Болотник 4 (СИ) - Страница 37

— Он бредит. У него явно помутнённое сознание, да и потом, Егоров ранен, и я теперь тут командир! — растерянно оборачивается ко мне Макаров, я же смотрю на лейтенанта.

— Ты понимаешь, что если бы я просто ничего не делал, то ты бы умер от удушья уже через час? Я мог вообще сюда не приходить. Ты умрёшь. Это только вопрос времени. До госпиталя и хирургов несколько дней пути. Даже если мы будем с Макаровым делать всё как надо, то ты умрёшь от инфекции, в рану попали обрывки гимнастёрки и нательной рубахи, её надо чистить. Но и это тоже не важно, мне тебя не жалко. А жалко мне вот этих пацанов, которых загнали в лес и оставили без командиров. Это только твоя вина, ты в ответе за то, что у них нет опытных проводников и за то, что в тайгу взяли молодых и не опытных бойцов из Средней Азии, которые лес видели только на картинках. У них не было шанса. Сколько человек по твоей вине погибло?! Тридцать?! Ты враг и предатель! На кого работаешь собака! Отвечать! — я начал разговор спокойно, а в конце уже просто ору. Стоит падла одной ногой в могиле, а ведёт себя так, как будто он хозяин мира и властелин вселенной! Вот и делай после этого добрые дела…

— Да я… — пытается что-то сказать мне лейтенант, ему явно не хватает воздуха.

— Головка от патефона ты! Враг народа! И долг каждого гражданина Советского Союза таких как ты врагов изобличать и пресекать их преступную деятельность! Ты на столько привык падла к безнаказанности, что забыл, что в соответствии с Конституцией гражданам СССР обеспечивается неприкосновенность личности! Никто не может быть подвергнут аресту иначе как по постановлению суда или с санкции прокурора! Ты твою мать где ни будь тут видишь прокурора?! Или Суд?! Или может быть я в армии и меня может командир мой арестовать? Так вот сукин ты сын, я не в армии, и ты не мой командир! Так что пошёл ты в жопу! Макаров!

— А. Да… — Макаров с санитаром смотрели на меня открыв рты и не перебивали.

— Я бы Макаров, на твоем месте этого деятеля бы арестовал. Из-за него Задеба погиб, из-за него все ваши проблемы. А я ухожу. Никто их вас товарищи бойцы, не имеет право меня задерживать. Ну а если всё же решитесь, то на одного или двух бойцов у вас станет меньше! Счастливо оставаться, а я пошёл! — Задебу я конечно зря сюда приплёл, лицо Макарова аж перекосилось, но я был зол, и сейчас мне надо рвать когти. Неизвестно ещё как Макаров себя поведёт, да и лейтенант этот, вон как пыхтит, вот-вот воздуха наберёт и ляпнет чего ни будь ещё.

Прихватив по дороге лежащий возле какого-то костра кусок сала и пачку пшеничного концентрата с сухарями, я быстро пошёл в лес, это не воровство, они все мне и так должны по самое не балуйся, а я жрать хочу. Макаров догнал меня уже возле кромки леса. Один догнал. Я всё равно был готов дать ему отпор и бежать сломя голову, но фельдшер агрессии не проявлял, он был просто взволнован и имел виноватый вид.

— Кирилл! Постой, давай поговорим! Покурим! — Макаров на ходу достал пачку папирос и спички. Подкурив одну папиросу, он сунул весь комплект мне, я тут же последовал его примеру и даже не подумав возвращать ему набор курильщика, сунул всё себе в карман. В горячке про спички то я совсем забыл.

— Ну чего ещё тебе Ваня? Помнишь я вам с Задебой говорил, что так всё и будет? Так оно всё и случилось. Ты сейчас чего хочешь? Арестовать меня? Так вот Ваня, я не дам это сделать! Лучше сразу просто стреляй! — высказал я Макарову всё, что думал.

— Да погоди ты Кирилл! Не буду я тебя арестовывать — тяжело вздохнул Макаров и вытер рукавом мокрый от пота лоб — Ух. Жарко. Послушай, Кирилл, лейтенант снова без сознания, и ты прав. Он не жилец, не сможем мы его до госпиталя дотащить. Так что я тут командир, а я тебя в обиду не дам. Ты за меня жизнью рисковал, неужто ты думаешь, что Иван Макаров такая неблагодарная падлюка?

