Бои без правил - Страница 12

– Спасибо, Марина, очень кстати… Так что там… А, да: при задержанном оказался паспорт гражданина Украины, фамилия никому ничего не скажет, очень простая и распространенная. Только документ, понятно, фальшивый.

– Вестимо, – согласился Хижняк. – Кем же он на самом деле оказался? И с тем адвокатом, пидорком, как закончилось все?

– Тут просто. Только сразу предупреждаю: клиент пошел в отказ, ничего не говорил, сыскарям и мне вместе с ними пришлось самим додумывать. Получилась если не правда, то очень похоже. Итак, труп адвоката Гойды нашли в его собственной квартире. Огнестрельное ранение, выстрел в голову, убит вечером того же дня, что и его клиент Каштанов.

– Где?

– Там же, дома. Убийца сунул тело под кровать в спальне, а сам переместился в большую комнату. Когда именно он пришел к Гойде, до сих пор не ясно… и уже не важно.

– Что так?

– Позже об этом. Пока сложилась такая картинка. Заказчики, которых я уже обозначил, искали возможность достать Каштанова. Всплывает нетрадиционная ориентация его адвоката, и к тому приходит либо наш киллер, либо некий разведчик, задача которого – прокачать ситуацию и добиться своего через Гойду, которому есть что скрывать в нашем сложном и неполиткорректном мире. Адвокат же пугается возможности разоблачения собственной гомосексуальности сильнее, чем даже ожидалось. И выдает конфиденциальную информацию: на суде Каштанов собирается всех сдать и спрятаться в нашу тюрьму. Вот тут киллер уже наверняка появился лично.

Неверов взял паузу, чтобы глотнуть остывающего кофе, и Хижняк продолжил за него:

– Дальше, я думаю, было так: стрелок окопался у адвоката. Там его точно никто искать не станет, заодно и ситуацию под контролем держать удобно. Затем застрелил его за ненадобностью. И отвечал по его телефону на звонки, меняя голос. Как я себе мыслю, адвокат Гойда человеком был известным, но не публичным.

– Правильно, – подтвердил Неверов. – Именно потому ему и удавалось морочить голову куче народа. Ведь до обеда, ну, когда Каштанова только застрелили, его адвоката успели увидеть своими глазами несколько человек. Ясное дело, он будет в трансе от случившегося. Никто ничего не заподозрит, если адвокат в какой-то момент просто уединится дома, чтобы взять какой-то там тайм-аут или что-то в этом роде. Ну а по голосу его ни следователь, ни опера-убойщики опознать не могли. Отвечает мужик по телефону, который значится на визитке адвоката Гойды. Говорит недолго, ссылается на плохое самочувствие. Нет, тактика выбрана верная. Киллер переждал в логове очередной жертвы, пропустил, как говорится, погоню вперед…

– …а через сутки решил свинтить! – подхватил Хижняк, не замечая встревоженных взглядов Марины, заметившей его увлеченность. Виктор даже подключился к обсуждению и анализу случившегося, это уже захватывало его, и Марина хоть как-то пыталась намекнуть на опасность такой увлеченности. – Все бы ничего, вот только сыскари вычислили слабое звено всей операции, а именно адвоката-гомика. Прикинули хрен к носу, обложили фигуранта, и, не позвони тогда телефон, чисто случайно, не пожелай киллер дальше поддерживать легенду и строить из себя живого… как его… Гойду… Впрочем, все, Неверов, с этим проехали. Меня сейчас больше стрелок занимает.

– Не тебя одного, – как-то странно произнес тот и, прежде чем Виктор захотел расшифровать смысл фразы, сказал: – Его установили уже утром. Пробивали по всем каналам, бюро Интерпола первое отреагировало – наши менты вообще отличились, ведь, сами того не зная, взяли Антона Хантера.

Теперь Неверов испытующе посмотрел на Хижняка, ожидая от собеседника хоть какой-то реакции. Но Виктор только пожал плечами, глянул на Марину, скроил удивленную мину, театрально развел руками.

– Мне эти паспортные данные ни о чем не говорят.

– По Хантеру есть аналитическая справка. Краткая, подробная – тебе какую?

– Никакую. Мне нет до него дела. Тем более что этого вашего Хантера уже взяли и теперь, как я понимаю, ведомства не могут поделить жирный трофей между собой. Рядятся, кому больше дырок для медалей вертеть. Так?

– Не совсем. – Неверов с этого момента стал несколько более сдержанным. – Марина, можно еще кофе?

