Болотник 4 (СИ) - Страница 31

— Долго до этих «врат» идти? — всё же задумался ротмистр.

— Не меньше двух недель. До болота то быстро дойдём, а вот по нему придётся идти долго.

— Ладно. Живи пока, потомок — ротмистр усмехнулся и задумался, а потом сказал — еду тебе принесут, руки развяжут, но бежать не советую. Выследим и поймаем снова, и уже тогда я отдам тебя отцу Михаилу и родственникам тех мужиков, которых ты убил и ранил. Поверь мне, тебе не понравится всё то, что они будут с тобой делать. Кузьма! Развяжи его!

Молчаливый Кузьма справился с верёвками быстро и как мне показалось, с облегчение выдохнув вышел из сарая закрывая за собой дверь.

Ну что же Кирилл, первый раунд можно сказать выигран. Я остался жив и здоров и даже удалось хоть о чем-то договорится с моими пленителями. Главное выйти из селения, а там возможностей для маневра у меня будет больше. Если ротмистр всё же решится идти на болото к порталу, то это вообще будет отлично, на болоте я думаю у меня будет возможность от него избавится, всё же есть у меня уже такой опыт.

До самой ночи меня почти никто не беспокоил, только несостоявшийся палач по имени Кузьма ко мне заглянул. Принёс пустое помойное ведро, понятно для чего, да кружку с водой, краюху хлеба и кусок вяленного мяса принёс. Разносолами меня тут явно кормить не собираются, но и так не плохо, есть чем силы свои подкрепить.

На ночь я себе соорудил шикарное ложе. Сено в сарае было относительно свежее и было его много. Собрал всё в кучу и завалился спать, опустив на голову капюшон с сеткой. По сравнению с моей прошлой ночёвкой, так небо и земля. Мягко, тепло, крыша над головой — не тюрьма, а санаторий. Да и успокоился я немного, всё же сжигать и пытать меня пока не будут, а это как не крути уже очень хорошо, я бы даже сказал — отлично.

Посреди ночи меня разбудил какой-то шум. Кто-то возился возле ворот. Я прислушался. Незваный гость что-то делал с петлями и замком. Вот одна воротина беззвучно открылась, на мгновение показав мне клочок звёздного неба, и знакомый голос старика Силантия прозвучал в темноте.

— Морячок! Ты тут? Целый? — шёпотом говорит старик.

— Привет старый. Тут я, целый пока — отозвался я так же тихо, как и мой собеседник.

— Уходи! Я тут тебе немного еды принёс, да нож, всё что могу. Беги отсель! Спасайся! — сказать, что старик меня удивил, значить ничего не сказать — отец Михаил сегодня вечером молебен проводил и проповедь вёл, завтра утром всё село сюда придёт. Спалят тебя вместе с сараем! Грех это, прав ты, не хочу ещё одну душу губить. Уходи!

— А как же ротмистр? — спросил я, быстро одевая сапоги на ноги.

— Отец Михаил сказал, что смог ты его своими речами смутить и говорить ему никто и ничего не будет. Они просто придут сюда с хворостом и спалят сарай. Даже если ты с ротмистром и договорился о чём, то он тебя не спасёт! А и его упредить не получится, за домом его следят. Беги, хватит разговоров, скоро меня хватятся! Как выйдешь, поверни на права и вдоль плетня беги, по той стороне к реке выйдешь, а там как бог даст. В село не суйся, вмиг всех собак поднимешь на лай!

— Спасибо отец! Пошли со мной! Поверь, в селе лучше не оставаться, а я тебя выведу! — я уже стоял возле ворот, принимая из рук старика нож и мешок с продуктами.

— Нет. Тут моя Марыся схоронена, тут и мне помирать. Хоть мы с ней и не увидимся на небесах, так хоть рядом с ней лягу!

— Прощай и ещё раз спасибо! Даст бог и я тебе чем-то отплатить смогу! — я обнял старика и шагнул за ворота. Свобода! Но мне ещё предстоит за неё как следует побороться, теперь мне попадаться нельзя, лучше погибнуть. Глубоко вздохнув, я бегом отправился к реке, мне снова повезло, но терпение моего ангела хранитель не безгранично.

