Болотная трава - Страница 13

— Только на официальный запрос, — тонко, но добродушно усмехнулся подполковник. — А пока уточним, если вам угодно.

Он снял трубку одного из телефонов возле себя и приказал дежурному прислать книгу происшествий за август.

Через минуту бравый сержант, подчёркнуто щёлкнув каблуками, уже положил книгу ему на стол.

— Та-ак, ну-с, поглядим, — сказал подполковник, поправляя очки.

Он перелистал книгу, без труда нашёл нужную страницу и внимательно всю её проглядел. Затем придвинул книгу через стол Лосеву и, постучав по странице пальцем, сказал:

— Прошу убедиться. Память ещё не подводит.

Лосев, в свою очередь, изучил все записи на этой странице, помеченной двадцать третьим августа, и тоже ничего нужного, даже похожего там не обнаружил, после чего подвинул книгу Откаленко. Тот бросил быстрый взгляд на нее и недобро усмехнулся.

— Может, не память подводит, а кто-то из сотрудников? — спросил он.

— Дело в том, — вмешался Лосев, — что наши данные не вызывают сомнений.

— Вызывают, — твёрдо возразил подполковник. — В свете наших данных. Наши-то данные как-никак официальные, а ваши… знаю я вашу работу, — и он многозначительно пошевелил в воздухе пальцами.

— Да и мы вашу тоже знаем, — хмуро буркнул Откаленко.

Подполковник в ответ лишь пожал плечами. А Лосев, помедлив и что-то про себя, видимо, решив, сказал:

— Тогда попрошу дать ещё одну справку.

— Пожалуйста, — недовольно пожал широкими плечами подполковник, которому замечание Откаленко, видимо, не понравилось.

— Кто двадцать третьего августа, — спросил Лосев, — дежурил из ваших инспекторов в районе Смоленской площади возле выезда из тоннеля приблизительно около четырнадцати часов?

— И эту справку можно дать, если требуется, — без особой охоты ответил подполковник и постучал пальцем по книге происшествий. — Тут и это указано. — Он снова открыл книгу и, вздохнув, сказал: — Проклятущая жизнь, я вам доложу. Всё время перед всеми виноваты. Тебя могут костить, как хотят. А ты благодари и кланяйся. Ещё исправиться обещай. Всякому, кто жалобу напишет. А то он ещё выше напишет. И не отмоешься. Вот такая работа.

— То-то вас все водители как огня боятся, — неуступчиво проворчал Игорь.

— Стараемся блюсти закон улицы. А чего это стоит, знаете? Вот вас бы к нам.

— У нас дел тоже хватает, — заметил Лосев.

— Да, но на вас не пишут! А мы всегда на глазах, всегда на улице. И всегда оказываемся в конфликтной ситуации, вот ведь что. Всегда кого-то надо наказывать. Значит, всегда есть недовольные. Я говорю, проклятущая работа.

— Зато из неё кое-что можно и извлечь, если подсуетиться, — мрачно усмехнулся Откаленко.

— Боремся, — вздохнул подполковник. — Наказываем, увольняем. А новых нет, новые не идут, или такие… Ну, сами знаете. Эх, вот в Лондоне, говорят, конкурс на должность полицейского восемь человек на место. Когда у нас так будет?

— У них безработица, — с еле заметным сожалением сказал Откаленко.

— Эту политграмоту мы знаем, — отмахнулся подполковник. — Но вот когда у нас конкурс будет, тогда только мы проблему с комплектованием решим. Во люди придут!

— У вас и сейчас во люди есть, — примирительно заметил Лосев. — В газетах то и дело читаем.

— Страна большая, — вздохнул подполковник и снова взялся за книгу. Листая страницы, он спросил: — Зачем вам этот случай понадобился?

— Машину там ремонтировал преступник, — пояснил Лосев. — Ищем.

— Серьёзное дело?

— Убийство.

— Ого!

Подполковник перевернул очередную страницу и, пробежав ее глазами, указал на одну из записей:

— Вот, пожалуйста. Дежурил там инспектор лейтенант милиции Полукарцев Илья Феодосьевич. Именно в тот день и в тот час.

— А сейчас он где? — спросил Виталий.

— Хотите побеседовать? — насторожился подполковник. — Не доверяете нашим сотрудникам, я вижу?

Виталии усмехнулся.

