наглядный пример, подтверждавший правильность рассуждений Ханя о Кае. Предельная лаконичность и никакой развёрнутости.

― Откуда же вы, господин Кай? ― сосредоточившись на размешивании кофе, осторожно уточнил Хань. Он терпеливо пережил довольно долгую паузу.

― Южная Чолла, Сунчхон. Не думаю, что вам это что-то говорит.

― Почему? Юг страны, море… Помнится, во время Имчжинской войны именно в Сунчхоне был окружён генерал Кониши Юкинаги после смерти Тоётоми Хидэёши. Я там не был, но кое-что слышал. В тысяча девятьсот восемьдесят седьмом там, как и в Кванчжу, проходили акции протеста, кажется.

Хань вскинул голову и встретил немного задумчивый взгляд Кая. Что ж, хотя бы один балл в свою пользу от Кая он только что заработал.

― А в Сеул вы приехали, чтобы поступить в школу искусств?

Короткий кивок ― и Кай вернулся к салату.

― Когда же вы заинтересовались балетом?

― Ещё в школе. В Сунчхоне. В Сеуле я занимался не только балетом, но балетом я занимался всегда ― одновременно с другими танцевальными направлениями. Балет не зря называют классическим танцем, потому что он даёт самую лучшую базу для любых танцевальных направлений. И даже не совсем танцевальных.

― Что вы имеете в виду?

― Актёрское фехтование. Например. ― Кай тонко улыбнулся.

― Закончили вы школу искусств в девятнадцать, правильно? И сразу же уехали в Европу?

― Поездка была спланирована заранее. Я занимался немного в Италии, во Франции. И провёл более полугода в Копенгагене. В следующем году я начал выступать на сцене. Но не часто. Это было довольно тяжело, поскольку обучение продолжалось одновременно с выступлениями. И я многого не знал и не умел. Только с двадцати двух лет я стал выступать более… насыщенно. И именно тогда меня выделили как солиста, позволив исполнять значительные роли или главные. В течение последнего года я исполнял только главные мужские роли. Но этого мало. Некоторые критики считают, что мне всё ещё недостаёт техничности.

― Зато они считают, что ваши актёрское мастерство и выразительность бесподобны.

Кай тихо поблагодарил за комплимент после очередной паузы.

― Но вас всё равно беспокоит мнение о вашей техничности?

― Немного. Я знаю, что артистизм и выразительность ценятся намного выше, чем безупречная техничность, но идеал в балансе.

― А почему предпочтение отдают артистизму, а не техничности?

― Потому что прекрасная техничность без артистизма ничего не даёт именно в балете. Техничность без умения отыгрывать образ ― это всего лишь спорт. Зритель даже не впечатлится программой танцовщика-техника, потому что в ней не будет ничего, кроме движения. Никакой игры, никаких эмоций. Одни… скажем так, трюки. И всё. Прекрасный техник без артистичности никогда не станет полноценным солистом. Даже как мастер и наставник такой техник стоит немногого, потому что он может научить лишь работе мышц и азам движения, но не танцу в полном смысле слова. Танец… ― Кай оставил ложку в вазочке и сделал глоток горячего шоколада. ― Танец ― это не просто голое движение. Танец ― это осмысленное движение. Как движение и игра вместе. Танец ― это язык движения. В нём есть даже слова и фразы, просто они строятся из движений и жестов, из эмоций. И любой танец ― это история, рассказ или поэма. Только от исполнителя зависит, насколько интересной и прекрасной будет эта история. Или поэма. Тут как с песнями или стихами. Если вы прочтёте стихи с безупречной дикцией, но без выражения, они никого не впечатлят, это будет просто звуковой шум, сотрясение воздуха, но если вы обыграете их голосом и чувствами, они тронут слушателей до глубины души, даже если у вас будут небольшие недостатки в дикции или произношении ― эмоции смогут это сгладить. Теперь понимаете? Высокая техничность тоже нужна, но артистичность нужна ещё больше, потому что без неё высокая техничность ― ничто, мусор, бесполезная трата времени. Кому нужен танец, который доставляет удовольствие лишь самому исполнителю в глубине души и никому больше?