Бой вечен - Страница 13

Мафия не росла сама по себе – ей дали укрепиться. Вырасти из просто организаций итальянских мигрантов – в параллельную власть, располагающую гигантскими деньгами, иногда сравнимыми с государственным бюджетом. Сначала – мафия поднялась на законе Уолстеда, или на сухом законе, – его отменили не потому, что он был неправильный, а потому, что у государства не было сил обеспечить его выполнение, потому что Америку наводнили шайки дерзких и жестоких преступников, перемещающихся на быстрых машинах хот-род[15], вооруженные армейским автоматическим оружием и вступающие в бои не только с полицией – но и с мелкими подразделениями регулярной армии. Основные сливки от сухого закона сняла именно мафия, открывшая по всей стране десятки тысяч подпольных распивочных: мафиози были организованны, жестоки, они охватывали всю страну и имели достаточно денег для того, чтобы закупать крупные оптовые партии спиртного. Потом, годах в пятидесятых, до этого мафия притихла, в основном вкладывая деньги уже в легальный бизнес и продвигая идею центров игровых развлечений – появилось новое Эльдорадо, сулившее прибыли, многократно превосходившие те, которые мафия получала от торговли спиртным. Кокаин…

Директором ФБР с 1921 по 1974 год в САСШ был Джон Эдгар Гувер – но он возвысился еще раньше, когда возглавлял ведомство Генерального инспектора при министерстве юстиции США, а это было еще в десятых. Гувер стал родоначальником и архитектором всей классической системы правоохранительных органов САСШ, создателем Федерального бюро расследований и Специальной разведывательной службы, первоначально просто ответвления от ФБР. До Гувера – министерство юстиции даже не могло вести досье на подозрительных граждан – это считалось нарушением прав личности. В стране не было нормальной разведки[16], не было федерального правоохранительного органа – с преступниками боролись местные шерифы и полицейские управления городов, да сыскное бюро Ната Пинкертона, которое и было настоящим прообразом ФБР. Когда Гувер умер – фактически на своем рабочем месте, – в стране сложилась мощнейшая, не уступающая сыскной полиции и гестапо система внутреннего сыска, где хранилось досье на каждого американского гражданина. Именно Гувер в тридцатые и сороковые сыграл поистине выдающуюся роль в предотвращении еврейско-коммунистического мятежа в САСШ и приходе к власти троцкистов-коммунистов. В условиях тяжелейшего экономического кризиса подобный исход событий был вполне возможен: несколько миллионов американских семей голодало, забастовщики вели бои с американской армией и полицией, угрожая самому существованию государства[17]. Но вот мафию – Гувер не видел в упор, ФБР выпускало один меморандум за другим, где утверждала, что численность всех мафиозных группировок в стране не превышает… одной тысячи человек. Только после смерти Гувера, в семьдесят восьмом вышел шокировавший нацию меморандум, в котором численность мафиозных группировок оценивалась в полмиллиона человек, а бюджет мафии – в сто миллиардов долларов в год…

Мафия была частично побеждена в восьмидесятые и начале девяностых, когда президентами были Фолсом и Меллон-старший. Первый удар по мафии был нанесен законом RICO – Racketeer Influenced and Corrupt Organizations Act, закон о коррумпированных и попавших под влияние рэкетиров организациях. Закон, не совсем соответствующий Конституции и основополагающим принципам права, он позволял конфисковывать и сами такие организации, и их собственность без прямой связи с криминальным бизнесом.[18] Второй удар, даже двойной, был нанесен со стороны криминального мира – были отменены поправки о сегрегации[19] и допущено резкое разрастание мафиозной активности в соседней Мексике. Это привело к быстрому, в течение всего десятилетия, появлению и разрастанию до организаций национального масштаба негритянской мафии и скопища латиноамериканских мафий. На место уже остепенившихся итальянцев приходили другие преступники, они были молоды, голодны и злы.

