Большая книга ужасов - Страница 8

В этот момент пацан, которого я свалила первым, подскочил и бросился наутек по пустырю, а следом дал деру и старший. Впрочем, убегали они в разных направлениях. Надо же, как берегут свою любимую холеную шкуру, при этом так запросто распоряжаясь чужой жизнью!

Разозлившись окончательно, я погналась за ними. Старая мудрая поговорка гласила, что если за двумя зайцами… то есть двумя подонками погонишься, то рискуешь ни одному из них не накостылять, поэтому я погналась за тем, что моложе. Но по пути увидела спрятавшегося за кустами Эдьку – он явно хотел понаблюдать, чем все закончится. А потому я резко сменила маршрут преследования и в несколько огромных прыжков оказалась рядом с ним…

Не стану вдаваться в подробности. Он пытался удрать, но не успел. Я расквасила этому малолетнему подонку физиономию и утопила его мобильник в открытом канализационном люке у дороги. После чего Эдька все-таки удрал, а я побежала обратно, к пострадавшему птенцу, попутно ломая голову, что мне с ним делать.

Но птенца на месте не оказалось. То ли уполз куда-то – потому что ни лететь, ни прыгать он не мог, – то ли кто-то его унес. Хотя вряд ли – ни одного человека поблизости не было.

Я долго искала его среди травы, но так и не нашла. С тяжелым сердцем и ужаснейшим настроением я пробралась назад через кустарник, достала «труповозку» и, обернувшись в последний раз на карамельный домик позади, поплелась в школу.

Время до дня отъезда пролетело незаметно. Утром я проснулась рано оттого, что мама возилась в моей спальне, укладывала мои вещи в сумку, шуршала пакетами.

– Что там такое, мам? – пробормотала я спросонок.

– Ничего интересного, – улыбнулась мама. – Все, можешь поворачиваться обратно к стенке и спать дальше. Больше шуршать не буду.

– Я лучше встану…

– Спи, говорю! Я нарочно договорилась насчет машины именно после обеда. Нет ничего хуже, чем отправляться в дорогу утром. Фу, ненавижу это! Подскакиваешь злая, невыспавшаяся, спешно собираешься, бегаешь, что-то пытаешься вспомнить, со всеми переругаешься, половину всего перезабудешь! Впихиваешь в себя завтрак, которого организм еще не ждал, а потому тебя в дороге обязательно укачает… Нет, я люблю хорошо выспаться, неспешно собраться, задушевно поболтать за обедом с милыми сердцу людьми и – в путь-дорогу навстречу наступающей ночи! Ритмичный стук колес; за окнами вагона гаснет закат, над туманным горизонтом висит одинокая звезда, а впереди тебя ждут неизвестность и удача. Обязательно удача, поверь мне, Ника! Приятное начало – счастливый конец. А если начинаешь путь с суеты и раздражения, то с ними его и пройдешь, и финиш не лучше будет…

Дальше я уже не слышала, потому как задремала.

Конечно, до ночи ждать не стали. Ребята подтянулись часам к одиннадцати. Первой пришла счастливая Лилька с двумя большими корзинами-«котовозками».

– Все получилось, как ты сказала! – радостно провозгласила она, перешагивая через порог. – Два кота едут с нами. А машина скоро? Ехать туда долго? А то я не знаю, как они перенесут дорогу…

Машина, которая вскоре прибыла за нами, оказалась маминой служебной. Она постоянно заезжала за мамой и привозила ее с работы, но вот мне на ней ездить пока не приходилось. Никита, мамин водитель, помог нам спустить вещи вниз. С шутками и прибаутками он погрузил все в машину и разместил нас внутри по собственному усмотрению:

– Вот ты, конопатый, садись рядом с этой очаровательной шатенкой – вы вместе прикольно смотритесь!

Колька, чуть смутившись, уселся возле покрасневшей Наташки.

– Ничессе, крутая машина, – присвистнул Егор, влезая в ее недра. Лилька тут же плюхнула ему на колени одну из «котовозок». Егор хотел что-то ей сказать, но в этот момент у Лильки зазвонил телефон, и она прижала его к уху:

– Да… Хорошо, буду осторожна. Ладно, никаких самостоятельных купаний… Поняла, поняла, не буду ни с кем знакомиться…

Когда ребята уже сидели в машине, мама отвела меня чуть в сторону.