После того, как я покинул старика Силантия, передо мной стал выбор, что же делать дальше? Не то, что бы я не знал, что делать, планы у меня не поменялись, нужно уходить на болото. Тем более, что встреча с ротмистром принесла мне новые знания, которые без сомнения стоили того, чтобы за них потерпеть связанные руки и немного понервничать за свою судьбу. А вот что сейчас делать? Уходить по тайге или вдоль реки? Не факт, что меня вновь не догонят, местность я не знаю, а они вон как быстро меня просчитали и выловили. Староверы в отличии от меня, тут свои, этот лес для них родной и знакомый. Да и нога… Пока я был в относительном покое она меня не беспокоила, но теперь мне предстоим быстрый переход по пересеченной местности, без привалов и отдыха и как она себя покажет я не знаю, но ничего хорошего не жду.

Как следует поразмыслив я понял, что иного выбора, как воспользоваться лодкой у меня нет. На воде и след взять труднее, и в передвижении будут задействованы только руки. Я парень здоровый, грести смогу долго и быстро, да и шансов встретить отряд красной армии, который идёт сюда на выручку, на реке гораздо больше, чем в тайге.

Проскочив вдоль плетня, на который показал мне мой спаситель, я вышел к реке, не к основному руслу, а к протоке, на которой и стояло селение. Скоро рассвет и времени у меня очень мало.

Пологий участок берега, к которому причаливали лодки староверов я нашёл сразу, чего его там искать то, пошёл вдоль протоки и сразу же на них и вышел. Лодок тут много, от огромны, рассчитанных на несколько человек дощанок, до маленьких плоскодонок, тут даже долблёнки были, в которые едва один подросток влезть сможет.

Охраны нет, собак по близости тоже не наблюдается, а это очень хорошо, всё же не пуганные тут местные жители и судя по всему воровство у них не процветает. Я быстро пошёл вдоль вытащенных на берег плавсредств, выискивая подходящий для себя вариант. Мой выбор остановился на маленькой и узкой долблёнке. Лодка явно новая, сделанная совсем не давно. Такие и в моё время сибиряки делают. Самый для меня лучший вариант, только вот приноровится к ней надо, тут навык нужен, которого у меня нет, и осваивать это судёнышко мне придётся в процессе плавания.

Для изготовления таких долблёнок используют кедр или осину. Срубленный ствол очищают от коры и сучьев, придавая ему форму цилиндра. Сначала топором обрабатывают концы бревна, придавая им форму носа и кормы, затем, строго перпендикулярно их линии, делают по всей длине бревна плоскость, срубая примерно половину. Для определения толщины в заготовку вставляют заранее высушенные палочки из кедра — деревянные гвоздики («маячки»). Такие гвозди вбивают по всей поверхности заготовки, используя лучковое сверло. В воде кедровые «маячки» разбухают и не пропускают влагу.

Размеченную заготовку ставят на два-три бревна и начинают вытёсывать изнутри, используя разные по размеру тёсла. Для центральной части — большое тесло, для кормовой и носовой — маленькое. Вытёсывают до появления «маячков», затем поверхность зачищают скобелем, вбивают распорки и начинают разводить борта.

Заготовку на некоторое время кладут в воду. Чем больше расходятся борта, тем длиннее ставят распорки. После завершения разведения бортов, лодку оставляют сушиться. Осина не выделяет смолу, как хвойные породы, поэтому для окончательного завершения работ над лодкой её просмаливают смолой вываренной из серы сосны.

Лодочка маленькая, чуть больше двух метров. Одному с ней будет справится гораздо легче, чем с лежащими рядом на песке тяжёлыми дощянками. Управлять ей надо стоя на коленях, используя одно весло. Такое весло как раз и лежало в долблёнке.

Я сразу разулся, закинув свой мешок и сапоги на дно лодки. Забираться на неё надо уже в воде и если я останусь в обуви, то полные сапоги воды мне обеспечены, потом их тяжело будет просушить, а сидеть в мокрых портянках и сапогах весь день то ещё удовольствие.

Как я и предполагал, вытащить судёнышко на воду мне не составило трудностей, а вот залезть в неё, что бы не перевернуть и не искупаться в реке получилось с трудом. Но всё же я справился и меня так никто и не побеспокоил. Уже перед самым рассветом я отправился в путь.