Итальянская мафия мимикрировала. Больше – считалось бесчестием заниматься наркотиками, мафия перешла из откровенно нелегальных сфер бизнеса в полулегальные. Городские подряды, выигрываемые по высоким ценам, вывоз мусора, службы такси, прачечные, ресторанчики. В новом веке – мафия специализировалась уже на исключительно легальных подрядах и делах, просто делаемых за счет коррупции, подкупа и разложения государственного механизма. И за счет того, что бизнес, подконтрольный итальянцам, не платил дань негритянским и латиноамериканским бандформированиям.

Семья Альвари наследовала одной из пяти семей Нью-Йорка – Страччи, и входила в Комиссию – высшее объединение мафиозных главарей страны, где пять семей считались чем-то вроде высшего совета, определяющего мафиозную политику страны. Сама семья Страччи – развалилась под ударами ФБР и «Черных братьев» – в восемьдесят втором несколько негритянских боевиков ворвались на свадьбу и открыли автоматный огонь. Уцелевших собрал под свое крыло капореджиме семьи, Онофрио Альвари. После того, как он взорвал бомбу в одной из негритянских церквей во время службы и совершил еще несколько жестоких расправ над негритянскими официальными и неофициальными лидерами – его стали звать дон Онофрио Альвари. Он же – унаследовал место Страччи в Комиссии, высшем совещательном органе североамериканской мафии.

В Нью-Йорке я имел деловые отношения практически со всеми семьями, конечно – чисто деловые. Но только с доном Онофрио они переросли еще и в дружеские. Я не был членом одной из семей – для русского это было почти невозможно – но это не мешало регулярно получать мне приглашения на все семейные праздники Альвари и играть с этими людьми в карты и другие игры, в какие умел.

Зачем я был нужен дону Онофрио? По разным причинам. Во-первых, я был опытным разведчиком и специалистом по безопасности – и это значило, что я мог достать самые современные системы противодействия прослушиванию, которые давали возможность спокойно жить и разговаривать. Североамериканцы, даже военные, так и не смогли расшифровать действие нашей системы подавления, основанной на скользящих помехах и нелинейных алгоритмах – а это значило, что бизнес дона Онофрио был хорошо защищен, и судебного преследования бояться не стоило. Для всех своих офисов дон Онофрио приобрел специальные машинки для уничтожения документов, которые их просто дематериализовывали, и систему компьютерной безопасности за десяток миллионов долларов. Эта система безопасности включала в себя мощный файерволл, через который не могли пробиться лучшие специалисты ФБР, систему коммерческого шифрования, разработанную для русских банков, которую можно раскалывать до морковкина заговения, и систему ключа. Как только человек уходит – он запускает процесс выключения компьютера, и система отрезает от базы данных кусок, помещая его во флеш-карту – и теперь, даже если компьютер изымут, если он попадет к расшифровщикам – они ничего не смогут сделать, если у них не будет оригинального ключа и пароля. И, естественно, систему электронного противодействия прослушиванию помещений. Думаю, агенты ФБР, занимающиеся прослушиванием социальных клубов в Бруклине, – сказали в мой адрес немало ласковых…

Во-вторых, дон Онофрио даже в старости был довольно любознательным человеком. И ему просто доставляло удовольствие дружить с русским дворянином, который для него был – как человек из иного мира. У дона Онофрио было четыре сына и две дочери – и они почти всегда присутствовали на семейных торжествах: по-моему, дон Онофрио просто хотел показать им, как должны выглядеть и действовать нормальные люди. Пусть он сам был закоренелым преступником – но своим детям он такой судьбы не хотел…

Зачем это было нужно мне? Для влияния, для чего же еще. У меня перед Североамериканскими Соединенными Штатами нет никаких обязательств, я просто делаю бизнес и приобретаю нужные контакты. Контакты, которые пригодятся потом либо лично мне, либо Империи в целом, друзей, которые в жизни никогда не бывают лишними.