– Никита отвезет вас прямо к дому. Пока я не приеду, будешь за хозяйку…

– Поняла.

– Слушай, не перебивай. Что там и где – сама разберешься, не маленькая, – мама небрежно махнула рукой. – К встрече гостей все готово. Насчет того, что пить, курить, совать пальцы в розетку и нырять в незнакомом месте нельзя, ты и без меня знаешь. Главное – с соседями будь вежлива, не вступай в конфликты, даже если человек, по твоему мнению, ведет себя отвратительно. Ты ведь еще ни с кем там не знакома и можешь не знать причины такого поведения. Поняла?

Я кивнула. Это было понятно.

– Еще. Там соседка есть, тетка Шура, подруга прежней хозяйки. Она за домом приглядывает, пока никого нет, я попросила ее и за вами присмотреть вполглаза. Так вот, будьте добры, ее слушайте. Вам эти места незнакомы, а она там всю жизнь прожила. И прежде чем куда-то идти, спросите у нее. Она вам расскажет, где можно хорошо отдохнуть, а куда ходить не стоит. Понятно?

Даже не по интонации, а каким-то шестым чувством я поняла, что по данному пункту мама чего-то недоговаривает. Странно. Отправляя нас одних в незнакомое место, могла бы и поподробнее рассказать. Хотя о чем я, ведь моя мама – чемпион мира по странностям…

– И не спеши никому доверять. Вежливость вежливостью, но прежде чем раскрывать кому-то душу, стоит семь раз подумать.

– Доверяй, но проверяй, – улыбнулась я.

– Нет, даже не так: проверяй, а доверять не спеши. Помни – на гибельной трясине красивые цветочки растут!

Что ж, моя мама в своем репертуаре. Лучше бы велела запирать дверь ночью на все засовы и не приводить в гости малознакомых личностей. Впрочем, она права, эти меры осторожности я знала и так. Мне слишком рано пришлось привыкать к самостоятельности.

Ехали мы достаточно долго. Автомобиль несся на такой скорости, какой я раньше и представить себе не могла. Пейзажи за окном пролетали с нереальной быстротой.

Никита всю дорогу развлекал нас шутками и анекдотами, так что скучать не приходилось. Потом его вообще на песни пробило.

– Со-ло-вей ку-куш-ку… – затянул он тоненько, по нотам, а потом неожиданно взревел басом: – …долбанул в макушку! – И снова вывел тоненько: – Ты не пла-а-ачь, куку-ушка… Заживет макушка! – завершил проникновенно.

Мы хихикали. А Никита не унимался, рассказывал анекдот на два голоса – первый был тонким и ноющим, второй – грубым и сердитым:

– До-октор, у меня голова кружится… – Я вижу! – И в ушах звенит… – Я слышу! – А еще меня вчера «Скорая помощь» сбила… – Я знаю!

Я подумала, что с его талантами было бы лучше на сцене выступать, а не работать шофером. Хотя когда я первый раз его увидела, то подумала, что этот тридцатилетний двухметровый громила или служит в силовых структурах, или занимается профессиональным спортом. Но не знаю, как насчет спорта, а сцена многое потеряла в его лице.

Я знала Никиту давно. Вот уже лет семь или восемь он возил маму на ее таинственную работу, и я подозревала, что в его функции входит не только крутить баранку. По моим догадкам, он был и ее телохранителем, и помощником, и надежным коллегой. Но все мои попытки расспросить тихонечко у него, что же там за такая работа, потерпели фиаско. Этот балагур и юморист, как выяснилось, умел хранить секреты и был на самом деле серьезным, по-настоящему серьезным человеком…

– А мы скоро приедем? – в седьмой раз за дорогу спросила Лилька. – А то коты в корзинах уже соскучились…

– Осталось немного, – ответил Никита.

– Вот и хорошо! – недовольным тоном сказала Кремнева. – А то я тоже уже соскучилась.

– Ну, красавица, там тебе скучать не придется. Леса заповедные, сказка! А уж какое озеро! Первозданная русская красота! И как это тебя, красавица, мама одну отпустила?

– Да она рада была от меня отдохнуть! – фыркнула Наташка. А я вспомнила свой недавний разговор с мамой и сказала скорее сама себе:

– Моя тоже.