– Я никуда не выйду, – сухо ответила она. – Если надо говорить – только при мне. Виктор все равно перескажет. Так что не стоит делить разговор на ту часть, которую могут слушать женщины, и ту, которая не для их ушей. Не в этом доме, по крайней мере.

Неверова явно смутила такая прямота.

– Извините, я ничего не имел в виду такого… Не хотел обидеть, только кофе… Я ведь на вашей территории…

Хижняк легонько хлопнул ладонью по столу.

– Тебе не идет оправдываться, Петрович. И плевать тебе, на чьей ты территории. Сейчас ты непонятно кому подыгрываешь. Так что давай, вали все в кучу, а потом уже кофе будем пить.

– Ладно. – Неверов снова преобразился, став тем уверенным в себе и силе своего убеждения господином, который прошлым летом сел к нему в машину в симферопольском аэропорту, с чего и началось их странное знакомство. – Ладно. Помимо Интерпола на Хантера претендует сопредельное государство. В начале февраля Антон Хантер, и это доказано, совершил убийство на территории Российской Федерации. Конкретно – в Москве. Теперь он хоть и попался в Киеве, но убил российского гражданина. Братья-славяне потребовали его выдачи.

Хижняк хмыкнул.

– Допустим. Адвокат этот разве не наш соотечественник? Ну, которого Хантер тоже грохнул?

Неверов вздохнул.

– Поверь мне, Виктор, если бы я начал рассказывать подробно о ходе всех этих переговоров по поводу того, где и за что Хантер должен предстать перед судом, вам бы это, во-первых, надоело, а во-вторых, не хватило бы календарного дня. Да вам оно и не надо.

– А про Хантера нам надо?

– Не спеши, Хижняк. Давай по порядку. Итак, – Неверов опять вздохнул, – во внимание принимались все нюансы. С одной стороны – кто первый, того и Хантер. С другой – его в любом случае нужно передать Интерполу, к нему и без нас с россиянами масса вопросов накопилась. С третьей – политическая обстановка, сам понимаешь. Или мне сейчас политинформацию прочитать?

– Обойдемся. – Виктор вновь хлопнул ладонью по столу. – Короче, после упорных, хотя и не слишком продолжительных боев на самом верху решили известного, как ты говоришь, международного киллера в Российскую Федерацию все-таки вернуть?

– Решили, – подтвердил Неверов. – Кто с кем договаривался, на каких уровнях решались вопросы, кто на кого надавил – это не ко мне. Я вообще после того, как приняли решение об экстрадиции Хантера, подумал, что моя миссия окончена. Обычно такие вопросы не сразу решаются: прокуратура, суды, прочая волокита… Этот Хантер даже говорить начал – попробовал прикрыться тем, что он украинский гражданин и экстрадиция в соседнее государство невозможна, пускай тут судят. Не прошло: паспорт ведь фальшивый, значит, гражданство тоже липовое.

– Тянул время.

– Тянул. Игрался. Но все равно вопрос достаточно быстро утрясли. Вот как раз неделю назад экстрадиция и состоялась, по ускоренной, как кто-то у нас сказал, программе. За Хантером прислали майора из МУРа, с нашей стороны на майора Нечваля из убойного этот груз повесили. Ну, чтобы хоть как-то амбиции удовлетворить: тот, кто поймал, пусть и сдает из одних рук правосудия в другие. И потом, посторонних исполнителей привлекать не хотели, дело-то сложное…

– Стрёмное, я бы сказал, – вставил Хижняк.

– Да, именно так, – согласился Неверов и сделал паузу – видимо, подбирал нужные и правильные слова для продолжения беседы. – Только потом… Марина, извините, может, все-таки еще кофе?

Кто, как, с кем, на каком уровне договаривался и по какой необходимости все эти качели раскачивают, Олега Нечваля, начальника убойного отдела киевского главка, в определенный момент перестало волновать и занимать.

Уже когда выяснилось, что задержанного им лично стрелка давно и активно ищет Интерпол, битый опер понял: рано или поздно у них этот трофей отберут. Для удовлетворения профессиональных амбиций Нечвалю хватило самого факта задержания, легкой раны на правом плече – все-таки в какой-то момент пуля этого Хантера задела его – и упоминания в каких-то там новостях его фамилии. Майор даже не слишком сушил мозги, пытаясь понять, как так получилось, что Киев сдал игру, даже не проиграв, а просто уйдя с поля.