— Люди разные бывают, некоторые ради своей никчёмной жизни и мать родную продадут. А вообще, ты о последствиях подумал? Тот же твой санитар весь разговор слышал. Сдаст тебя и поедешь по этапу, или вообще лоб зелёнкой смажут.

— Это ещё зачем? Лоб зелёнкой мазать? — удивился Макаров.

— Что бы инфекцию не занести, когда пуля в лоб попадёт — охотно разъяснил я Макарову своё выражение. Скоро так будут говорить все, именно из этих лет такое выражение и вошло в обиход советских граждан. Да и дело тут не в том, что приговорённым к расстрелу чем-то лоб смазывали, просто зелёнкой на трупе умершего или расстрелянного заключённого номер арестантский писали, вот и думал народ, что это обязательная процедура перед расстрелом, но было то всё уже после смерти, а вот прицепилось....

— Тфу на тебя! Никитин будет молчать, он парень толковый и добрый. — убежденно говорит Иван. Может оно и так конечно, но даже такой толковый и добрый разболтает всё на первом же допросе, если коснётся подумал я.

— Ладно Ваня, говори, что хотел — не стал я вступать в бесполезный спор с Макаровым. — Кирилл, останься пожалуйста! — выпалил Макаров, не глядя мне в глаза — я один остался, а вояка из меня так себе.

— Ну так уводи бойцов Ваня. Ты знаешь, я вот уверен, что село вы сможете взять, а что потом? Половина староверов разбежится, половина в церкви запрётся и подожжёт её. С таким попом, как у них, вы головешки только вместо крестьян там найти сможете. Да и бойцов у них тоже ещё хватает, без новых трупов не обойдётся. Ротмистр на свободе и через несколько дней до своих дойдёт, а он сволочь битая жизнью, поопытнее и поумнее нас с тобой будет.

— Не уйдёт он в село Кирилл, да и попа у них уже больше нет.

— Не понял? — спрашиваю я — от куда информация.

— Двое пленных, которых мы взяли разговорчивые попались, вот Ильин их опросил, а они особо и не запирались. Один старый совсем, рассказал, что попу ротмистр ноги прострелил и в горящий сарай, из которого ты бежал закинул. А второй пленный… — Макаров замолчал загадочно глядя на меня.

— Ну, не тяни кота за подробности — нетерпеливо поторопил я Ивана.

— А второй пленный сын этого самого ротмистра!

— Твою мать! — протянул я — Павел его зовут?

— Да. А ты от куда знаешь? Хотя ты же у них был, мог его видеть.

— Да, ротмистр от этого лагеря теперь далеко не уйдёт, сына говорят он любит, хотя он ему и не родной. Да это же отлично! Он считай у нас в руках, ради сына он на всё пойдёт, даже может быть село без боя сдаст если мы его отпустить пообещаем — я возбуждённо потер ладони — А второй пленный кто?

— Силантий его зовут, но тот похоже не жилец, его в живот и в бедро ранило, а молодому кисть раздробило, а так он в норме. Ты чего? — Макаров обеспокоенно заглянул мне в глаза, заметив, как я вздрогнул и побледнел при упоминании в разговоре старика Силантия.

— Силантий, как раз и помог мне бежать из плена. Он с ними не по своей воле был…

— Да ты что?! Не повезло старику — равнодушно посочувствовал Макаров, было видно, что он говорит только из вежливости.

— Не повезло… могу я его видеть?

— Пошли. Поговоришь с ним, поешь отдохнёшь, а потом решать будем, может и правда назад пойдём, тогда нам получается по пути будет — взял меня под локоть Макаров и повёл в лагерь. Мы не успели пройти и пары метров, как в лагере один за другим раздались два выстрела из нагана. Переглянувшись, мы оба бегом бросились к тому месту где стреляли. А стреляли как раз возле палатки, где я не так давно оставил раненого лейтенанта.

То, что всё очень плохо, я понял сразу. Два связанных человека, со свежими повязками и простреленными головами лежали на берегу реки, а недалеко от них сидел лейтенант с наганом в руке. Силы покинули его, и он уже находился в полубреду, что-то шепча сквозь судорожные вздохи. Рядом стояли растерянные бойцы. Одного из мертвецов я узнал сразу, старик Силантий! А второй это сын ротмистра!

— Что случилось?! — Макаров выбил из рук лейтенанта наган, а потом схватил за грудки санитара Никитина — как это произошло?!

— Лейтенант в себя пришёл и потребовал принести к нему пленных, пару слов с ними перекинулся, а потом достал наган и застрелил их! — заикаясь выпалил санитар.