— Ну почему же? Дело тут не в недоверии. Вдруг, знаете, вспомнит какую-то подробность, мелкое какое-нибудь происшествие. Иной раз бывает, что водители, например, полюбовно расходятся, так ведь?

— Только когда нашего сотрудника нет.

— Бывает, он есть и вроде как его нет, — насмешливо заметил Игорь.

— А в оперативной работе знаете как, — добавил Лосев.

— Знаю, знаю, — сочувственно вздохнул подполковник, словно и не заметив ядовитой реплики Откаленко. — Был в вашей шкуре. Тоже не сахар.

При этом загорелое до черноты и потому казавшееся особенно морщинистым лицо его в тяжёлых роговых очках покривилось даже, словно проглотил он что-то невозможно кислое.

— Ну, мы уж так-то, знаете, не горюем, — сухо заметил Откаленко и добавил: — А с лейтенантом нам встретиться придётся.

— Пожалуйста, — снова пожал плечами подполковник и без особой охоты взялся за телефон. — Где у нас Полукарцев? — спросил он дежурного и, выслушав ответ, обратился к Лосеву: — Как раз несёт там дежурство.

— Тогда передайте ему по рации, чтобы держался возле жёлтого дома с башенкой, где библиотека, — попросил Лосев. — Мы сейчас туда подскочим.

— Хорошо. Сейчас и мы его туда подтянем.

После этого они распрощались. На лице подполковника не исчезало выражение настороженности.

Когда друзья спускались по лестнице, Откаленко сказал:

— Не очень он мне показался.

— Понять можно, — ответил Лосев. — Неприятностью всё это для него может обернуться. Почему не зарегистрировано происшествие?

— Могла и девчонка напутать.

— Непохоже. Её никто не заставлял вспоминать этот эпизод. Это вырвалось у неё совершенно непроизвольно. И эпизод незаурядный, не каждый день случается.

— М-да, пожалуй, — согласился Игорь.

Они вышли из здания и отыскали на площадке свою машину.

Через несколько минут, миновав снова Смоленскую площадь и развернувшись над злополучным тоннелем, машина остановилась возле высокого жёлтого здания с изящной башенкой, известного, кажется, всей Москве.

Лосев сразу заметил бравого лейтенанта милиции, неторопливо направившегося к ним. На боку у него висела продолговатая рация, а на груди был прикреплён новенький ещё, бросающийся в глаза металлический знак ГАИ. Лейтенант был молод, невозмутим и полон спокойной самоуверенности. Круглое, безусое, тоже до черноты загорелое лицо его с пуговкой-носом, розовым и облезлым, оставалось, пока лейтенант подходил к машине, каменно-непроницаемым, но в глазах его Лосев заметил любопытство и лёгкую тревогу, что, впрочем, было вполне объяснимо, тем более что он был, конечно, обо всём уже предупреждён.

Лейтенант был, видимо, не новичок, это чувствовалось по его уверенным движениям, когда он шёл к ним сквозь толпу прохожих, по спокойному достоинству, с которым он приложил ладонь к козырьку, здороваясь с приезжими, да и по тому, как он сразу их засёк в бесконечной круговерти людей и машин, на этой оживлённой площади.

— Привет, лейтенант, — сказал Лосев, выходя из машины, и показал своё удостоверение. — А это мой коллега капитан Откаленко, — представил он Игоря и напористо продолжал: — Вспомни, Илья Феодосьевич, как следует вспомни двадцать третье августа, это две недели назад было…

И Виталий во всех известных ему подробностях описал случившееся в тот день происшествие и симпатичную бойкую девушку с большими глазами и копной тёмных волос, возможно даже, в белых брючках, сидевшую в тёмных «Жигулях».

— Помните? — спросил он под конец.

— Ничего такого в тот день не было, — со спокойной и неколебимой уверенностью ответил молодой инспектор. — Я бы протокол дорожного происшествия непременно составил, доложил начальству, и всё было бы зарегистрировано, как положено.

Произнёс он это без запинки, как заранее подготовленный текст. В голосе его проскользнула даже некоторая снисходительность, такие, мол, элементарные вещи вам объяснять приходится.

— Как положено, это мы знаем, лейтенант, — строго сказал Откаленко. — Но мы знаем и как бывает. Виноватый тут же всё уплатил, участники ДТП согласились и разошлись полюбовно. Тем более жертв не оказалось. Бывает так?